Йен Броган - Конфиденциальный источник
Схема была достаточно простой. Закупив новейшее оборудование у подпольной фирмы, преступная группа принялась печатать пятидолларовые билеты. Продажи приносили стопроцентную прибыль без какого-либо риска, поскольку поначалу печатались только билеты без выигрыша. «Кто станет проверять несчастливый билет? Его сразу выбрасывают в мусорную корзину или прямо под ноги», — говорит прокурор Мэттью П. Кавано, начавший расследование по делу три месяца назад.
Читайте раздел «Мазурски» на странице В-14.
— Не могу поверить, что они пустили в продажу выигрышные билеты, — сказал Фрицелл.
Был понедельник, накануне опубликовали мою статью. Когда я вошла, он сидел один в аквариуме перед развернутой на столе газетой. Дороти и Натан еще не подъехали.
— Идея состояла в том, чтобы повысить продажи в магазине Уэйленда, — пояснила я. — Десяти- и пятнадцатидолларовые выигрыши доставались только постоянным клиентам, типа меня, которые обналичивали билеты у Барри. Попавший ко мне фальшивый билет ценой в десять тысяч долларов был напечатан по ошибке.
— Ошибка? — повторил Фрицелл и развернул внутреннюю страницу с моей колонкой. — И ты веришь в эту чушь? Думаешь, мэр знал о расследовании и специально солгал?
Фрицелл написал уже так много очерков, порочащих администрацию мэра, что не верил ни одному слову Билли Лопрести.
У меня сложилось иное мнение.
— В генеральной прокуратуре подтвердили, что полицию Провиденса поставили в известность относительно расследования по делу о подделке лотерейных билетов и попросили не разглашать информацию по делу об убийстве Мазурски, пока обвинители не разберутся во всем окончательно. Они выразили Билли благодарность за содействие.
Джонатана это не убедило. Он закрыл газету, чтобы положить конец обсуждению моей статьи, и принялся рассказывать о собственной работе: владелец ресторана дал взятку чиновнику из департамента здравоохранения, который угрожал закрыть заведение из-за им же сфабрикованного нарушения устава. Еще одно доказательство того, что мэр и его окружение — неисправимые подонки.
Мне было плевать на мэра. На голосовании все единодушно выступили против легализации азартных игр. Скорее всего на общественное мнение повлияла коррумпированность лотерейной компании, но мне хотелось верить, что это победа Леонарда, последняя дань и память его благородной агитации.
Джонатан замолчал при появлении Дороти и Натана, бросившего на стол папку-скоросшиватель. Это была независимая бухгалтерская отчетность лотерей штата за последние пять лет. Своевременно появившись перед пресс-конференцией, она продемонстрировала множество несоответствий.
Оказалось, махинации с подделкой лотерейных билетов были не первым преступлением Грегори Айерса. Очевидно, его жена Мардж страдала не только от алкогольной зависимости, но и имела страсть к дорогостоящим покупкам. Как только Грегори пытался урезать количество потребляемого спиртного, она мстила ему, пускаясь по магазинам и скупая меха, драгоценности, сумочки, даже мраморный камин, доставленный из Рима…
Похоже, Айерс присваивал себе разные суммы из фонда лотереи, чтобы покрывать растущие долги. Отстегивая деньги бухгалтерской фирме, он чувствовал себя в безопасности, однако референдум по легализации казино грозил разоблачением. Была создана независимая комиссия по азартным играм, включавшая представителя племени наррагансетов. Она и занялась проверкой доходов.
— Айерс возглавлял лотерейную компанию так долго, что ему стало казаться, будто он выплачивает победителям собственные деньги, — сказал Натан.
Для следующего воскресного выпуска редактор попросил меня развить теорию о том, что Айерс прибегнул к фальшивкам с целью вернуть украденные деньги до референдума. Мне предстояло восстановить развитие событий и изобразить моральное падение успешного человека, влекущее за собой отчаяние.
Дороти пододвинула ко мне бухгалтерский отчет.
— Федеральные прокуроры назначили на четыре пресс-конференцию. Думаю, собираются огласить дополнительные обвинения в адрес Айерса.
Никто не стал упоминать, что освещение пресс-конференции, назначенной на четыре часа, повлечет за собой задержку на работе до девяти вечера, хотя само понимание этого факта повисло в воздухе. Дороти знала: я пришла в редакцию в семь утра, но жаловаться не стану. Все-таки я на испытательном сроке, претендую на место в следственной команде, к тому же надо выплачивать горы долгов, и как тут без сверхурочных.
— Тогда тебе придется написать двадцать пять дюймов текста до завтра, — сказала она. — И аналитическую статью к воскресенью.
Джонатан, будучи, по слухам, совладельцем лыжного курорта в Нью-Хэмпшире, уже собирал вещи, поглядывая на дверь. Передо мной на секунду возник образ лотерейного билета с выигрышем в двести пятьдесят тысяч долларов. Умопомрачительная сумма. Квартира в Бэк-Бэй. По вечерам — эссе для души.
Дороти смотрела на меня с извиняющимся видом.
— Аналитическая статья может подождать до понедельника, если ты хочешь…
Всю предыдущую неделю я вынуждена была отдыхать и бездельничать. И сейчас у меня других планов не имелось. Вот оно, бодрое начало, моя эмоциональная свобода. Дороти ждала ответа.
— Не беспокойся. Я справлюсь.
Было около десяти вечера, и я стояла в магазине Мазурски с салатом в одной руке и пакетом молока в другой. Уставшая от трудного дня, но довольная. С голени сняли швы, однако из-за растяжения лодыжки запретили бегать еще неделю. Поэтому я тратила всю энергию на работу и по-прежнему сомневалась, что смогу заснуть ночью.
— В твоей воскресной статье есть неточности, — вдруг раздался громкий голос Мэтта Кавано.
Я закрыла дверцу холодильника с молочными продуктами и повернулась.
Он стоял с дипломатом в руке в конце ряда. В тот день пошел первый снег, и снежинки таяли на его волосах и пальто из верблюжьей шерсти. Из-под расстегнутого пальто выглядывал галстук, значит, Мэтт возвращался из офиса.
— Ты не проверила цитату.
Меня охватила тревога. Две недели я потратила на исследование и тщательно перенесла из блокнота слова каждого, в особенности интервью с Мэттом. Я трижды проверила каждый факт, каждую фразу.
— Неужели? Что же там не так?
— Я не одобряю, когда лотерейные билеты бросают прямо под ноги, — сказал он, приближаясь. — Так весь город можно замусорить.
На лице появилась саркастическая улыбка, в темных глазах сверкнуло озорство. Вместе с облегчением я поняла, насколько мне важна положительная оценка Мэтта, не меньше, чем Натана или Дороти. Он должен видеть, что я способна написать все правильно.
Принимая шутливый спор, я достала из рюкзака диктофон.
— Все записано на пленку. Если хочешь, послушаем.
— Прямо здесь? — Мэтт оглядел пустой магазин так, словно вокруг были люди, которые могли нас услышать.
— Я убавлю звук.
Он протянул руку, будто за диктофоном, но вместо этого забрал салат. Поморщился, глядя на пластиковую коробку, и спросил:
— Ты каждый вечер ешь эту зелень?
— Почти.
Мэтт покачал головой, дивясь моим гастрономическим пристрастиям.
— Может, послушаем пленку за ужином? — предложил он и добавил, чтобы я все правильно поняла: — За настоящим ужином.
— Прямо сейчас?
— Судя по всему, у тебя нет других планов.
Он широко улыбался. Я могла бы обидеться, если бы не горькая правда замечания. Или если бы он не был со мной в одной лодке. Только что с работы. Один в пятницу вечером. Я беспечно пожала плечами с довольным видом и с надеждой, что Мэтт не видит меня насквозь и не заметит излишнюю легкость в походке. Затем положила пакет молока обратно в холодильник и медленно вернула салат — величайшее жертвоприношение.
Мэтт ждал меня у кассы, где полная женщина пробивала литровую бутылку минералки и пачку сигарет юноше, которому едва исполнилось восемнадцать. Мэтт не обращал на них внимания, он смотрел в окно на опускающийся на Уэйленд-сквер снег. Огромные снежинки растворялись на асфальте и ложились на траву.
— Готова? — спросил он, повернувшись ко мне, и бросил взгляд на кассу. — Разве ты не хочешь купить пару лотерейных билетов?
— Ты же знаешь, я чуть не стала миллионершей, — напомнила я.
— Да, кажется, об этом писали в газетах, — вздохнул Мэтт.
— Так, значит, разбогатеть все-таки возможно.
Мэтт прищурился: красочные лотерейные билеты обещали легкие деньги.
— Маловероятно, — отметил он. — Практически нереально.
— Кому-нибудь где-нибудь достанется крупная сумма, — обнадежила продавец флегматичным хриплым голосом, прямо как в рекламе на радио, запущенной для восстановления пошатнувшегося бизнеса. — Чтобы выиграть, надо пробовать.
