Евгений Монах - Братва: Век свободы не видать
— Хорошо, — чуть подумав, согласилась Оля. — Только полотенце из номера захвачу.
В холле я старательно-ласково улыбался, галантно придерживая Олю за локоток — пускай толстушка администраторша воочию убедится, что в данном конкретном случае ловить ей совершенно нечего, и прекратит, наконец, расставлять на меня заржавленные капканы своего увядающего женского обаяния.
Пляж нынче не страдал обычным многолюдством, и я махом выловил взглядом полосатые плавки Рафаила, комфортабельно устроившегося на деревянном лежаке почти у самой воды.
— Познакомьтесь, Ольга, с вашим вторым соседом Рафаилом Вазгеновичем, — сказал я, подводя спутницу к обладателю полосатых плавок.
Рафаил если и удивился, увидев меня, то ничем этого не выдал. Хотя наверняка ведь был уверен, что я уже парюсь в изоляторе временного содержания по подозрению в умышленном убийстве своего земляка.
А вот на Ольгу он среагировал живо и мгновенно — особенно, когда она грациозно освободилась от сарафана, оставшись в узеньком голубом купальнике. Строение ее фигуры было из самых излюбленных у страстных южан: высокая, объемно-выпирающая грудь, гибко-тонкая талия и крутые широкие бедра, плавно переходящие в длинные стройные ноги. Мне, кстати, такой волнующий типаж тоже весьма по вкусу, хотя задница у девчушки все же несколько тяжеловата. Впрочем, данный пикантный нюанс можно было рассматривать и как крупное достоинство.
Рафаил заливался соловьем и рассыпался в любезностях перед Ольгой, словно поставил себе задачу не только обворожить-заворожить девушку, но и тут же склонить к соитию. Мало того, что собственный лежак ей уступил, но еще откуда-то целый букет красных тюльпанов приволок. Небось одну из клумб перед санаторием начисто оборвал, козел.
Во мне хоть и бежит толика восточной крови, но не бурлит, как у Рафаила. Поэтому я отдал ему поле боя, предоставив возможность вовсю распинаться и соблазнять прелестную соседку в одиночестве.
Стараясь не слушать разглагольствований доморощенного армянского ловеласа, я скользил скучающим взглядом по пляжным окрестностям и вскоре был сполна вознагражден за зоркость.
В белом костюме а-ля «Мечта Остапа» по берегу бодро шагал, переступая через тела, мой верный Цыпа, не обращая ни малейшего внимания на недовольство отдыхающей публики и рыская взглядом по сторонам, кого-то высматривая. Меня, по ходу.
— Вынужден вас покинуть, — сообщил я воркующей парочке, вставая. — Ко мне коллега-бизнесмен в гости приехал. Необходимо проявить должное гостеприимство.
Узрев шефа, Цыпа расцвел-расплылся в широкой счастливой улыбке. Радуется, как пацан, в натуре. За что и дорог, впрочем.
— Привет, Евген! А я по тебе скучал! — громко заявил соратник, словно обухом меня огрев. Дело в том, что эти слова частенько любил повторять ныне покойный Киса, лучший «специалист» нашей группы и мой личный друг.
— Привет, братишка. Как меня нашел? — вяло поинтересовался я, опечаленный внезапными воспоминаниями.
— Администраторша дала наколку, что ты на пляже. А знаешь, Евген, я ведь прочитал рассказ «Гамбринус». Спецом в городскую библиотеку ходил. — Молодой соратник гордо выпятил вперед свой квадратный подбородок, явно ожидая похвалы. — Когда заглянем в это конкурирующее заведение?
— Что прочитал — молодец! Растешь, можно смело сказать, прямо на глазах, — не стал разочаровывать я верного Цыпу. — А ходить туда вовсе не обязательно. Во-первых, там практически ничего за двести лет не изменилось, а во-вторых, со временем у нас большая напряженка. В номере расскажу, что к чему и что почем.
В холле санатория мы приблизились к стойке администраторши, у которой Цыпа оставил чемоданчик-«дипломат», отправляясь на мои поиски.
— А я и не ведала, Евгений Михайлович, что уральцы эдак падки на здешних милиционерш! — язвительно заметила, поджав губы, толстушка администраторша. — Каких тут только оригиналов не встретишь! Прости Господи!
Собравшийся было уходить, я приостановился, оперативно осмысливая важную информацию.
— Вы говорите об Ольге, которая сегодня из Нового Афона приехала? — не слишком удивившись, уточнил я, с любопытством разглядывая желчное лицо моей несостоявшейся пассии.
— Уж не знаю, откуда она якобы приехала, но я ее неоднократно на Дерибасовской встречала. И была она не в нахальном мини-сарафанчике, как ноне, а в милицейской форме. Вот! — Хохотушка явно предвкушала узреть смятение на моей физиономии, но ее надеждам не суждено было сбыться.
— В женщине, досточтимая барышня, мужчины ценят не ее профессию, а свежую молодость, красивую попку и ядреную грудь, — жестко парировал я, сочувственно улыбнулся на прощанье и ретировался в свой «люкс».
— Кокнуть козлину — и все дела! — внес рационализаторское предложение Цыпа, когда я подробно объяснил ему возникшую непростую ситуацию с Рафаилом Вазгеновичем.
— А что мы с этого будем иметь? Конкретизируй. Мы ведь не маньяки, чтоб убивать без всякого материального стимула, — я укоризненно покачал головой. — С мокрухой спешить не стоит, брат. Что сначала нам необходимо сделать?
— Да, что? — Цыпленок захлопал пушистыми ресницами, будто помогая этим усилению личной мыслительной деятельности.
— Сперва нам край надо узнать, где находится пропавший пояс, — не счел я нужным томить соратника. — В нем крупные ценности, уверен.
— Рубль за сто! Гарантия! — согласно кивнул Цыпа, азартно потирая свои кувалдообразные руки. — Будем пытать гада?
— Может, и придется, — децал подумав, не стал я расхолаживать подручного. — Как карта ляжет. Кстати, ты при козырях?
— Нет, Евген. Оружие в самолет брать не рискнул. Но кое-что для тебя привез. — Цыпа щелкнул замками «дипломата» и извлек на свет Божий пузатую черную бутылку «Наполеона». — Твой любимый коньяк.
— Молодец! Весьма предусмотрительно и мудро поступил! — совершенно искренне выразил я свои чувства. — Давай слегка отметим твой приезд. Когда назад планируешь?
— Обратный билет у меня на понедельник. Так что два с лишним дня я в полном твоем распоряжении. Всю Одессу при желании успеем запросто замочить. Хо-хо!
Я тоже чуток подхохотнул из солидарности, разливая пахучую золотую жидкость в стаканы. На самое донышко плеснул — чисто для проформы, а не для пьянства. Слишком много дел отчетливо вырисовывалось на близком горизонте, чтоб сейчас беспечно в загул срываться.
Черкнув на листочке из блокнота адрес флигеля на Ромашковой улице, я отдал его Цыпе.
— Тут недалеко. Познакомься со своим временным жильем и подгребай сюда через пару часиков. К этому времени я обмозгую ситуацию и приму конкретное решение.
Когда соратник ушел, я вдруг вспомнил, что не помянул по доброму христианскому обычаю душу почившего Романа Борисовича и тут же, не откладывая в долгий ящик, набулькал себе еще полстакана коньяка. Приличные люди должны всегда свято блюсти старинные традиции.
Активно-агрессивные молекулы алкоголя качественно изменили плавный ход моих мыслей. Сначала я предполагал спокойно дождаться возвращения Цыпы и с ним на пару нанести визит Рафаилу Вазгеновичу, а теперь, неожиданно для себя, вознамерился срочно побеседовать с соседом по душам единолично. При любых негативных раскладах сумею справиться с негодяем. И не таких бугаев обламывал, в натуре.
Чтобы надежно застраховаться от возможных в будущем наездов на меня ментов, я решил записать «чистосердечное» признание Рафаила в убийстве Романа Борисовича на диктофон.
Сунув в карман шорт миниатюрный «Сони-компакт», отправился к соседу. Тот с пляжа уже вернулся, как я понял по слабым шорохам, доносившимся из-за стенки.
— А вы, как вижу, законспирированный экстрасенс! Предвидели мое появление! — слегка подивился я, наблюдая за Рафаилом, старательно сооружившим на столе симпатично-аппетитный натюрморт из яблок, апельсинов, гроздей винограда и оплетенной литровой бутылки красного вина.
— Ничего подобного. Это вовсе не для вас, Евгений! — нахально заявил вконец оборзевший сосед, но тут же благоразумно поспешил разрядить обстановку пояснением: — Мне только что брат звонил. Сегодня прибыл на своей яхте в порт Одессы. С минуты на минуту его жду. Извините, Евгений Михайлович, но у нас существуют свои правила. Близкие родственники после разлуки втречаются тет-а-тет, как выражаются французы.
— То бишь вы предлагаете мне убираться куда подальше? — невинно уточнил я, чувствуя, как мой правый кулак превращается в чугунную гирю.
— Вы не так поняли, Евгений. Просто прошу вас проявить элементарную тактичность и позволить мне встретиться с родным братом как положено. Всего лишь.
— Ладушки! — не стал я впадать во вредный антагонизм. — Лезть в чужой монастырь со своим уставом не буду. В общем-то, я только на минутку зашел, чтоб провентилировать с вами один вопросик. Дело в том, что у меня тоже дорогой гость — господин Цепелев, крупнейший коммерсант Екатеринбурга и мой яичный друг. Хотелось бы порадовать его чем-нибудь экстраординарным. Морской прогулкой на яхте, к примеру. Как вы на данную идею смотрите?
