Владимир Колычев - Ночная бабочка. Кто же виноват?
Неужели я смогу выгнать Вику?.. Да и нельзя ее выгонять. Она же в милицию заявит... Да, она может заявить, ума у нее хватит. Сколько раз я убеждался в том, что Вика не так проста, как это кажется. Сколько раз она меня подводила. Однажды к следователю Хазаровой заманила. Затем заявление в милицию на меня написала – правда, потом забрала. Но если она обвинит меня в убийстве, то забрать заявление она уже не сможет: не тот случай... Может, не стоит трепыхаться? Может, надо принять ее условия? Пусть живет со мной, пусть делает, что хочет... А Катя пусть живет своей жизнью. До ее дома оставалось не больше километра, когда я развернул машину в обратную сторону и взял курс на Кутузовский проспект...
Да, Вика действительно могла сдать меня ментам. Могла! Но все же умом я понимал, что для меня это скорее предлог вернуться к ней, чем реальная угроза... Меня тянуло к ней как магнитом. Мне хотелось быть с ней, наслаждаться ею. Хотелось, а гордость не позволяла. Но ведь у меня был предлог – угроза. Я мог попрать свою гордость. Попрать, как попирал ее много раз ради сомнительного счастья быть с Викой...
И все же я не сильно бы огорчился, если бы не застал Вику дома. Возможно, испытал бы даже облегчение. Но Вика была дома. Я открыл дверь своим ключом, а она вышла ко мне навстречу в домашнем халате интимно-романтического стиля. Прическа, легкий макияж, такой же легкий аромат французских духов – чтобы не заглушать гораздо более желанный и волнующий запах сверхъестественно прекрасного тела...
Обычно в таких случаях я вручал ей букет роз, нежно целовал в щечку. Но сегодня ни цветов, ни поцелуев. Ослу понятно, почему. И Вика все поняла. Но если расстроилась, то виду не подала.
– Мой руки, любимый... – Нежный тембр ее чарующего голоска, ее ласковый взгляд действовали на меня как жаркое солнце на залежалый снежный пласт.
Я почувствовал, как тает лед в моей душе... Так недалеко и до ледохода. Тогда кровь ретиво заструится в моих жилах, тогда... Я уже сейчас хотел думать, что будет тогда. Я уже сейчас хотел Вику... Моя любовь и мое проклятье...
Стол она накрыла на кухне, весьма солидные размеры которой позволяли использовать ее в качестве столовой. Она была в том же халате, но сейчас на ней был передник с милыми желтыми утятами. И она сама была такой же милой... Глядя на нее, невозможно было поверить, что она способна на предательство. Но я-то знал, на что она способна...
Чувствовалось, что Вика ждала меня. Салат из креветок и банальный, но так любимый мною «оливье». Рыбу она пожарила в мгновение ока, подала к столу, на который еще до того выставила бутылку белого вина.
– А сама? – глумливо спросил я.
– Что сама, любимый? – ласково улыбнулась она.
– К столу сама подаешься? Как рыба к пиву?..
– Если к твоему пиву, тогда конечно, – внешне ничуть не смутившись, кивнула она.
– А к чужому?.. Подают или сама подаешься?
– Раньше подавали, а сейчас я сама, но исключительно по настроению... Но мы же не будем об этом говорить, правда? Сегодня я твоя!
– Черт! – Я с такой силой стукнул по столу кулаком, что кусок рыбы в тарелке перевернулся.
– Извини, но ты сам затронул эту тему...
– Да пошла ты!..
– Да, наверное, пойду...
Она действительно ушла. Но только из кухни. Вино мне пришлось пить в одиночестве. А потом размешать его коньячком из бара...
Вику я обнаружил в гостевой комнате. С ногами забравшись на уютный диванчик, она смотрела телевизор. И сама такая домашняя, уютная... Я сел рядом с ней, обнял. И она ответила – сама приласкалась ко мне. А потом произошло то, что и должно было случиться. Я на руках отнес ее в спальню и...
Утром я снова отправился на работу. А ночью вернулся с микровидеокамерами, которые тайком установил в каждой комнате и замкнул на компьютер. И следующей ночью, когда Вика заснула, в ускоренном режиме просмотрел запись за отчетный день. И ничего такого. Вика надраивала квартиру, стирала и гладила белье, готовила кушать. Переодевалась, превращаясь из домохозяйки в ночную фею – для меня... Но лучше бы не было этих превращений. Уж лучше бы она встречала меня в рабочем халате, резиновых перчатках, с растрепанной головой. Лишь бы только выбросила из своей прекрасной головки приводящие меня в ужас мысли.
Так продолжалось в течение двух недель. Для Вики существовал только быт, только я. Из дома она выходила лишь в супермаркет, отсутствовала не более получаса. Даже салон красоты не посещала – все сама, все своими умелыми и быстрыми ручками. К родителям своим не ездила, своей машиной не пользовалась... Я уже стал забывать о ее недавней измене. Хотел забыть, потому и забывал. Хотел верить в то, что Вика не хочет изменять мне. И верил в это. Но...
Однажды я вернулся и не застал ее дома. Пусто в квартире. Никого!.. Зловещая какая-то пустота, леденящая. Сразу же вспомнились ее слова.
«Не забывай, у меня есть квартира...»
И в этой квартире она собиралась принимать чужих гостей. Раз в неделю. Это у нее называлось решать свои проблемы... Сука! Тварь!..
Неужели она действительно думает, что я позволю ей гулять на стороне? Неужели она думает, что я настолько идиот, чтобы испугаться ее угроз... Да, я идиот, но не настолько...
Я заглянул в ящик стола, где обычно хранились ключи и документы на ее «Мерседес». Ничего – ни ключей, ни техпаспорта. На машине, тварь, уехала... Ничего, я покажу ей праздник на ее улице!
Конечно же я знал, где находится ее квартира. Я отправился туда. Часы показывали половину седьмого вечера, когда я остановил машину возле крупнопанельной «свечки», где находилось гнездо разврата. Я настраивался на встречу с клиентом, хотя и без того был злой как черт. На шестой этаж я поднялся без лифта – бегом, на штурмовой скорости. Даже не знаю, как мне хватило ума не превратить свое тело в таран. Дверь была железная, но я чувствовал в себе столько разрушительной энергии, что вырвал бы ее вместе с железным косяком. Но все же я нажал на клавишу звонка.
Дверь открыл какой-то паренек – совсем еще юный, но атлетического телосложения. И еще ершистый – на свою беду.
– Ну, чего ломишься? – довольно-таки грубо и развязно спросил он.
Но в любом случае он был обречен. Бить я его не стал. Я просто схватил его и перебросил через себя с такой силой, что он скатился по одному лестничному маршу и, преодолев пролет, захватил еще и второй... Не знаю, выжил он или нет. Мне было все равно. Я находился в том состоянии, когда мне под руку лучше не попадаться.
В гостиной играла музыка. Что-то молодежное. Но Вика еще далеко не старуха – всего-то двадцать лет. И с молоденькими мальчиками общается. Так что не удивительно, что из динамиков лилась какая-то синильная кислота...
В этой полутемной комнате я и обнаружил Вику. На улице еще светло, а здесь полумрак – окна зашторены. И этот полумрак можно было бы назвать интимным, если бы Вика находилась в комнате одна и не дергалась в ритме музыки. Но помимо нее здесь было еще несколько дергающихся туловищ. Парни, девушки... Это что за танцы такие? Уж не разминка ли перед групповухой?
Недолго думая, я подскочил к Вике, схватил ее за плечи и резко тряхнул.
– Ты что делаешь, чума! – взвыла она.
И вдруг с такой силой пнула меня ногой в пах, что извилины в моей голове связались в морской узел и подтянули мои же колени к моей груди. Короче говоря, меня скрутило в бараний рог... Однажды она оприходовала меня электрошокером, сейчас ногой... Она только кажется беззащитной, на самом деле в ней прячется хищная змея...
Превозмогая боль, я кое-как разогнулся. Музыка уже не играла, доморощенные танцоры молча и потрясенно смотрели на меня. Совсем еще юные пацаны и девчонки. И Вика выглядит чересчур уж молодо... Да и одежда на ней какая-то не такая. Широкие джинсы с накладными карманами, футболка на размер-два больше положенного – как будто с чужого плеча. Да и не Вика это вовсе...
– Сашка?! – удивленно спросил я.
– Ну, я. Ну и что? – хмуро, исподлобья смотрела на меня девчонка.
Именно девчонка, без всяких там мужских начал. Волосы далеко не самые длинные, но это уже не пацанячья прическа. Это уже ближе к стилю каре. И лицо... Симпатичное личико, если не сказать, красивое. Чем-то на старшую сестру она похожа. Неудивительно, что я ее за Вику в потемках принял...
– А Вика где?
Сашка не ответила. Помешал парень, которого я скинул с лестницы. Хромая, он вломился в комнату в демонстративно-показательном рвении порвать меня на куски. Рвался в бой, хотя понимал, что кишка против меня тонка...
– Ты, урод!.. – в ярости сжимая кулаки, маленьким тигренком прорычал он.
– Извини, парень...
– Славка, что он с тобой сделал? – насмешливо спросила Сашка.
– Он знает, что сделал!
– Он же извинился.
– Этого мало!
– Не будь дураком, он же контуженый... – глядя на меня, хмыкнула Сашка.
Мне стало обидно. Но мне не оставалось ничего другого, как проглотить обиду.
