Андрей Дышев - Девять граммов дури (Сборник)
– А чего мы с вами огород городим? – обнадеживающим тоном сказала Титова. – Давайте-ка я продам вам свою комнату на Варшавке. Я ее берегла для зятя – он у меня радиоэлектроникой занимался, и ему нужна была мастерская, но, к сожалению, зятя я лишилась. Кстати, совершенно случайно я прихватила с собой договор купли-продажи на эту комнату…
И Титова вынула из сумочки сложенный вчетверо лист бумаги. Да, это был договор, точнее, его ксерокопия, вот только прихватила его с собой Титова вовсе не случайно. Это был инструмент для "развешивания лапши на уши", и в "Мосжилсервисе" Елена Георгиевна искала "лоха", которому можно было бы продать комнату на Варшавке. Дело в том, что договор был трехгодичной давности. Когда-то Титова действительно оформила эту комнату на себя. Но вовсе не для зятя, а для Стукова, которому позже и перешла в собственность эта комната. Стуков таким способом наваривал деньги на недвижимости, ожидая, когда цена на жилье вырастет. О том, что Титова будет проводить с этой комнатой какие-то аферы, он не предполагал.
Меликян долго и внимательно читала ксерокопию договора.
– И эта комната стоит шесть тысяч долларов? – с надеждой спросила она.
– Для вас, – ответила Титова и подняла вверх указательный палец, заостряя внимание женщины на этих словах. – Для вас она стоит шесть тысяч долларов. А вообще цена ее несколько выше.
Тамара снова уткнулась в договор. Интуиция потенциальной мошенницы подсказывала ей, что где-то здесь есть подвох, но вот где именно – она понять не могла.
– Я могу ее посмотреть? – спросила она.
– Конечно! Оставьте себе этот договор, поезжайте в квартиру и скажите соседям, чтобы разрешили посмотреть комнату.
Чувствуя, что необходимо форсировать события, Меликян решила ехать немедленно.
– Только я должна быть уверена, что у вас серьезные намерения, – предупредила Титова. – А то наобещаете, а потом откажетесь.
– Не откажусь! – стала уверять Тамара и часто заморгала.
– Тогда, будьте добры, заплатите мне задаток. Пятьсот долларов.
Меликян согласилась и заплатила. Едва они расстались, Титова позвонила шефу.
– Аркадий! Тут ко мне родственница из Еревана приехала. Разреши пожить ей немного в твоей комнате.
– В какой именно? – уточнил Стуков. – У меня их много.
Титова стала проверять его память:
– Ну, в этой… в коммуналке.
– В какой еще коммуналке?
– Из головы вылетело название улицы… На этой… как ее… На Варшавке, будь она неладна!
– Ах да, на Варшавке, – "вспомнил" Стуков.
Он сразу понял, о какой комнате говорила Титова, и стал тянуть время, чтобы успеть достать из сейфа папку с документами на недвижимость. Он хотел проверить, не выдавал ли Титовой поручительства, по которому Елена Георгиевна могла бы самостоятельно и без его ведома продать эту комнату. Копии поручительства в папке не оказалось.
– Лады, – сказал он. – Пусть поживет. Надеюсь, твоя родственница привезла коньяку?
Титова и Стуков натянуто рассмеялись. На том разговор закончился. В течение последующих пяти дней Титова частями выудила у Тамары шесть тысяч долларов и великодушно позволила женщине въехать в комнату и отметить новоселье.
– А скоро я получу свидетельство о собственности? – спросила Тамара, как-то позвонив ей на мобильный.
– Скоро, скоро, – заверила Титова, склонившись над витриной ювелирного магазина.
Глава 13
Кораблин не был бы Кораблиным, если бы не похвастался новой квартирой своим друзьям, с которыми когда-то работал на Севере. Он устроил грандиозную пьянку. Ввиду отсутствия мебели рассадил гостей на узбекский манер на ковре. Вальяжно развалившись на подушках, гости беспрестанно жевали и наполняли свои рюмки, между делом слушая Кораблина. Сергея Яковлевича, как сказали классики, понесло. Он с гордым видом расхаживал по комнате с огромным хрустальным кубком в виде бараньего рога, который ему подарили, и рассказывал, какую конфетку он сделает из этой квартиры.
– Так ты еще и чердак выкупил? – спрашивали друзья.
– Да! – уверенно заявлял Кораблин. – И получил разрешение на перепланировку.
– И как ты думаешь туда подниматься? Сделаешь лестницу?
– Круче! – удивляясь собственной фантазии, крикнул Кораблин. – Я проведу туда лифт! Свой собственный лифт.
Кто-то из гостей был уже слишком пьян, чтобы понять, о чем говорит Кораблин. Кто-то слишком скептичен, чтобы поверить в его проекты. Пожалуй, лишь только бывший инженер по монтажу буровых установок Игнатий Стрельчук слушал Кораблина с неподдельным интересом.
– Но не это самое главное! – воскликнул Кораблин и поднял руку с кубком вверх, желая впечатляюще завершить свой изрядно затянувшийся тост. – Самое главное, что все это (он обвел взглядом стены и потолок) мне досталось почти за бесценок…
Последние его слова утонули в перезвоне рюмок и бокалов, и никто, кроме Стрельчука, их не услышал. Когда мероприятие стало приближаться к апогею и кто-то из гостей уже начал дозваниваться в фирму "Досуг", Стрельчук отвел Кораблина в сторону и сказал:
– Послушай, ты сказал, что эта квартира досталась тебе почти за бесценок. Это серьезно или… или треп?
– Дружище! – громко сказал Кораблин, пытаясь заключить Стрельчука в объятия. – Разве я когда-нибудь бросал слова на ветер?
– И как тебе удалось отхватить такие хоромы, да еще и за бесценок?
– А давай сначала выпьем? – предложил Кораблин. – Вспомним Север, мороз минус пятьдесят и как железо бьется словно стекло…
Опасаясь, что ежели Кораблин выпьет еще, то уже не сможет осознанно говорить, Стрельчук взял Кораблина за руку и вывел в холл, подальше от комнаты, где проходил банкет. Тем более что там началось бурное обсуждение очень важной проблемы: хватит ли на всех пятерых девчонок или сразу заказать десять. Шум стоял необыкновенный.
– У меня есть палочка-выручалочка, – шепотом ответил Кораблин, когда Стрельчук повторил свой вопрос. – Эту палочку зовут Лена. Леночка… Она делает чудеса. Хочешь квартиру в Кремле? Сейчас позвоню, и она сделает.
Стрельчук взял Кораблина за плечи.
– Я не хочу квартиру в Кремле, – ответил он. – Я хочу купить квартиру на Фрунзенской набережной. Причем не одну.
Кораблин с пониманием кивнул.
– О-о-о! У тебя хороший вкус. Москва-река, Нескучный сад, Голицынские пруды…
Стрельчук сделал вид, что обиделся. Он нахмурился и хотел было отойти, как Кораблин схватил его под локоть.
– Ты что, Игнат! Да я же шучу! Это чистейшая правда: я случайно познакомился с одной бабой. Она риелтор, работает в "Платиниум-банке", у нее огромные связи и возможности. И эту хату вместе с чердаком она мне сделала за полцены.
– Баба-то надежная?
– Супернадежная! Я верю ей, как самому себе. Не знаю, может быть, она немного влюблена в меня и потому так старается.
– Если она влюблена в тебя, то должна быть влюблена и в твоих друзей, – решил Стрельчук.
Они расхохотались.
– Позвони ей завтра утром на трезвую голову, – попросил Стрельчук. – И спроси: сможет ли она сделать несколько квартир на Фрунзенской. Но только со скидкой! Потому как по рыночным ценам я и без нее найду.
– И много ты квартир решил прикупить?
– Для начала три, – ответил Стрельчук и пригубил бокал. – Слушай, а коньяк у тебя просто обалденный!
Глава 14
Желание Титовой обладать большими деньгами было постоянным и неутихающим, и все же предложение Кораблина, позвонившего ей утром, оказалось для нее полной неожиданностью. Срочно нужна квартира на Фрунзенской набережной!
Титова пообещала перезвонить Кораблину в самое ближайшее время, положила трубку и почувствовала, как у нее бешено колотится сердце. Час от часу не легче! Вот мужики пошли! Складывается впечатление, что им деньги девать некуда. Откуда они их только берут? Как можно честно заработать такие шальные бабки?! Да никак! Кораблин где-то украл, и она, Титова, тоже украдет. Долой мораль и глупые мысли о совести! Идет передел валютной массы. Кто не успел, тот опоздал навсегда!
Она кинулась названивать знакомым риелторшам. Кораблин – это не глупая Сычева. Чтобы ему запудрить мозги, нужны реальные квартиры, которые продаются сейчас или в недавнем прошлом выставлялись на продажу. Кораблин хоть и доверчив, но все же может проверить. Все должно быть так, чтобы комар носа не подточил. Ибо интуиция подсказывает Титовой – Кораблин начал делать особо крупные ставки.
Титова целый час обзванивала знакомых, которые занимались недвижимостью. Вот же какая досада! На этот момент на Фрунзенской набережной не продается ни одна квартира! Титова смогла выцарапать лишь единственный адресок трехкомнатной квартиры, в которой проживает молодая семья с престарелым отцом. Но вся беда в том, что они уже передумали продавать свою квартиру. "Черт с ним! – подумала Титова. – Сойдет и эта! Если Кораблин побывает там и заявит мне, что квартира уже не продается, я сделаю вид, что о решении жильцов узнала только что, и пообещаю ему подыскать другой вариант".
