Евгений Сухов - Разборки авторитетов
Но главное, что очень хорошо усвоил Пузырь, – это надобность быть жестким до жестокости и справедливым. Силой его бог не обидел, и теперь он не стеснялся применять ее при первой же возможности.
Глава 46
Звонок от Варяга явился для Пузыря полной неожиданностью. Но он отдавал себе отчет в том, что сложившаяся в Питере обстановка рано или поздно привлечет внимание Москвы. И вот пожалуйста! Он, конечно, готов встретиться с Варягом. Потолковать необходимо. Но почему именно в Твери? Хотя, если подумать, это и нейтральная территория, и спокойное место.
Утром в понедельник Пузырь в сопровождении трех «быков» выехал в Тверь.
Путешествие на машине до Твери было спокойным и приятным. Долговязый, его спутник и правая рука, не задавал лишних вопросов, а Пузырю тоже было не до бесед – он слишком устал на прошлой неделе и теперь отдыхал. В пути они сделали только одну остановку – размяться и отлить.
В ресторан Тверского речного вокзала Пузырь вошел ровно в шесть вечера. Он сразу увидел Варяга. Тот сидел в правом дальнем углу и читал газету. После обычных приветствий оба решили, что не мешает сначала перекусить, а уж потом и говорить о делах. За ужином они выпили пару рюмок коньяка и перекинулись несколькими ничего не значащими фразами.
Первым не выдержал и начал разговор Пузырь:
– Ты, конечно, понимаешь, Варяг, если бы мы тогда вовремя узнали о смерти Стреляного, то мы бы тебя приговорили.
– Я догадывался – и, как видишь, жив-здоров.
– Это по твоему приказу убили Стреляного?
– Он был обречен, – вздохнул Варяг. – Поверь, мне было искренне его жаль, но я ничего не мог поделать. Он мне был даже симпатичен, впрочем, это теперь уже не имеет никакого значения. Я вот о чем хочу спросить: верно ли говорят, будто ты пытался договориться со всеми питерскими, чтобы избрать единого смотрящего?
– Мне нечего скрывать. Да, это так.
– Ты еще и дальновиден. Чувствуется школа Трубача. Он мне говорил, что из тебя мог бы получиться неплохой вор. Вот только жалко, что вы с ним так рано расстались. Ты бы многому мог у него научиться. Мне известно о том, что твое предложение братвой было отклонено, а Червовый даже не пожелал пожать протянутую руку.
Червовый был давний недруг Пузыря. Об этом знали все. Неприязнь возникла еще в юности, когда микрорайон, в котором они оба проживали, оказался расколотым мальчишескими разборками на два непримиримых лагеря. Червовый и Пузырь верховодили каждый в своем и не упускали случая, чтобы покрепче досадить друг другу. С годами неприязнь усилилась и переросла в открытую вражду.
– И что с того? Мы с ним и раньше не ладили.
– А ты разве не знаешь, что Червовый поступает не по понятиям, и о вражде следует забывать хотя бы на время похорон. К тому же нельзя бить по протянутой руке.
– Ничего, я переживу, – ответил Пузырь.
– Ты крепкий парень, Пузырь, и это тебя может погубить. Мне известно, что тебя хотят устранить. Поверь мне, ты неподходящая кандидатура для беспредельщиков, никто не хочет иметь у себя на горле крепкую руку.
– Что ты от меня хочешь, Варяг? В конце концов, моя жизнь, а уж тем более смерть – лично меня касаются.
– Ошибаешься, Миша. Ты нужен нам, и мы хотим тебе помочь. Ты должен согласиться с тем, что смотрящим в Санкт-Петербурге будет Шрам. Тебе отводится роль его заместителя, правой руки, если угодно. Мы ждем твоего решения.
– Когда нужен ответ?
– Я не могу дать тебе время на размышление. Его просто нет, потому что завтра уже может быть поздно. Кто знает, а не торчит ли у твоего подъезда киллер, чтобы за каких-то двадцать штук продырявить твой затылок. Ты должен помнить о том, что твоя голова стоит значительно дороже. Соглашайся, у тебя нет другого выхода. Все остальное мы берем на себя. Ну?.. Не слышу ответа.
Пузырь курил, глубоко затягиваясь и с шумом выпуская кольца дыма.
– Хорошо, я согласен.
Варяг одобрительно похлопал Пузыря по плечу. Они многозначительно пожали друг другу руки.
– Советую уехать из Питера недели на две. Отдохни, расслабься. Грибочки, банька, рыбалка. Не хотелось бы, чтобы с тобой что-нибудь случилось. А через две-три недели в Питер приедет Шрам. Я уверен, вы найдете общий язык, разберетесь с делами. И у вас все будет в полном порядке. Ну а теперь – будь здоров, до встречи.
Глава 47
После гибели Стреляного сорок дней в Питере действительно было на редкость спокойно. Старые оперативники за десятилетия службы не могли припомнить такого штиля в своей работе. Даже пьяная драка рассматривалась в эти дни как событие исключительное, и милицейские наряды чаще всего выезжали на уличные дежурства без особых заданий.
Но опытные сотрудники правопорядка хорошо знали, что такое затишье не вечно и что очень скоро братва начнет выяснять отношения: наказывать провинившихся, мстить обидчикам или просто убивать без особой причины, под настроение, и на улицах города вновь зазвучат выстрелы. И они не ошиблись. В первую же неделю после сороковин подтвердились все их предположения. Но события следующей недели превзошли любые ожидания.
Червовый с утра находился в приподнятом расположении духа. Несколько последних дней его беспокоила весть об исчезновении Пузыря, и он разослал гонцов во все концы, чтобы выяснить его местонахождение. Он опасался, что толстяк готовит какой-нибудь неприятный сюрприз питерской братве, и в частности ему. Отыскать Пузыря удалось не сразу. Лишь сегодня, на третий день поисков, выяснилось, что тот неподалеку от Финского залива обживает новенькую дачу своей приятельницы и ведет вполне безмятежный образ жизни: спит до самого обеда, ест с куста спелые ягоды, после обеда почитывает в гамаке свежие газеты, играет в пинг-понг и между делом трахается с двумя подружками сразу.
В целом достаточно скучно проводит время Пузырь, подумал про себя Червовый и решил положить конец этому однообразию в жизни неприятеля. Он уже заплатил аванс одному отморозку, согласившемуся за пятнадцать кусков бросить гранату под гамак с раскачивающимся Пузырем, и теперь этот дебил, по всей видимости, с нетерпением ждал адресок, чтобы скорее отработать назначенную сумму.
Что ж, пора ехать, решил Червовый, спускаясь на лифте. На улице накрапывал дождичек. Укрывшись зонтом, Червовый неторопливо вышел из подъезда. Под его окнами стоял бордовый «жигуль» девяносто девятой модели. Это была его рабочая машина, на которой он добирался до теплого трехместного гаража, где его дожидались две красавицы – «БМВ» и «Ниссан». Привычно отомкнув дверь «девятки», он бросил зонтик на заднее сиденье, вставил ключ зажигания, не спеша повернул его.
Взрыва Червовый не услышал. Он лишь почувствовал, как машину подбросило вверх. Мгновения хватило, чтобы припомнить маленький дворик, в котором он провел большую часть своего детства… Еще мгновение – и наступила кромешная тьма.
Борис Бегетов, по кличке Бегемот, имел все основания, чтобы быть первым. Его группировка была одной из самых мощных и многочисленных в Санкт-Петербурге. После гибели Стреляного единственный, кто мешал усилению его авторитета, был Червовый – он не шел ни на какие контакты. Люди Червового контролировали несколько базаров, опекали центральные гостиницы и открыто говорили о том, что хотели бы после смерти Стреляного установить тотальную опеку над портом и таможней. Морской порт и таможня представляли собой весьма лакомый кусок: ежедневная прибыль от этого бизнеса во много раз перекрывала доход, получаемый за месяц со всех киосков Васильевского острова.
Когда Стреляный был еще жив, Бегемот заключил с Червовым соглашение о разделе порта. Бегемот стремился взять под свой контроль вывоз оружия, драгоценностей, антиквариата. Червовый наложил лапу на наркоту, автомобили, изделия ширпотреба. Но личные планы и амбиции каждого из них простирались значительно дальше. Бегемот ждал удобного момента, чтобы подчинить своему влиянию весь порт. Червовый также не собирался ограничиваться тем, что имел. Реально каждый из них стремился к контролю над всем городом, но на пути обоих стояли головорезы Стреляного, которые сейчас, лишившись своего лидера, находились в некоторой растерянности.
Бегемот понимал, что для него наступил весьма удобный момент и что нужно действовать, убрав прежде всего с дороги Пузыря, единственного реального преемника Стреляного. А далее, размышлял он, не составит труда переманить к себе наиболее перспективных бойцов, тем самым полностью ослабив позиции когда-то сильнейшей группировки.
Поэтому первым в его списке на уничтожение стоял Пузырь.
Об устранении Пузыря Бегемот быстро договорился с Червовым. Тот обещал эту акцию взять на себя. Расходы компаньоны решили поделить пополам.
Червовый не подозревал, что в списке Бегемота сам он числился под номером два.
Бегемот неторопливо поднялся на свой четвертый этаж. Червовый обещал, что сегодня с Пузырем все будет покончено, и он торопился домой, чтобы не пропустить выпуск ежедневной криминальной хроники, в которой должны сообщить о преждевременной кончине известного питерского авторитета.
