Владимир Колычев - Мы – одна бригада
Предложение Вилли было принято. Игнат вручил каждому пацану по волыне и по две обоймы. Строго-настрого запретил светить стволы без надобности. Автоматы и винтовки остались в багажнике, а к вечеру весь арсенал был завернут в промасленное покрывало, упакован в целлофан и неглубоко закопан в погребе бабушкиного дома. Восемь пистолетов остались на руках.
– Сегодня у нас праздник, пацаны, – сказал Игнат.
– Большой праздник? – хитро посмотрел на него Юрка.
– Не очень. Поэтому пить можно, но только по чуть-чуть. Сегодня гуляем в кабаке, братва...
К ресторану «Прилучье» бригада подтянулась на двух «девятках».
«Прилучье» был самым крутым рестораном в городе. Раньше здесь собирался воровской люд высокого пошиба, дамы полусвета, богатые караси-цеховики.
И сейчас мало что изменилось. За столиком возле эстрады сидели степенные мужчины в строгих костюмах, но без галстуков. Кто-то мог бы принять их за состоятельных кооператоров. Но у Игната глаз наметан. В этих людях он определил маститых катал. Видать, перед тем как закрыться в своем катране с очередным терпилой, решили отдохнуть в приличном кабаке. За другим столом в обнимку со своими лахудрами заседали лихие урки. Удачную бомбежку обмывают. А может, кто-то из кентов свой срок отбарабанил, потому и блудят пацаны.
Каталы в сторону Игната даже не взглянули. Зато урки затихли, с вызовом и в то же время с опаской смотрят в их сторону. Игнат никого из них не знал. Поэтому тут же забыл об их существовании.
Игнат не собирался устраивать шумное гуляние. Все должно быть строго. Он и его пацаны – приличные люди, а не какая-то шушера. Но два стола сдвинуть все же пришлось. Официант даже взглядом не выразил своего неодобрения. Как будто так и должно быть. Парень прекрасно понимал, что перед ним крутое общество. Заказ выполнялся бегом, обслуживание на высшем уровне.
В ресторане было спокойно. Каталы тихо говорили о своем, урки вели себя шумно, но косых взглядов в сторону Игната не бросали. Они тоже поняли, что неправильное поведение может им дорого стоить. Бизнесменов тоже хватало. Но те вели себя тише воды и ниже травы. И если посматривали на гуляющую братву, то тайком, чтобы их любопытства никто не заметил.
И все же без приключений не обошлось. Сначала в кабак зарулили два тяжеловесных красавца в кожанках. Посмотрели на Игната, переглянулись, для приличия подошли к стойке бара, выпили по соку – как будто за этим и приходили. Затем слиняли через черный ход.
А через час к ресторану подтянулось целых шесть машин, из которых выгрузились крепкие решительно настроенные ребята. В кабак же зашли всего три человека. Это были те самые амбалы, которых Игнат с пацанами отметелил на барахолке.
Амбалы подошли к их столу, остановились. Смотрят вызывающе, исподлобья.
– Ба! Знакомые все рыла! – осклабился Игнат. – Чо, новые рога выросли? Некому ломать, да?
– Ты, что ли, ломать будешь? – оскалился амбал.
– Не, мне с тобой западло бодаться, – покачал головой Игнат. – Я – король, а ты – пешка... Где Дольц?
– Нет его.
– Ну тогда и базара не будет.
Все-таки Дольцев испугался, что Игнат офоршмачит его в глазах братвы. Потому и не явился на разбор. Быков своих выставил. Типа, он не при делах.
Дольцев мог бы разобраться с Игнатом где-нибудь в безлюдном месте. Но он нарочно подтянул толпу прямо к ресторану. Чтобы втоптать его бригаду в грязь на глазах почтенной публики. Тогда все будут знать, кто хозяин в городе. Игнату же останется только одно – утереть красные сопли и слинять из Прилучья.
– Что, ссышь, когда страшно? – ухмыльнулся амбал.
– Ну почему же, – покачал головой Игнат.
Он подал знак, и его пацаны поднялись со своих мест.
– Не здесь, – смерил его презрительным взглядом бугай. – Выйдем.
Игнат выходил из ресторана последним. Если братки-спортсмены не выставили вперед своего вожака, то и он не должен высовываться.
Блатованные пацаны с большим интересом наблюдала за развитием событий. Игнат просто не имел права облажаться в их глазах. Если он проиграет, то городская братва поставит на нем крест.
Спортсменов было много. Не меньше двух десятков. Они жаждали крови... Только они ее не получат. Игнат ясно осознавал, что ситуация не позволяет лить чужую кровь. А свою он не отдаст.
Дольцева не было. Поэтому разбор нужно было вести без предисловий. Игнат подал знак, и его бойцы разом выхватили волыны. Угрожающе клацнули затворные рамы. Спортсмены затихли. Их боевой пыл уже сошел на нет.
Игнат подал знак, и тишину разорвали выстрелы. Патроны были боевые, но спортсмены пострадали только морально. Они не выдержали психологической атаки и в панике попрыгали в свои машины. Только их и видели...
Ночной город был взбудоражен. Игнат должен был дать команду «Атас!», чтобы его пацаны тоже уносили ноги. Но все остались на месте. Уехал только Вилли. Со всем оружием, которое у них было.
В кабак Игнат возвращался без оружия. Но не пустой. С ним оставался его авторитет, который после разборки поднялся на значительную высоту. Об этом можно было судить по взглядам блатарей. И каталы смотрели на него с уважением. Правда, длилось это недолго. И каталы, и урки не стали пытать судьбу и по-тихому исчезли. Никому не хотелось попадать под ментовскую раздачу.
А менты появились только через час. Они подъехали на желто-синем «уазике» с мигалкой, но без сирены. Их было всего четверо. Из оружия только пистолеты, и то в зачехленных кобурах. На лицах сосредоточенная... растерянность.
Они с опаской приблизились к столу, за которым восседал Игнат.
– Что здесь произошло? – спросил лейтенант.
– Да не знаю, товарищ офицер... – усмехнулся он.
– Я спрашиваю, что здесь произошло?
– Ну а я вам и отвечаю. Вышли мы, значит, на улицу покурить, а тут какие-то придурки с пистолетами. Чуть нас всех не перестреляли...
– А у меня другая информация...
– Да я не знаю, какая у вас информация. Но у нас нет оружия. Хотите, обыщите...
Обыскивать их лейтенант не стал. Сделал вид, что поверил.
– Больше никто вас не трогает? – спросил он.
– Да нет, товарищ офицер, все нормально, – подмигнул ему Игнат.
– Значит, спокойно все.
– Ну конечно!
– Тогда ладно!
Менты исчезли в ночи. Игнат облегченно вздохнул.
Лейтенант струхнул. Но он в любое время мог набраться смелости. Возьмет да поставит сейчас на уши всю прилукскую ментовку. Тогда Игнату придется не сладко. Поэтому он решил, что в ресторане допоздна задерживаться не стоит.
Игнат поднял пацанов рано утром, выгнал на зарядку. Сначала была тренировка, затем началась практика.
Первой на очереди стояла барахолка. Там Игнат появился вместе со всей своей бригадой. И тут же наткнулся на крутую компашку из дольцевских быков. Но напрасно Игнат настраивался на разборку. Спортсмены поджали хвосты и по-тихому слиняли с рынка.
Народная молва работает быстрее телеграфа. Торгаши уже знали о вчерашней разборки возле «Прилучья». Поэтому без разговоров расставались со своей долей. Игнат собрал бабок почти в два раза больше, чем в прошлый раз.
До конца дня Игнат успел посетить три ресторана. В двух, попроще, он перебил на себя дольцевскую крышу. А в «Прилучье» ему заявили, что кабак находится под патронажем самого Завара. Игнат решил, что с законным вором ему тягаться не с руки. Он сказал директору, что претензий к нему не имеет и направился на выход.
Но далеко он не ушел. У самой парадной его окликнули. Игнат остановился, медленно обернулся и увидел двух мордоворотов с репами явно уголовного покроя. У них на лбу было написано, что у каждого за плечами как минимум по две ходки.
– Ты Бурлак? – настороженно спросил один.
– Бурлак.
– Поговорить надо, – с опаской посматривая на Леву и Вилли, сказал второй.
– О чем?
– Завар тебя зовет.
– Ну если Завар, тогда без разговоров.
Игната провели в отдельный кабинет. Официантка шустро организовала на стол минеральную воду. Больше ничего.
Вор появился минут через пять. При его появлении Игнат поднялся с места. Он уважал воровские законы и чтил их хранителей.
Завару было лет сорок, не больше. Но выглядел он на все шестьдесят. Седые волосы, землистого цвета лицо, глубокие морщины. И только глаза молодые. Взгляд умудренного жизнью человека.
Вор молча сел за стол, движением руки велел Игнату сесть.
– А я тебя помню, Бурлак, – сказал он.
Ни одна чертовка не дрогнула на его непроницаемо спокойном лице.
– И я вас хорошо помню Илья Ефремович, – с достоинством уверенного в себе человека кивнул Игнат. – Вы меня смотрящим по хате ставили. И когда я на курорте оказался, вы за меня подписались. Разве такое забывается?
– Да, было дело. Пятус хотел знать, что ты за пацан. Я за тебя подписался. Пятус был тобой доволен... И Кожух о тебе не плохо отзывался...
