Вячеслав Жуков - По следу коршуна
– Я тебе говорил уже, – начал лихо врать Бум, – скоро я заканчиваю академию и меня сразу же могут призвать в армию. Я хотел посоветоваться с твоим генералом. Может, предложит что-то подходящее.
– Я, думаю, предложит, – с уверенностью сказала Полинка и добавила: – Я его тоже попрошу об этом. Знаешь, что… давай, подгребай ко мне через пару часиков. И пивка прикупи. Дядька пиво любит. А я пока кой, чего из жратвы соберу. Не пустыми же ехать.
– Идет, – Бум повеселел. Пока все, о чем он задумал, удавалось.
Потом, когда ехали в Полинкином «Жигуленке», Бум глянул на ее сумочку, с которой обычно девушка не расставалась. В ней носила кошелек, косметичку. Буму пришла мысль спрятать в ней свой пистолет, небольшой «Вальтер». Наверняка, дядюшку охраняет пара, тройка мордоворотов, которые не упустят, обшмонать его. Но вряд ли они станут шмонать племянницу генерала. Скорее всего, ее они уже знают в лицо и в худшем случаи просто хлопнут по выпуклой попке.
– Ты чего? – заметила Полинка, что Бум схватился за ногу.
– Да нога чего-то, – соврал очкарик, растирая колено правой ноги. – В академии с ребятами в футбол играли, подвихнул. Слушай, Полинка, тормозни вон у того киоска. Сходи, купи сигарет, – Бум достал из кармана пятидесятирублевку. А когда девушка вышла, схватил с заднего сиденья ее сумочку, раскрыл, вытащил из-за пояса пистолет и положил его на дно сумочки, прикрыв косметичкой и кошельком. Быстро вернул сумочку на место.
Полинка вернулась, протянула ему пачку «Мальборо».
– На, кури.
– Какая ты у меня умница, – похвалил Бум, но тут же и вздохнул. Не знает она, с кем сидит в машине, и что он получил жесткую установку, ликвидировать ее вместе с генералом. Бум закурил, чувствуя себя подловато, отвернулся к боковому окну.
* * *Три дня проведенные на даче у своего шефа, после душной и тесной одиночной камеры, в которой она пробыла около суток, показались Татьяне настоящим раем. За это время она смогла хорошенько отдохнуть. Не надо было рано вставать и спешить на работу, а самое главное, не надо было никому врать.
Несколько раз она вспоминала о Греке и удивлялась, почему тот не умер сразу после двух ее выстрелов, ведь расстояние до него было чуть побольше метра. Неужели, пули прошли навылет? Теперь ее капитан мучается в больнице, и врачи не ручаются за его жизнь.
На четвертый день она позвонила в больницу и лечащий врач «обрадовал» ее, сказав, что самочувствие капитана улучшается. Это означало одно, Грек не умрет, и дела его идут на поправку. А раз так, значит, скоро можно ожидать от него показаний, которые докажут невиновность майора Туманова и обернутся против нее. И ее будут искать. Вряд ли она сможет долго отсиживаться за этим забором на генеральской даче.
Приезд Павлова нисколько не обрадовал ее. Наоборот, его присутствие навеяло на нее грусть. Хотелось забыть все и хоть немного пожить нормальной жизнью, как все. Поэтому она не ответила генералу на его ласки. Просто лежала под ним с раздвинутыми ногами и терпеливо ждала, пока он досыта натрахается. Как, оказалось, ждать пришлось не долго. Запыхавшийся генерал слез с нее и подозрительно глянув, спросил:
– Что-то не так? Ты какая-то скованная…
Татьяна накинула халат, чтобы не сверкать перед шефом голой задницей. Иногда в ней после занятий сексом появлялась такая скромность, что она стеснялась вместе с любовником зайти в кабину душа. Это всегда раздражало Павлова, потому что ему хотелось любоваться красотой ее молодого тела, и часто он проявлял настойчивость, заставляя ее делать так, как нравилось ему. Но сейчас позволил облачиться в халат.
Она подошла к окну и закурила.
– Я сегодня звонила в больницу. Капитан Греков выжил.
– Ну и что? – с безразличием хмыкнул Павлов, растянувшись на постели и даже не прикрывшись простыней. В отличие от Новиковой, он никогда не стеснялся своих любовниц. Пусть посмотрят на него. Ему есть, что показать им. По крайней мере, еще ни одна красотка не упрекнула генерала в том, что не получила удовольствия.
– Я разве не понятно выразилась? – Татьяна едва не сорвалась на крик. Это там, в генеральских апартаментах, она изображала покорную овечку, а здесь, наедине с ним запросто могла повысить голос. И Павлову приходилось мириться с этим, словно она вторая его жена.
– Он выжил и поправляется. И не исключено, что скоро даст против меня показания. Ты не хочешь понять, чем все это может обернуться.
– Да успокойся ты. Ничего он не даст. Мы уберем его, – пообещал генерал, а Новикова ехидно смерила его презрительным взглядом.
– Так же, как убрали Туманова?
– Дорогая моя, – начал генерал ласково. – То, что Туманов остался жив, это случайность. И не более. Пойми меня правильно.
– Пусть так. Однако, он жив. И этим все сказано, – капризно заметила она. А Павлов вздохнул, потому что Новикова была целиком и полностью права. И не согласиться с ней, он не мог. Туманов жив, и теперь можно ожидать от него чего угодно. А он может многое.
– Мы и его уберем, – заверил ее генерал по поводу майора Туманова. Но Татьяна Новикова тут же попыталась отговорить его:
– Нет. С майором я хочу разделаться сама. А ты лучше позаботься о капитане Грекове. Будет совсем неплохо, если он не поправится.
– Обязательно, моя хорошая, – улыбнулся генерал и позвал ее, прихлопнув рукой по постели: – Иди ко мне. Приласкай старика.
Татьяна притушила сигарету и сбросила с себя халат.
– В таком виде ты мне нравишься больше, – улыбнулся Павлов, и вдруг услышал тихий писк портативной рации. Охранники дежурившие возле ворот, вызывали генерала.
Павлов нажал кнопку на маленькой коробочке, чуть побольше сигаретной пачки и сказал с недовольством:
– Слушаю?
– Товарищ генерал, тут приехала ваша племянница с очкастым парнем. Как быть? – спросил один из охранников.
Генерал отпустил кнопку, чтобы там его не услышали, и высказал в адрес племянницы нецензурное словечко. Которое осталось непонятым Новиковой.
– Что такое? – лицо у Татьяны сделалось серьезным, а ласковая улыбка тут же пропала. Заметила, что и генералу уже не до секса. Пропал аппетит. Да и сколько можно старичку мусолить ее. Называется, приехала отдохнуть. Разве отдохнешь, с этой старой липучкой.
– Племянница моя приехала со своим студентом. Противная девчонка, – разочарованно произнес генерал, не зная, как поступить. Не пустить, как-то неудобно. И пускать неохота. Посмотрел на Новикову, как бы спрашивая, как лучше поступить.
Татьяна поспешила дать совет:
– Ну раз приехала, не прогонять же ее. Нехорошо так поступать.
– Да вот и я думаю о том же, – подхватил генерал, почувствовав себя уверенней. По крайней мере, ревности со стороны Полинки не предвидится, когда она увидит здесь Татьяну. Сама-то тоже приехала с хахалем. Посидят немного, а потом он их выпроводит.
Генерал нажал кнопку на рации и сказал охране:
– Ты вот чего. Этого очкарика обшарь, чтоб ничего такого при нем не было…. Понял меня?
– Так точно, товарищ генерал, – услышал он четкий ответ охранника.
А Татьяна улыбнулась.
– Ну, что? Секс придется отложить до вечера? Или ты уедешь? – спросила она. Она умела скрывать свои чувства, и генерал не распознал за улыбкой нежелание делить с ним постель.
– Я останусь, – пообещал он. Он не заметил, как, отвернувшись, капитан Новикова помрачнела и пошла одеваться.
Как Бум и предполагал, их машину на территорию не пустили.
– Машину оставьте здесь возле ворот. Мы за ней присмотрим, – сказал один охранник. Другой осмотрел сумку, в которой лежало шесть бутылок пива. Было еще две, но Бум высосал их по дороге.
На плече у Полоинки висела дамская сумочка из кожи крокодила.
Охранник кивнул на нее, после того, как тщательно обыскал Бума.
– А в ней чего? – спросил он с намерением заглянуть в нее.
Сердце у Бума екнуло. Неужели, станут копаться? И если постараются, могут отыскать пистолет. Он лежит под косметичкой и водительскими правами. То-то удивится Полинка. В ее сумочке – пистолет.
Полинка недовольно усмехнулась и сказала:
– Может вам еще показать, чего у меня в трусах?
Оба мордоворота рассмеялись.
– Чего у тебя в трусах мы догадываемся. Ладно, проходите, – сказали им, открыв дверь в воротах, в которую они и вошли.
– Не очень-то вежливо встречают нас на твоей даче, – сказал Бум с намеком, который девушка приняла за издевку.
– Если тебе что-то не нравится, можешь убраться отсюда хоть сейчас, – бесцеремонно предложила она. Но Бум не собирался убираться. Пол дела уже сделано. Осталось совсем немного, после чего он может убираться со спокойной душой. А пока… пока он взял из руки Полинки сумку с пивом и стащил с ее плеча крокодиловую сумочку. Натолкнувшись на ее непонимающий взгляд по поводу этой сумочки, отшутился:
– Раз взял одну ношу, не могу же я оставить другую на хрупком плече дамы. Или ты против? Тогда пошли, глянем на твоего дядюшку.
