Владимир Колычев - Любовь в законе
– Я понимаю.
– Можно сработать тонко. Макар – наркоман, прочно сидит на игле. К тому же он занялся торговлей наркотиками. Это не очень приветствуется в воровской среде. Раньше точно не приветствовалось, сейчас все по-другому, но если пустить слух, что Макар совсем конченный и потому совершенно ненадежный, тогда его могут развенчать, оставить без короны. И мы можем спокойно решить проблему…
Прошли уже те времена, когда Смирнов боялся решать проблемы с врагами самым кардинальным образом. Его служба за последние годы окрепла, в ней появились люди, которые могли разрешить нестандартную ситуацию. Но Макар в законе… Да и не очень-то жаловал Смирнов убойные методы.
– Но вы сами понимаете, воровское сообщество – очень замкнутая структура, проникнуть туда очень сложно. Да и накладно. К тому же время… Есть более простой вариант – взять его с поличным. С теми же наркотиками. Но не все так просто – сами знаете, везде сейчас оборотни в погонах, да и адвокаты могут вой поднять: дескать, наркотики подбросили.
– Все у тебя сложно, Игорь, – в ироничной насмешке скривил губы Севастьян.
– Я всего лишь констатирую факты.
– Да, факты – вещь упрямая… Работай с Макаром, работай. И чем быстрей ты его уработаешь, тем лучше. И за Полиной глаз да глаз. Ты меня понимаешь?
Смирнов кивнул, соглашаясь. Он сделает все как надо. Но будет ли этого достаточно, чтобы справиться с ситуацией?
Совсем недавно он почти уверен был в том, что Полина с легкостью устоит перед Макаром. Но сейчас ему казалось, что его семейное счастье летит под откос.
* * *Возвращения в детство и юность не бывает, может быть лишь ностальгия по давно прошедшим дням, легкий всплеск обид и комплексов, оставшихся в этих не всегда счастливых временах, воспоминания о былых победах. Ну, еще встречи со старыми друзьями, с которыми уже нет ничего общего. И школьная любовь давно уже не греет. Но так Полина думала раньше. Сейчас же она вообще думать не могла. Закрутило ее прошлое, потянуло в пропасть, из которой она с таким трудом выбралась. И с каждым днем все сильней крутится эта воронка, затягивая в бездну. И что само страшное, ей очень хочется снова оказаться в этой бездне, хотя бы на миг-другой. Это как наркотик, знаешь, что нельзя его принимать, но устоять не можешь. Потому что он уже в крови, потому что он зовет, манит. И Макар тоже у нее в крови. Старый он стал, дряхлый, но все равно тянет к нему. Это как проклятие, от которого нет противоядия…
Полина немигающе смотрела в зеркало, как в окно, из которого открывался вид в прошлое. Она видела себя юную, глупую и по-собачьи преданную Макару. Как же здорово было с ним! Какой бурной и какой насыщенной была ее жизнь! Ведь Макар был не просто мужчиной, он – концентрат жгучего тестостерона, сумасшедший пороховой заряд, и только с ним Полина когда-то взрывалась изнутри. С мужем же, увы, она могла только изображать страсть. Поэтому и тоскливо ей с Севастьяном. Детей она любит, мужа тоже. Но все это не то. Видимо, это просто любовь. А чувство к Макару – настоящее безумие. Она сходила с ума по нему раньше, и сейчас рассудок трещит по швам. Одной половиной сознания она понимает, что нет ничего важнее семьи, но дьявольское отродье, засевшее в другом полушарии, тянет за извилины, как за вожжи, требуя гнать коней прямиком в ад…
Жуткое это состояние, когда все рушится, горит синим пламенем и ты не можешь ничего поделать. Но у Полины есть спасение от самой себя. Она не знает, где живет Макар, а сам он к ней больше не подойдет: Севастьян уже отдал на этот счет распоряжение. Муж спасал ее раньше, спасет и сейчас. А со временем Макар погибнет. Может, в тюрьме, а может, на воле. Севастьян понимает, что с ней происходит, и он расправится с Макаром. Потому что он – настоящий мужчина… Да, муж – настоящий мужчина, жесткий, суровый, но справедливый. Мечта любой женщины. Но почему же тогда ей так нужен Макар? Почему так хочется к нему хотя бы на час-другой?
Горничная тихонько поставила перед ней кофе. Чашечка с капучино, блюдечко, а между ними салфетка, на которой было написано два слова и несколько цифр. Алина не успела уйти, Полина остановила ее уже в дверях.
– Что это?
Девушка испуганно вздрогнула, медленно повернулась к ней. Лицо бледное, губы поджаты.
– Они сказали, чтобы я передала это вам, – опустив голову, сказала она.
– Кто «они»?
– Не знаю… Сказали, что ничего страшного.
– Они тебе заплатили? Или угрожали?
– И то и другое, – ответила девушка.
Но Полина ее уже не слушала. Она думала о том, как поскорей попасть в квартиру, адрес которой был указан на салфетке. Нетрудно было догадаться, что за наркотик ее там ждал… Да, именно наркотик. Для нее. Она и вела себя, как наркоманка в период ломки: плевать на все, на всех и на себя тоже.
– Что со мной теперь будет? – спросила горничная.
Полина в ответ лишь махнула рукой. Она не знала, что в ближайшем будущем будет с ней самой; как можно было думать о ком-то другом? И вообще сейчас она могла думать только о Макаре.
Полина запомнила адрес, а салфетку выбросила в унитаз. Время – половина четвертого пополудни, и она запросто может успеть побывать на Херсонской улице до приезда Севастьяна. Но за ней следят, и муж все узнает. Значит, придется остаться с Макаром навсегда.
Полина уже выходила из дома, когда появился Севастьян. Как будто кто-то сообщил ему об опасности. Взволнованный, встревоженный. Он явно боялся ее потерять. Но нет у нее сил противиться дьявольскому искушению!
– Ты куда собралась?
– Да так, прокачусь.
– А Лиза где?
– Я здесь.
Не говорила ей Полина о том, что уезжает, но та сама все узнала и уже готова отправиться с ней.
– Мы же договорились: никуда не выезжать из дома.
Севастьян взял Полину за плечи, посмотрел ей в глаза и встряхнул, будто пытаясь привести ее в чувство.
– Я знаю, куда ты едешь.
– Ничего ты не знаешь! – мотнула она головой.
– Знаю. Очнись! У тебя семья, дети!
– Я знаю. И я не хочу их терять. И тебя тоже…
– Но ты все потеряешь. Вместе со мной… – Севастьян махнул рукой, отсылая Лизу. – Макар – подонок, ему нельзя верить. Сначала он сожрет тебя. Морально. А потом и меня. Физически. Ты моя жена. И ты можешь стать его рабыней. Я знаю, что можешь. Я очень хорошо это знаю. Потому что ты одержима дьяволом! – взывал к ней Севастьян, покрасневший от злобы и возмущения. – Ты моя жена. И ты же моя наследница. Он убьет меня и завладеет всем, что у меня есть. Через тебя! Ты это понимаешь?
– Макар на такое не способен, – мотнула головой Полина.
Она верила Севастьяну, но ей нужно было сказать ему что-нибудь наперекор, еще больше разозлить его. Маленькая месть большой наркоманки.
– Он и не на такое способен! Если ты думаешь, что он благородный вор, то жестоко в этом ошибаешься. Он дешевый шантажист и провокатор. Ты хоть знаешь, сколько я заплатил ему за тебя?
– Ты ему заплатил за меня?!
– Да, двести пятьдесят тысяч. За то, чтобы он не появлялся в поле твоего зрения… А он появился! Потому что ему нельзя верить!
– А мне? Мне тоже нельзя верить? – возмущенно спросила она, хотя и осознавала несостоятельность своих претензий.
– Я верил тебе. Но решил подстраховаться. А оказалось, зря! Ты потеряла голову. Я же вижу, что ты потеряла голову!
– Это не так.
– Так!
– Но я не хочу к нему. Я хочу с тобой.
Она действительно очень хотела сохранить семью, но искушение держало ее за горло, требуя вернуться к Макару. Она не сможет дышать, если останется с Севастьяном. Она умрет от нехватки воздуха.
Но ведь Севастьян прав. Она станет разменной картой в играх Макара против него. Сначала он избавится от ее семьи, затем от нее самой. Но как быть, если сил нет оставаться здесь?
– Вот и докажи, что хочешь. Ты должна остаться дома. Ты меня слышишь?
– Да, слышу, – как чумная, с трудом соображая, кивнула она.
– Иди к детям.
– Да, к ним, пойду к ним…
Дети действительно могли стать для нее тем тормозом, который мог удержать ее на краю обрыва. Главное, не сорваться, не выместить на них злобу.
– Только и ты должен быть со мной, – умоляюще посмотрела она на Севастьяна.
Он сильный, он удержит ее, не позволит свалиться в пропасть проклятья. И на детей она с ним не сорвется…
– Я буду с тобой, – кивнул Севастьян. – Я всегда буду с тобой…
– Тогда держи меня крепко.
Полина вдруг ощутила чувство полета над бездной. Она падала, но Севастьян должен был ее удержать. Справится ли он с этим? Как же она сейчас ненавидела Макара! И как хотела быть с ним!
* * *От внутреннего давления голова напоминала паровой котел с кипящей в нем водой. Макару казалось, что его черепная коробка вот-вот лопнет изнутри. Слишком крутым оказался Айжан – широколицый детина с казахским именем и славянской внешностью. Никак не хотел он принимать подданство Макара, сам хотел делать все дела. Но ведь так не бывает, а если бывает, то недолго. Рано или поздно его поставят на понятия. Макар уже ему об этом сказал и сейчас давил на парня взглядом, пытаясь обуздать его норов. И Айжан сверлил его взглядом, но делал это зря. Ведь если он проделает в его переносице дырку, то весь злобный пар выйдет наружу и убийственным джинном обрушится на казахскую орду. Макар уже довел себя до такого состояния, что слово «нет» означало сигнал к началу атаки. И бойцы его уже были готовы стрелять. Он мог погибнуть в этой перепалке, но ему было все равно. Во всяком случае, сейчас.
