Игорь Тихорский - Ангел Бездны
— Вы говорите, случалось, что у него кончался инсулин. Что же тогда он предпринимал?
— То же, что и каждый диабетик в таком случае. Покупал сам новую порцию или посылал меня… Бывало, что сотрудники фирмы ходили в аптеку… Он был человеком тактичным и не любил других беспокоить… Терпел до самого критического момента, если, к примеру, был на каком-нибудь заседании…
— Но ведь ему было плохо при этом?
— Конечно. Георгий становился вялым, бледнел, у него выступал пот на лбу. Сотрудники знали о его болезни, я тоже, естественно. И хотя он не всегда обращался к ним или ко мне с просьбой сходить в аптеку, но мы, видя его мучения, сами бежали… Инсулин приводил его в норму в течение нескольких секунд.
В квартиру ввалились эксперты. Вручили Сазонову ордер. Шприц изъяли, сняли с него отпечатки пальцев, тут же доложили Сазонову, что обнаружены несколько «пальцев», причем некоторые не принадлежат ни покойному, ни его супруге, у которой тоже взяли контрольные отпечатки. Но на металлической «кнопке», венчающей стержень, — пальцы самого Сорокина.
— Георгий Валентинович держал многоразовый шприц дома? — спросил Сазонов.
— Как правило, да. У него с собой почти всегда были одноразовые.
— Но ведь дома тем более он был застрахован от неожиданностей!
— Как раз нет. Георгий работал допоздна. Иногда забывал пополнить запас одноразовых шприцев. Тогда пользовался этим.
— Ваш муж часто путешествовал?
— Иногда уезжал по делам. Но не часто.
— Когда в последний раз ему пришлось уехать?
— Не помню точно… Пожалуй, месяц назад.
— То есть в начале мая или в апреле?
— Где-то так. Не могу сказать с точностью до одного дня.
Один из оперативников подал следователю документы покойного.
— Простите, — тихо сказала Сорокина. — Разрешите мне на несколько дней уехать к сестре. Мне тяжело здесь оставаться. А вам я все уже сказала.
— Поезжайте, как только закончим обыск, — разрешил Сазонов. — Но из города, пожалуйста, не уезжайте. Вы можете понадобиться.
Сорокина вышла в спальню. Сазонов шепотом сказал Виталию:
— Пригласи соседей в понятые и загляни в ее чемоданчик и сумочку, когда соберется.
— А что там искать? — так же шепотом спросил опер.
— Мало ли что? Хотя бы пару зеленых купюр.
— Пару сотенных она может запихать в лифчик или еще куда-нибудь, — вмешался Слава. — Может, задержать ее? Вызвать сюда женщину-оперативницу. Пусть обыщет основательно.
— Опять поперек батьки в пекло! — прошипел Сазонов. — Сказано, пусть идет, только… Виталик! Пойдешь, взглянешь, куда наша вдова направится, с кем увидится.
— Есть! — коротко ответил опер и незаметно подмигнул Славе: «Не боись, мол, ты тоже все будешь знать».
Вошли санитары, унесли тело. Сорокина даже не вышла попрощаться..
Сазонов постучался в спальню.
— Входите, — ответила хозяйка. — Я уже готова.
Сазонов вошел. Ираида Львовна успела не только собраться, но и наложить макияж. Делать она это, как отметил про себя Сазонов, умела. Краска скрыла морщины у глаз, выглядела Сорокина лет на десять моложе, чем в тот момент, когда они пришли.
«Муж ее был для нее староват и слишком болен, — подумал следователь. — Вряд ли она так же старалась и для него, когда он был жив», — и вслух спросил:
— Вы работаете, Ираида Львовна?
— Нет, не работаю. Сейчас с работой трудно. Но придется поискать что-нибудь.
Сазонов не знал, насколько осведомлена Сорокина о сыщиках, которые занимались делом о взрыве, но много раз убеждался, что противник достаточно хорошо информирован.
Скорее всего, сам Георгий Валентинович знал Сазонова не только по фамилии, но и в лицо. А вот посвящал ли он свою половину в ход расследования? Михаил Логинович надеялся, что не посвящал, и поэтому Сорокина, возможно, догадывается о причинах столь пристального интереса к смерти мужа, но вряд ли знает, что именно Сазонов возглавляет бригаду, работающую по делу. Он продолжал неназойливо допрашивать вдову, в то же время опасаясь неосторожным словом спугнуть ее.
— Значит, у вас теперь будут трудности с деньгами?
— Думаю, что да. У меня есть немного тех, которые муж давал на хозяйство, но надолго ли их хватит? Правда, на его счету, наверное, есть деньги, но дела в последнее время шли неважно… Честно говоря, у Георгия были сильные приступы депрессии… Он даже заговаривал о самоубийстве…
— Неужели так плохо обстояло дело? И Георгий Валентинович не получал в последнее время деньги? Он ведь занимался посреднической деятельностью?
— Недавно… — она задумалась, потом тряхнула головой, — недавно у него в ящике письменного стола я видела несколько сотенных… В смысле долларов… Я спросила, не даст ли он мне на хозяйство. А он ответил, что эти деньги необходимы для отдачи долга… Потом добавил, что на счету фирмы есть несколько тысяч, но они вряд ли спасут положение. — Она снова помолчала и печально закончила: — Когда-то наши отношения были гораздо лучше.
— Я не хочу вторгаться в вашу личную жизнь, Ираида Львовна, но думаю, хороший адвокат вам поможет получить деньги со счета мужа. Мы, кстати, и пришли спросить, кто недавно перевел на его счет сорок тысяч долларов. — Михаил Логинович внимательно наблюдал за лицом Сорокиной. Клюнет ли она на эту простую приманку.
Но вдова только удивленно взглянула и переспросила:
— Сорок тысяч долларов? И я могу получить их?
— Вполне возможно. А вы не предполагаете, кто мог перевести эти деньги?
— Нет. Не знаю. Муж не посвящал меня в свои дела… Я могу идти?
— Как только закончим со всеми делами и вы подпишете протокол. А о деньгах все-таки подумайте. Нужно всего лишь найти хорошего адвоката…
— Я подумаю. Но это так хлопотно…
— Ну что же, поступайте, как сочтете нужным, — сказал Сазонов.
Вошли понятые, встали у дверей. Оперативники начали обыск.
Батогов, стараясь особенно не попадаться на глаза старшему следователю, ходил по квартире, пытаясь догадаться, нет ли где-нибудь тайника.
В кабинете ничего подозрительного обнаружено не было. Когда оперативники перешли в спальню, Слава подошел к письменному столу и стал перебирать бумаги. В комнату заглянул Сазонов, пытливо посмотрел на Батогова, спросил:
— Не нашел?
— Что именно?
— То, что надеялся найти. К примеру, расписание поездов с пометками красным фломастером?…
— Читаете мысли, Михаил Логинович! Нет, не нашел.
— Да уж мои парни не дурнее тебя. Тоже не нашли.
— Посмотрю еще…
— Попытайся. — Сазонов скрылся.
В спальне тоже ничего особенного не было. Правда, в ящичке с бижутерией лежало несколько дорогих вещей: браслет желтого металла, как выражаются следователи, колечко, тоже желтое, с камушком, и сережки.
Из кабинета вышел разочарованный Батогов, не найдя ничего из того, что обнаруживают в детективах ушлые сыщики: ни обрывков писем, ни подозрительных записок в книгах, ни каких-либо пометок в настольном календаре.
Оперативники возились на кухне. Батогов вышел в прихожую. Чтобы Сазонов, не дай Бог, не обвинил в том, что он мешает обыску, а значит — и ходу следствия, Слава не стал открывать стенной шкаф, заглядывать в тумбочку и в большой платяной шкаф в углу прихожей. Он огляделся, отметил для себя, где бы он стал копаться особенно тщательно, подвинул стул к антресолям и встал на него. Антресоли оказались пустыми, но Славе захотелось получше разглядеть их. Он спрыгнул со стула, прошел на кухню и, стараясь быть как можно учтивее, спросил у Сазонова фонарик. Михаил Логинович на этот раз не стал ворчать, попросил одного из сыскарей дать требуемое и вышел с Батоговым в прихожую.
Слава снова поднялся на стул и посветил фонариком. Антресоли были покрыты толстым слоем пыли, впрочем, не вся поверхность. В левом углу отчетливо вырисовывался прямоугольник, где пыли не было. От него шли полосы к дверцам.
— Здесь недавно что-то лежало, — задумчиво сказал Батогов. — Похоже, что небольшой чемоданчик, размером примерно пятьдесят на сорок. Недавно его сняли волоком, в пыли остались следы. — Он спрыгнул на пол.
— Думаешь, тот, с которым ходил наш предполагаемый диабетик после взрыва в поисках инсулина? — спросил Сазонов.
— Почему бы и нет? Во всяком случае, надо бы измерить прямоугольничек. Вдруг подфартит, и чемоданчик обнаружим.
Сыщики измерили след на антресолях, закончили обыск.
— Ираида Львовна, вы чемоданчик отсюда недавно не снимали? — спросил Сазонов.
— Нет, я давно не заглядывала на антресоли. Разве там был чемодан?
— Скорее всего, был. Вы не помните, у вас в доме был небольшой чемоданчик, наподобие того, с которым ходят по квартирам сантехники?
— Нет, никогда не видела у нас в доме такого.
![Игорь Тихорский - Лунный свет[ Наваждение Вельзевула. "Платье в горошек и лунный свет". Мертвые хоронят своих мертвецов. Почти конец света]](/uploads/posts/books/148509/148509.jpg)