Михаил Март - Когда ее не стало
Матвей замолк.
4
Еще один просчет, допущенный полковником Визгуновым. Он предоставил мэру надежную защиту, поместив его в камеру. Сюда точно никто не проникнет. Пичугин успокоился, теперь у него было время подумать. И он думал, не отрываясь от экрана телевизора. В новостях показали его «убийц», тех, что прятались в канализационном коллекторе. Обычные бандиты с «Кишки». В городе объявлен траур по погибшему мэру. Его больше не существует. Даже если история с убийством раскроется и народ узнает правду, вернуться на свою должность он не сможет. Танаевский убит. Контроль над банком утерян. Сухинич сдал все документы. Ячейка будет вскрыта. Все рестораны, распределяющие наркоту, вышли из-под контроля. Он собственными руками убил Брылева, а теперь и Фома попался на убийстве. Все цепочки разорваны. Из его рук выскользнули рычаги управления. Нужна новая схема, а работа над ней займет уйму времени. Но если все поверят в его смерть, то в городе начнется война за сферы влияния. Даже если мэр возродится из пепла, то исправить положение не сможет. Сработал принцип домино. Нужны жесткие меры и решительные действия, а он прохлаждается в подвале полицейского управления. Нет. Он уже не способен восстановить порядок. Визгунов никогда не встанет на его сторону. Сплошные минусы и лишь один плюс: он все еще может управлять своими офшорными номерными счетами. А это большие деньги. Империя пала. Надо спасать свою шкуру. Ничего, с голоду не умрет.
Пичугин встал, приблизился к решетке и подозвал коридорного надзирателя. Тот подошел и отдал ему честь. Они же ничего не знают. Визгунов привел его сюда как приятеля, а не задержанного в наручниках.
– Где ваш начальник? Дежурный или кто-то другой.
– Сейчас позову, господин мэр.
Через полминуты явился дежурный по изолятору.
Пичугин заговорил командным тоном. Он умел давить на людей авторитетом. Его боялись все. Человека за сутки не переделаешь.
– Где Визгунов?
– На выезде, товарищ начальник. Весь состав управления и все отделения полиции подняты в ружье. Идут зачистки.
«Если не сейчас, то никогда», – подумал Пичугин. К вечеру он превратится из гостя в узника. Тон его стал еще решительнее:
– Мне срочно нужны патрульная машина и вооруженный полицейский. Одного вполне хватит. Я вспомнил о важном свидетеле, который может удрать в любую секунду.
Пичугин и не думал, что его блеф так близок к истине.
Дежурный замялся. Он не знал, как поступить. Мобильных телефонов руководства у него не имелось. В отношении Пичугина ему не оставили никаких инструкций. Санкций на его арест и содержание в камере не передавали. Если он откажет мэру, то его обвинят во всех смертных грехах.
– Как прикажете. Машина у меня есть, но оперативников нет.
– Неважно. Дайте конвоира с пистолетом. Никаких перестрелок не предвидится. Это всего лишь акция устрашения. Через час я вернусь со свидетелем, которого вы посадите в камеру. От имени мэрии и от Визгунова лично получите благодарность и повышение по службе.
Дежурный козырнул и кивнул надзирателю, тот открыл камеру.
Спустя десять минут Пичугин ехал по городу на полицейской машине с мигалками на крыше. За рулем сидел рядовой полицейский, но с пистолетом в кобуре.
– Вот здесь замедли ход и выключи мигалки, – приказал мэр.
Шофер беспрекословно подчинился. Они ехали вдоль тротуара на черепашьей скорости. Пичугин осматривал подъезды, выходящие на сторону улицы. Один ему почему-то приглянулся.
– Тормози, – приказал он, и машина остановилась. – Так, а теперь тихо заходим в дом.
Они вышли из автомобиля и направились к подъезду.
– Заходи первым, – приказал мэр.
Полицейский подчинился, а Пичугин поднял с земли увесистый камень, вошел следом за ним в полутемный подъезд и тут же нанес сокрушительный удар по голове. Крепкий, здоровый мужик мешком повалился на нижние ступени лестницы, не успев даже пикнуть. Пичугин вынул пистолет из его кобуры, сунул в карман, вышел на улицу, сел в машину и уехал.
* * *Частный аэродром находился в десяти километрах от города. Личных самолетов было немного, поэтому здесь разместилась и спортивная база для пилотов-любителей. Летать над аэродромом пилотам одномоторных самолетов не разрешалось, тут лишь располагались стоянка и взлетная полоса.
Геля в спортивном комбинезоне и со шлемом в руках подходила к своему самолету, за мощный мотор прозванному «мустангом». Подарок отца. Механик уже подставил ей лестницу для подъема в кабину, но девушка, обернувшись, вдруг замерла на месте. К двухмоторному самолету престижной фирмы подъезжала шикарная машина, где, как знала Геля, имелся пассажирский салон, отделанный дорогими сортами дерева и оборудованный комфортабельными креслами, обтянутыми белой лайковой кожей. Дочка мэра уже бывала в этом самолете, он принадлежал банкиру Сухиничу, как и машина.
– Кудай-то ты собрался, голубчик? – прошептала Геля и направилась в сторону машины.
Она не поверила своим глазам, увидев выходившего из салона Эдика Ордовского. Этот поганец все еще жив? Следом появился сам Сухинич.
– Привет, мальчики, – окликнула мужчин Геля.
На такую встречу никто не рассчитывал. Беглецы опешили.
– Ба! Какие люди! Главный биограф моего отца! Куда летишь, Эдик? Мемуары писать? Ты неплохо заработаешь на закулисной жизни моего бесценного папочки.
Ордовский, не удостоив ее ответом, направился к трапу самолета, подготовленного механиками к вылету. Это явно было не спонтанное решение, вояж, похоже, запланирован.
– Ты далеко ли, Родя? – обратилась Геля к Сухиничу. – Мы же сегодня собирались заняться банковскими счетами?
– Я уволился, Геля. Мой кабинет теперь твой. Заявление лежит на столе, там же все документы, касающиеся тебя как владелицы банка.
– Трус поганый! Увильнуть решил?
– Вся документация по незаконным сделкам у прокурора.
– Меня это не касается. Я сделок не совершала и прибыли с них не имела.
– Документы подписаны тобой. У отца есть факсимиле твоей подписи. Ты еще сможешь выкрутиться, а я – уже нет. В банке много специалистов, они тебе все объяснят.
– А что делать со счетами отца?
– Он жив. И ты это знаешь. Ты его наследница, но это не дает тебе права распоряжаться ими.
– Официально он сдох! – закричала девушка.
– Даже дохлый, он может управлять счетами через компьютер. А чтобы говорить о наследстве, тебе надо получить свидетельство о смерти. Но ты его никогда не получишь, потому что Визгунов отдаст твоего отца под суд, и об этом скандале узнает весь мир. Я в этом кошмаре участвовать не буду. Мне еще пожить охота. На свободе!
Он хотел еще что-то сказать, но к ним подкатила полицейская машина.
– Опоздал… – промямлил Сухинич.
– Зато я успел! – рявкнул Пичугин, выбираясь с водительского места. – Хочешь улизнуть, гнида?
Дочь он даже не заметил. Достал из кармана пистолет и направил в лоб банкира.
– Твое счастье, гнида, что я не умею управлять самолетом. Сядешь за штурвал и полетишь туда, куда я скажу. Марш на место!
У Гели была только одна мысль: Визгунов что-то задумал, если выпустил отца из тюрьмы.
Пичугин с Сухиничем вошли в самолет, и дверь-трап закрылась.
Геля побежала к своему «мустангу». Решение было принято, а если дочь мэра что-то задумала, она всегда доводила дело до конца.
Самолет банкира взмыл в небо. Самолет Гели – следом. Она набрала скорость и поднялась выше двухмоторной машины. Взлетала без разрешения диспетчера и в воздухе нарушала все инструкции полета. За те десять минут, пока она набирала высоту, беглецов довольно далеко унесло от аэродрома. Геля выпустила шасси и начала снижение. Этот трюк мог стоить ей жизни. Но она не думала о таких пустяках. Шасси ударилось о крышу двухмоторного самолета. Его тряхнуло и повело в сторону, но пилот сумел выровнять курс. Она повторила свой трюк трижды, потом опередила летевшую под ней машину на полкорпуса и начала снижение, не давая самолету вынырнуть из-под себя. Это был классический таран – за такие летчики получали ордена во время войны. Нижнему самолету ничего не оставалось делать, как пойти на вынужденную посадку. Но под ними простирался лес, а на макушки деревьев еще никто никогда не садился.
– Как вам там, мальчики? – кричала сумасшедшая летчица. – Я вам устрою скандальный процесс на весь мир вместе с мемуарами, а взамен получу официальное свидетельство о смерти. Покойников не судят, господа присяжные-заседатели. Командовать парадом буду я!
Двухмоторный самолет врезался в густую березовую рощу. Геля потянула штурвал на себя, но руки соскользнули, и она потеряла драгоценные доли секунд. Ее крылатая машина упала в сотне метров от сбитого противника.
Похоже, свидетельств о смерти будет больше, чем рассчитывала Геля.
5
Эпизоды были очень короткими. Только самый первый немного затянулся. Охламонистый вид Фимы Щеблыгина все же убедил доктора Мухачевского выписать ему рецепт. Он не знал причин, по которым отсутствовал Гельфанд, но тормозить конвейер не решился.
