Самый жаркий день лета - Абдулла Киа
Лейла шумно выдохнула, стараясь избавиться от ощущения, что грудь ей сжимает железный обруч. Она рискнула украдкой взглянуть на присяжных, но они бесстрастно сидели на своих местах, не выражая никаких эмоций. Как абсурдно, что дюжина незнакомых ей людей будет решать ее судьбу, не зная всей правды, услышав только куцую ее версию. Откуда им знать, виновна ли она на самом деле?
Но у Лейлы не было времени подумать об этом, поскольку тут же вслед за обвинителем для заключительного слова в середину зала вышла Клара Пирсон. Она углубилась в чтение записей в блокноте. На секунду показалось, будто она позабыла свою речь. Но потом адвокат с торжественным видом закрыла блокнот и серьезным взглядом окинула присяжных. Посыл был ясен: «То, что я собираюсь сказать, важнее отрепетированных строк».
— Уважаемые присяжные заседатели, для начала я попрошу вас вспомнить об одном провале в памяти, который с вами случался. Возможно, вы обнаружили, что оставили включенной духовку или забыли закрыть входную дверь на ночь. Если чужак случайно сожжет ваш дом, его нарекают злодеем. Но если сам хозяин вовремя вспоминает о духовке и предотвращает пожар в зародыше? С этической точки зрения чем человек, которого счастливый случай спас от трагедии, лучше того, кто не успел исправить последствия своей ошибки? — Клара вопросительно подняла брови. — Каждый из нас может вспомнить такой провал в памяти. «Слава богу, все обошлось», — говорим мы себе в таком случае. Но Господь не был вместе с Лейлой в тот день. Господь, или удача, или счастливая случайность, или внезапное озарение не случились с Лейлой Саид. Один провал в памяти изменил ее жизнь навсегда.
А теперь спросите себя: несет ли Лейла Саид опасность для общества? Возможно ли, что она повторит свой проступок? Нет и нет. Собрались ли мы здесь лишь в целях покарания? Чему и кому послужит суровая мера? Если мы отправим несчастную женщину в тюрьму, ее компания закроется и пятьдесят семь сотрудников окажутся без работы — и кого мы защитим? Кого спасем? — Клара отмечала взмахом руки каждый свой вопрос. — Ее сестра и зять заслуживают умиротворения, но приблизим ли мы его, если отправим Лейлу Саид в тюрьму? Безутешным родителям необходим покой, а не возмездие. — Клара показала рукой в сторону кабинки для обвиняемых: — Лейла провела здесь все время суда и слушала, как мы разбираем каждую черту ее характера. Но вот главное, что мы можем сказать о Лейле. Первое: она сама вырастила младшую сестру и работала на двух работах, совмещая их с учебой, чтобы обеспечить их с Ясмин всем необходимым и сохранить семью. Она могла отдать девочку на воспитание государственным органам, но упорно трудилась, преодолевая колоссальное давление. Второе: несмотря на огромную ответственность на работе, она часто и с удовольствием проводила время с Максом. Она являла собой образец внимательного опекуна, что лишь доказывает ее решение обратиться в травматологию после того, как Макс упал на игровой площадке, как падают все дети почти каждый день. Она привезла ребенка в больницу, хотя в итоге, по словам врача, ему «даже не понадобился пластырь».
Действительно, Лейла Саид ценит свою работу, и мой уважаемый коллега мистер Форшелл сделал далекоидущие выводы из того факта, что моя подзащитная не имеет детей. Неужели мы настолько презираем и боимся бездетных женщин, что готовы объявить их убийцами? Так мы думаем об этих женщинах? Что они сходят с ума из-за того, что не способны исполнить репродуктивную функцию? Это глубоко оскорбительно. — Клара бросила на противника презрительный взгляд. — Действительно, Лейла Саид вернулась к работе сразу после выкидыша. Мы превозносим мужчин, способных на такое! Когда премьер-министр вернулся к исполнению рабочих обязанностей через два дня после похорон собственного сына, газеты воспевали его стойкость и мужество. Но боже упаси женщину поступить так же! — Клара указала пальцем на Лейлу: — Моя подзащитная не заслуживает повешенных на нее ярлыков. Она никакая не суперженщина и не снежная королева, как обрисовало ее обвинение. Она не роковая красотка или сексуальная начальница, как трубят в медиа. Она обычная женщина, которая переживает огромную трагедию. Лейла никогда раньше не привозила Макса в детский сад. Мальчик сидел в кресле спиной к ней. Он спал. Так просто было ошибиться по-человечески просто. Пожалуйста, не признавайте ее виновной только потому, что кто-то должен заплатить за смерть ребенка. Нет. Это была чистая трагическая случайность: катастрофическая и бессмысленная, но не заслуживающая порицания. Лишь еще один трагический поворот истории. Пожалуйста, не разрушайте из-за этого жизнь моей подзащитной. Лейла Саид не виновна в преступлении. Нет. Единственный верный вердикт в этом деле: невиновна. Уважаемые члены коллегии присяжных, вы должны освободить Лейлу Саид. Клара сцепила руки и наклонила голову. Спасибо, — закончила она.
Лейла чувствовала себя сломленной. Она согнулась и обхватила колени руками. Во рту появился химический привкус, и Лейла судорожно сглотнула слюну, чтобы избавиться от него. Внутри поднялся вихрь эмоций — страх, паника, облегчение, — и Лейла глубоко дышала, чтобы обуздать их. Весь боевой задор ее покинул, осталось лишь истощение. Голос разума подсказывал, что надо выпрямить спину и глядеть прямо, потому что так, свернувшись калачиком, она выглядит виновной. Кое-как она распрямилась и затравленно поглядела на мужчин и женщин, которые готовились распорядиться ее судьбой. Лейла ловила их взгляды и пыталась донести мысленное послание: «Я невиновна; пожалуйста, отпустите меня». Одна женщина быстро отвела глаза, и Лейла сочла это дурным предзнаменованием: «Дело складывается не в твою пользу».
Шепард увидел Лейлу в другом конце фойе. Он надеялся выслушать заключительные речи, но пропустил заседание из-за неотложной работы по другому делу. Кристофер прибыл как раз к тому моменту, когда все уже расходились из зала суда, и гадал, расхаживая снаружи, мог ли он пропустить Лейлу. Детектив уже собирался бросить бесполезное ожидание, когда услышал знакомый стук ее каблуков. Шепард выпрямился, ожидая, что Лейла заметит его в самом углу обширного вестибюля. Но, к его разочарованию, женщина направилась прямо к выходу. Подчиняясь мгновенному рефлексу, Кристофер поспешил за ней, не зная, на что рассчитывать. Он сел в машину, которая стояла в трех парковочных местах от ее автомобиля. Лейлу обступили журналисты, но она прошмыгнула на водительское сиденье и отъехала с невозмутимым видом.
Шепард, гонимый темными позывами интуиции, поехал вслед за ней. Какая-то загадка в Лейле Саид оставалась для него нерешенной, и он твердо решил докопаться до сути. Он держался на хвосте у недавней подсудимой, стараясь не подбираться слишком близко. Действия Кристофера противоречили всяческим регламентам, и если бы Лейла его заметила, она могла бы подать жалобу на преследование. Оказавшись на площади Тредегар, детектив аккуратно припарковался, издалека следя за тем, как Лейла подошла к своей двери. Заметив еще одну фигуру, в ожидании сидящую на ступеньках крыльца, Шепард решил, что это муж Лейлы. Выскользнув из машины и прикрыв дверцу так, чтобы она не загрохотала, он подобрался ближе и заметил за кустами растрепанную светлую шевелюру. С изумлением детектив понял, что это зять Лейлы. Но что он тут делает?
Кристофер замер в полутьме, следя за ее реакцией. Она рассержена? Счастлива? Чувствует облегчение? Лейла размахивала руками, и было похоже, что они с Андерсоном о чем-то препираются. Вскоре она отперла дверь и впустила Эндрю внутрь — столб света ярко очертил их силуэты. Дверь закрылась, и Шепард остался один на сонной улице. В ушах шумела кровь, разнося по телу заряд адреналина; детектив был взволнован твердым убеждением, что интуиция навела его на верный след. Он пересек улицу, аккуратно ставя ноги. Будучи крупным мужчиной, Шепард, однако, передвигался почти бесшумно. Еще в отрочестве он постоянно выслушивал за это выговоры от отца: «Шаришься по дому, как мышь».
