Андрей Анисимов - Исповедь шлюхи
Нелидов с женой поселились в квартире Постникова. Олег специально так устроил, чтобы Татьяна ни на минуту не оставалась одна. Нина Петровна вместе с Руфиной Абрамовной помогали вдове принимать друзей и близких. Выяснилось, что Постников участвовал в личной жизни немалого количества людей. Многих Татьяна раньше никогда не знала. Одна молодая женщина пришла к ним в дом, принесла целую корзину провизии и, поздоровавшись с ней, вдруг разрыдалась до истерики. Таня даже немного удивилась, не понимая, что у мужа могло быть общего с этой посетительницей. Женщина производила впечатление не слишком нравственной особы.
Но та, когда ее удалось успокоить, сама все рассказала. Звали женщину Марией Саратовой.
— Меня все больше Машкой кличут, и вы так можете. Я не обижусь, — представилась красавица.
Нелидов, Нина Петровна, Таня и Руфина Абрамовна услышали историю, достойную пера Бальзака. Маша тайно встречалась с работником культа. У Саратовой бывали и другие мужчины, но батюшку, по ее словам, она полюбила. Их роман продолжался несколько месяцев. Любовник иногда оставался у нее ночевать. Однажды утром он вышел на балкон, и его застрелил неизвестный снайпер. Батюшку не могли опознать, потому что в городе его никто не знал. Маша имя любовника скрывала, и ее чуть ли не заподозрили как соучастницу убийства. Мэр Машу защитил. Он прочитал об этом случае в местной газете, приехал к ней домой, поговорил по душам. Женщина поведала ему о своей любви и по секрету сообщила, что ее покойный друг священник. Помимо этого Постников выяснил, что она мать-одиночка, помог ей с пособием и устроил на автобазу диспетчером. Маша перестала вести образ жизни гулящей женщины, взяла из деревни своего ребенка и стала вполне добропорядочной горожанкой. Закончила свой рассказ раскаявшаяся грешница предложением вдове:
— Хотите, я для вас буду полы мыть или другую черную работу делать. Вы не стесняйтесь, ваш муж был святой.
И она оказалась не одинока в своем порыве. Люди, которым Постников за свою недолгую жизнь успел сделать добро, его помнили и оплакивали его гибель, как личное горе.
* * *В воскресенье Олег вернулся домой далеко за полночь. Лена и дети уже спали, а Степан Хорьков с начальником летучего отряда ждали его внизу в столовой.
— Воспринимать можешь? — Спросил Степан.
— Могу, если чаю дадите. Представляете, мужики, за целый день не успел даже стакана чая выпить.
— Перекуси. Еды полно. — Предложил Скворцов: — Твоя Лена замечательная хозяйка. Жаль, что у нее парень, а то бы посватался.
— Парень? — переспросил Голенев.
— А ты не знаешь? Его Трофимом зовут. Он Лену из детского дома на черном «мерседесе» привозит.
— Трофима знаю, — пока Степан наливал ему в стакан кипяток, Олег вспомнил, как молодой человек спрашивал у него разрешения встретиться с Леной: — Выходит, Сережа, ты опоздал. Выкладывайте, чего нарыли?
Степан с Сергеем замялись, кому говорить. Заговорил Скворцов.
— Лодку подняли. Это никакой не несчастный случай. Твоего друга утопили намерено.
Голенев побледнел и так сжал стакан с кипятком, что стекло лопнуло, порезав ему руку. Хорьков замотал ладонь Олега чайным полотенцем и, налив ему кипяток в другой стакан, предупредил:
— Больше не дави. Посуды в доме не останется.
— Лодку «приготовили» заранее, — продолжил Скворцов прерванный травмой разговор: — На хозяина лодочной станции не думаю. Трудно не сообразить, что в первую очередь подозрение ляжет на него. На придурка Солохин не похож, да он и сделал все как надо. Выдал твоему Тихону спасательный жилет, велел облачиться. Но тому стало жарко от гребли, и он жилет скинул. Солохина я разговорил, и он рассказал мне интересный фактик. Ты слушаешь?
Голенев сидел с каменным лицом и бывшие фронтовики не могли понять, воспринимает он информацию или нет. Но Голенев слушал очень внимательно.
— Не тяни резину, — поторопил он Скворцова.
— За несколько дней перед этим на лодочной станции исчез сторож. Правда, Солохин держал выпивоху инвалида, но все равно странно.
— Безногий дед Корольков? — Быстро переспросил Олег.
— Он самый. Знаешь старика?
— Хороший дед. Куда он пропал?
— Неизвестно. Но это не все. Солохин решил нанять другого. Подобрал кандидатуру — охотник из деревни Щеглы. Человек приличный, бухгалтер на пенсии…
Голенев перебил:
— Ты же сказал, охотник? При чем тут бухгалтер?
— Охотник — это хобби.
— Дальше.
— Тот вроде согласился, даже отдежурил ночь, а на утро отказался. И денег за дежурство не спросил. По словам Солохина, пенсионер выглядел напуганным.
— Мотивировал?
— В том-то и дело, что нет. Пожаловался, дескать, в его возрасте нужна своя удобная постель. Сам кооператор ему не поверил. Мне тоже это показалось странным. Одинокий пенсионер, живет рядом с лодочной станцией, пенсия жалкая, собаку не прокормишь, по идее, должен был за работу уцепиться…
— У него собака? — Заинтересовался Олег.
— Да, по словам Солохина, здоровый злой пес.
— Бухгалтер-охотник собаку на дежурство брал?
Скворцов виновато развел руками:
— Этого я спросить не догадался.
— Ладно, спросим. Давай о лодке.
— Пусть Степан скажет. Он у нас бывший матросик, ему и карта, — отказался Сергей и достал сигареты. Голенев тут же вытянул одну из его пачки и жадно затянулся:
— Давай, Степа.
— Чего говорить? Лодка новая. В ней сделаны запилы, вдоль киля вынута продольная доска, потом поставлена обратно на слабый клей. Этот клей без нагрузки держит, а сел в лодку человек — давление изменилось, клей растворился, дощечка выпала. Посудина тут же набрала воды.
— А воздушные подушки? — Спросил Голенев.
— Воздушные подушки просверлили. Так что шансов остаться наплаву у лодки не было. Кто-то знал, что твой друг не умеет плавать.
— Это весь город знал. Милиция в курсе?
Скворцов утвердительно кивнул:
— В курсе. Записали в акте, что в лодке производственный брак. Запилы сделаны по швам и очень грамотно. А насчет сторожа они только посмеялись — не бери, мол, пьяниц на работу.
— В таких обстоятельствах проводят экспертизу. — Нахмурился Голенев.
— Следователь, кажется, в версию с заводским браком не поверил, но начальник милиции настоял на своем. Ему куда проще все списать на несчастный случай.
— Дело о намеренном убийстве мэра — скандал на все страну. Зачем им это нужно? — согласился с Сергеем Хорьков.
— Ну и хорошо. — Неожиданно заявил Голенев.
— Чего хорошего? — Не понял Сергей.
— Я сам с этими гадом разберусь. Менты только напортят.
— Почему сам? А мы?
— Спасибо, мужики. Я не правильно выразился… Завтра похороны. Я хочу, чтобы вы были рядом. Похороним, помянем и вернемся к этому делу. А теперь быстро спать.
Возражений не последовало, и все трое поднялись наверх.
Голенев улегся в своей личной спальне на новую кровать, купленную перед отъездом в Бирюзовск. Его гостей Лена поселила в комнате Мити. Самого Митю перевела на время к Теме. Мальчики только обрадовались. Они еще не привыкли жить каждый в своей комнате. А Степана Хорькова и начальника летучего отряда их новое жилище растрогало. Оба афганца выросли в больших семьях и своей детской никогда не имели. В доме Голенева они испытали это удовольствие впервые.
* * *Уже начинало смеркаться, когда черный «мерседес» выехал из города и помчался по шоссе в сторону областного центра. За рулем сидел Хруст, рядом с ним охранник Колька по кличке Капуста. Мака развалилась сзади и курила «Мальборо».
— Не гони, скоро поворот. — Приказала она водителю.
— Нет тут никакого поворота, — проворчал Хруст, но скорость сбавил.
— Сейчас увидишь.
Через сто метров поворот нашелся. С трассы в лес вел развороченный грузовиками проселок, начинавшийся большой лужей.
— Сворачивай.
— Мака, засядем, не видишь — болото.
— У меня там встреча назначена.
— Другого места найти не могла?
— Значит, не могла.
— Мака, это же не внедорожник. — Подал голос Колька Капуста: — Хочешь катать по лесам да болотам, купи джип.
— Ладно, бросайте машину и пошли пешком. Тут недалеко. — Мака выбралась первая и, обходя лужу, направилась в лес. Водитель с охранником нехотя последовали за ней.
— Подожди, тут не хрена не видно. — Крикнул Хруст ей вдогонку.
Мака не ответила. Если по шоссе еще можно было ехать, не включая фар, то в лесу уже наступила ночь. Хруст и Капуста прибавили шагу. Бандиты промочили ноги, а хозяйку нагнать не смогли.
— Куда она подевалась? — раздраженно спросил Хруст.
Ответить ему охранник не успел. Прогремел выстрел, и Капуста грохнулся навзничь. Хруст выхватил пистолет, и тут прозвучал второй выстрел. Он задрал голову и сделал шаг вперед. Мака выстрелила еще раз, и Хруст упал. Убедившись, что оба не дышат, она обыскала трупы. У Капусты в кармане оказался «Макаров». Мака положила его к себе в сумку. У Хруста забрала ключи от машины, затем вынула пистолет из его руки, вложила свой, а его пистолет также спрятала к себе. Через пять минут она уже стояла на шоссе. Две легковушки проводила равнодушным взглядом. Заметив грузовик, шагнула вперед и подняла руку. «КАМАЗ» с прицепом тянул бревна. Водитель с визгом затормозил махину.
