Владимир Колычев - Под тонким льдом чернеет дно
— Она женит его на себе. И приберет к рукам все его миллионы…
— Почему все? Отец сказал, что без наследства меня не оставит…
— Когда он это тебе говорил?
— Говорил… Сказал, что, если с ним что-то случится, мне достанется большой куш. Он завещание новое составил, еще в Москве, меня туда включил…
— А Дашу? То есть Лизу?
— Да нет, она же не жена ему. Пока.
— Вот именно, пока… И не станет она его женой. Герман постарается. И с ней что-нибудь сотворит, и с тобой… Задумал он что-то. Нутром чую, задумал…
— Что задумал?
— Будешь ночью на палубе стоять, подойдет к тебе сзади, ударит по голове, и за борт. А за бортом акулы… И с Дашкой так же… Он же тебя ненавидит. И ее тоже.
Вы для него — конкуренты. Он должен завладеть всем а тут вы — сначала ты, потом Дашка… И эта точно такая же. Если не Герман, то она всех на тот свет спровадит Чтобы наследством завладеть…
— И что ты предлагаешь? — затаив дыхание, спросила Ася.
— Лучшая оборона — наступление. Предлагаю нанести превентивный удар. Уберем Германа и Дашу, и тогда единственной наследницей останешься ты.
— Уберем?!
— Да, как досадную помеху…
Ася хорошо помнила, как жила в нищете и унижении. Мать — истеричка и лентяйка: от работы к работе, от мужика к мужику. Так и жила, ничего не нажив — ни для себя, ни для дочери. В школу стыдно было ходить, потому что ни у кого не было такой убогой одежды, как у Аси. Может, потому и не ладилось у нее с учебой… Одно хорошо, фигура у нее неплохая — ни капли лишнего жира. Потому что не на чем было нагуливать жир. Голод в семье был привычным явлением.
И вдруг — о чудо! Появился отец-мультимиллионер, забрал Асю к себе, облагодетельствовал, пообещал богатое приданое, а потом и вовсе часть наследства… Она боялась все это потерять. Тем более вместе с жизнью… Нет, не хочет она обратно в нищету. И тем более в гроб.
— А если нас за это посадят?
— За что посадят? — удивился Юра.
— За убийство.
— А кто тебе сказал, что я буду кого-то убивать?.. У меня есть яд. И есть порошок зомби. Сначала мы умертвим Германа и Дашу, а потом их воскресим. Они будут у нас живыми мертвецами. Что скажем им, то и сделают. И отказ от наследства подпишут как миленькие…
— Ты в этом уверен?
— Как и в том, что есть такой остров — Гаити.
— А если и отца сделать зомби? — содрогнувшись от бственной смелости, спросила Ася.
— Ты так любишь своего папочку?
— Люблю?! А за что его любить?.. Где он был все это время, что я росла? Жила в полном дерьме, ни образования. ничего… Нашелся, приручил, с руки кормит… Лучше я его с руки кормить буду.
— Мне нравится ход твоей мысли. Но у Станислава Евгеньевича реальные проблемы с сердцем. Он может умереть по-настоящему…
— Ничего, поплачем, пирожки поедим…
— Ты это серьезно?
— Не знаю…
— Так делать из него зомби или нет?
— На твое усмотрение…
— Фактически, ты даешь «добро»… За меня можешь быть спокойной, я сделаю все, как надо…. А вот за тебя…
— Что — за меня?
— Есть сомнения… Возьмешь да расскажешь, какой я злодей…
— Не расскажу. Никому. И никогда.
— Вот это уже дело… Мы должны заключить договор. Быть вместе во всем и всегда. Нас будет связывать страшная тайна. И ты уже не имеешь права отказаться от меня…
— Я и не хочу отказываться. И не буду…
— Что ж, тогда я сделаю тебя капитаном этой яхты…
* * *— Он сказал, что слышал, как Герман подговаривал Дашу меня убить, — неуверенно сказала Ася.
— Сказать можно все, что угодно, — с сомнением пожал плечами Артем.
— Он сказал, что у него есть порошок, который сделает из них зомби… Я его отговаривала. На коленях перед ним стояла, но…
— Что — но?
— Он применил этот порошок…
Артем посмотрел на чашечку уже остывшего кофе. Как здорово, что ему хватило ума проигнорировать поданное угощение.
Море удивляло полным штилем, яхта стояла на воде ровно и непоколебимо, как утюг — на гладильной доске. Даша же удивила тем, что покачнулась, будто пьяная.
— С тобой все в порядке? — спросила Ася.
— В порядке, — одной стороной лица улыбнулась Даша.
Голос бесцветный, монотонный, в глазах — ночной мрак.
— Может, выпила на радостях?
— Может, и выпила.
— Может, с горя?
Даша не ответила.
Она была великолепна в свадебном платье. Ася откровенно ей завидовала. И возмущалась одновременно. Но со стороны могло показаться, будто нет для нее большего счастья, чем женить отца на этой лживой красавице.
— Ты его хоть любишь?
— Да.
— Жалеть не будешь?
— Да.
— Что — да?
— Да.
— Ты отцу ничего не хочешь сказать?
— Да.
К Даша смотрела прямо на Асю, но при этом как будто сквозь нее. И, казалось, ничего не соображала.
— Ты дура?
— Да.
Ася уже поняла, что на любой вопрос Даша будет отвечать «да». И ни за что на свете не признается жениху в том, что выходит замуж под чужим именем…
Позавчера отец объявил о том, что договорился о свадьбе, а уже вчера Даша стала проявлять первые признаки внутренней заторможенности.
— Лиза, ну вот ты где!
В каюту вошел отец. Он очень сильно похудел за последнее время. Нездоровая бледность лица, слабость челюстных мышц, слюна в уголках рта… Недавний сердечный приступ серьезно отразился и на его умственных способностях. Похоже, он предчувствовал скорую смерть, поэтому и спешил жениться на Даше… Вот-вот она должна была ему открыть свою глупую тайну, но пока этого не происходило. И, кажется, Ася понимала почему.
Улучив момент, она подошла к Юре:
— Дашка совершенно невменяема. Что ты с ней сделал?
— Кофе с порошком. Эффект, как видишь, потрясающий.
— Ты сделал из нее зомби?
— Да, но это временный эффект. А над постоянным еще работать нужно. Не все так просто. Но ты можешь положиться на меня…
К причалу подали лимузин, на котором «молодые» отправились в российское консульство. Даша ничего не рассказала отцу о своем настоящем прошлом. Ася же в свою очередь умолчала о том, что этот брак нельзя считать законным.
Во время церемонии Герман нервно покусывал губы. Обратно на яхту он ехал с бледным видом. Он предчувствовал беду, и, как оказалось, его ожидания не были напрасными.
В кают-компании был накрыт праздничный стол. Повод для торжества двойной — свадьба и выход в море. За столом все свои. Отец вел себя вполне разумно — время от времени с чувством нежности целовал руки своей молодой жене. Даша же отрешенно улыбалась в ответ на его ухаживания. Она как была, так и оставалась невменяемой. И тупо соглашалась со всем, что говорил ей новоиспеченный муж.
Но со временем Даша начала растормаживаться. В то время как отец набирал градус. Он был уже изрядно навеселе, когда обратился к детям. Объявил, что половину нажитого им состояния завещал своей новой жене, а между сыном и дочерью делит пополам вторую половину.
— Я хочу, чтобы у вас не было никаких иллюзий на этот счет, — сказал он, нежно приобняв Дашу за плечи.
Герман еще плотней сомкнул губы, хищно сощурил глаза. Краска окончательно сошла с лица. Но отец этого как будто бы не замечал. Его увлеченность молодой женой уже выходила за рамки приличия. Ася с трудом подавляла приступы ревности. Но все же ей было легче, чем Герману. Она-то знала, что Даша не имеет прав на наследство. К тому же она знала, что сама скоро станет единственной наследницей.
Вечер заканчивался. Юра отправился на капитанский мостик, «молодые» удалились в свою каюту. Герман подошел к Асе. Он едва держался на ногах и еле ворочал языком — настолько крепко залил вином свое горе.
— Мы должны его остановить… Мы должны что-нибудь придумать…
— Завтра. Давай завтра, — кивнула Ася. — Пойдем, я тебя провожу…
В отличие от брата, она крепко держалась на ногах. Но ей очень хотелось спать. Но и у Германа слипались глаза. Он мог упасть по дороге в свою каюту. Поэтому она взяла его под руку и помогла преодолеть этот путь.
Он упал на кровать и сразу же заснул. Ася ощутила непреодолимую слабость. У нее не было сил выйти из каюты брата, чтобы добраться до своей. Ей нужен был отдых. И она присела на краешек кровати. Подняться уже не смогла.
* * *— Крыжов сделал все сам… — с обреченным видом рассказывала Ася. — Когда я проснулась, яхта уже стояла у причала Сан-Франциско. Германа нигде не было, Даши тоже. Отец лежал в своей каюте, за ним вот-вот должны были приехать…
— А отравил его Крыжов? — спросил Артем, мысленно проворачивая ключ в замочной скважине.
— Да… Он мне потом все рассказал. Это Юра подмешал в напитки снотворное, это из-за него мы все уснули. Бодрствовал только он один. Он сделал отцу смертельный укол. Он вложил шприц в руку спящей Даши. Сам же этот шприц потом и выбросил в мусорку… А потом рассказывал полицейским, как Даша… то есть Лиза Крупеницкая и Герман сбежали с яхты…
