Александр Ли - Правосудие бандитского квартала
– Откуда вы стреляли? – спрашивает следователь.
– Самюэль стрелял отсюда, – показываю я. – А я стоял вот тут.
Я веду за собой худосочного сержанта. Все мое тело напряжено. Сейчас должно случиться то, ради чего я оказался на прежнем месте через десять лет. Зеваки наблюдают за нами, перешептываются. Я слышу, как какая-то женщина говорит своему мужу:
– Повезло тогда парням. Кучу денег подняли, и их никто не поймал…
Я вижу, как приподнимается и стремительно отходит в сторону люк на проезжей части. Лора сделала именно так, как я сказал. Мне остается только прыгнуть в открывшееся широкое отверстие, увлекая за собой ошарашенного сержанта.
Мы летим и падаем на заботливо расставленные картонные коробки, совсем как трюкачи на съемках фильма. Светлый круг над нашими головами, в котором виднеется небо, закрывается так, как это происходит во время солнечного затмения. Колодец погружается в темноту, но ненадолго. Вверху вспыхивает фонарь и слышится голос Лоры:
– Вы в порядке, мистер Ларни?
– Кажется, да.
Лора светит на меня и на прикованного ко мне сержанта фонарем и прыгает к нам на картонные ящики. Сержанта я не опасаюсь. Во-первых, он не вооружен, а во-вторых, настолько ошарашен произошедшим, что потерял всякую волю к сопротивлению, и, кажется, еще не понял, что с ним случилось. Просто сидит и хлопает глазами. Я бью его кулаком по голове. Мне нужно всего лишь оглушить его на время, чтобы не мешал. Удар у меня выверенный. Не сильнее и не слабее, чем нужно для того, чтобы человек его комплекции отключился.
Лора ковыряется отмычкой в наручниках.
– Дай я сам, – забираю у нее отмычку.
Открыть наручники – это самое простое, что можно сделать. Теперь руки мои свободны.
– Бежим, – шепчет Лора.
Наверху слышно, как ковыряют люк, пытаясь его чем-то поддеть, скрежещет металл. Но если Лора сделала все так, как я сказал, то им не удастся сковырнуть его. Люк надежно закреплен специально приваренной к нему защелкой. Тут без газового резака не обойтись. Вот только где копы его возьмут? Пока догадаются вызвать спасателей, пока те приедут – мы с Лорой будем уже в безопасном месте. Можно даже особо не спешить.
Оставляем полицейского лежать на смятых картонках и, пригнувшись, идем по низкому тоннелю ливневой канализации. Построен он был давно и основательно. Это теперь их делают из железобетонных труб, по которым только на коленях, ползком и проберешься. А этот выложен из тесаного камня, свод футов восемь высотой. Посередине течет вода, а мы двигаемся по узкому подобию тротуара. Перед нами пищат и разбегаются крысы, прыгают в зловонную воду, плывут.
Лора молодец, она не боится этих тварей, даже сшибает ногой одну обнаглевшую крысу с нашего пути. Лора идет первой, я за ней. Только она знает дорогу. Тоннель разветвляется, к нему постоянно примыкают другие. Теперь, даже если копам удастся спуститься в канализацию, то черта с два они отыщут нас. Под городом целый лабиринт ливневой канализации.
Мой побег удался. Представляю, как теперь будут о нем судачить жители Бэйсин-Сити. Какими живописными подробностями он обрастет. Если бы я стремился стать знаменитостью, то уже достиг бы цели. Но у меня совсем другие планы. Я должен спасти сына.
Мы выбираемся из-под земли во дворе заброшенного дома. Его готовят к сносу. У стены стоит автомобиль со слегка помятым левым крылом.
– Это мой, – говорит Лора и в избытке чувств вешается мне на шею. – Я так рада, что нам все удалось, – шепчет она.
– И я рад, что тебе все удалось, ты хорошая сварщица. Как-нибудь покажешь мне парочку твоих произведений.
– Я даже подарю вам одно. Я придумала нового бизона из старых автозапчастей.
– У меня нет своего дома, чтобы поставить его на лужайке, – напоминаю я.
– В машине лежит новая одежда. Вам надо переодеться.
Какая же она заботливая. Не забывает даже о таких мелочах. Лора отворачивается, а я переодеваюсь. Моя старая одежда пахнет тюрягой. Это не просто запах пота, не просто грязь. Это именно запах тюряги. Но теперь я свободный человек и с удовольствием расстаюсь со своей прежней одеждой, как змея расстается со старой кожей. Скомкав вещи, я бросаю их в выбитое окно аварийного дома. Может, пригодятся какому-нибудь бездомному.
Я бы с радостью поехал сейчас прямо к Полу. Я не видел его уже полгода. Заглянул бы ему в глаза. Но мне нельзя туда. В первую очередь меня будут искать именно там. Я еще не скоро смогу увидеть своего мальчика.
– Как там Пол? – спрашиваю я, когда Лора садится за руль.
– Нормально, держится. Я не говорила ему о том, что мы готовим.
– Почему? Ты боялась, что он проговорится?
– Нет, я не хотела его зря обнадеживать. Разочаровываться – это очень больно, особенно когда на кону жизнь.
И она права. Я сам до последнего момента не был уверен в успехе. Но когда замышляешь благое дело, то везение само приходит тебе на помощь. И моя теперешняя свобода тому подтверждение. Теперь дело стало за малым. Мы едем к Тони. Конечно, он не сможет отдать мне всю сумму сразу за сегодняшний день. Но денег на операцию должно хватить. Старик обычно в это время в своем «офисе». Тони, как мафиози старой закалки, – человек привычки. Он должен оказаться на месте. Ведь мне сегодня везет.
Лора управляет машиной, я подсказываю дорогу. «Офис» Тони – это здание на набережной без всяких вывесок. Попасть туда можно лишь через одну дверь, которая хорошо укреплена.
– Жди меня здесь, – говорю я Лоре.
Последний квартал лучше пройти пешком. Незачем, чтобы Лору видели возле «офиса». И вот я стою на крыльце, вдавливаю кнопку переговорного устройства. Я заранее знаю, что мне никто не ответит. Тут свои порядки. На меня смотрит объектив телекамеры. Пускают только тех, кого Тони знает лично и без всяких разговоров. Старик не должен был меня забыть, у него хорошая память. К тому же у него мои деньги, а это святое.
Я ждал не так уж и долго, хотя мне показалось, что ожидание растянулось на долгие минуты. Щелкает электрический замок, совсем как в камере, когда открывают или закрывают решетку.
Я часто дышу, поднимаясь по лестнице на второй этаж, – волнуюсь. Хотя, казалось бы, почему? Чего мне беспокоиться? Тони узнал меня, раз впустил. Сейчас все и решится. Я получу свои деньги, которые нужны, чтобы спасти сына. Я слышу, как внизу вновь щелкает электрический замок – дверь закрыта. Теперь, даже если за мной придут копы, они не сразу попадут внутрь, а у старого Тони всегда найдется запасной выход на случай форс-мажора…
Я толкаю открытую дверь кабинета. Нет, мое везение на сегодня исчерпалось. Надо было это предвидеть. Вместо Тони за его столом развалился в кресле Роберт Грэй собственной персоной. Вот уж кого меньше всего я хотел увидеть. Теперь мне конец. Он не отпустит меня просто так – вытащит из меня то, что ему нужно. Двое амбалов из его охранного агентства целятся в меня из пистолетов. Их бесцветные глаза говорят лишь об одном, что парни готовы в любой момент изрешетить меня.
– Поздравляю с удачным побегом, – с гнусной улыбкой произносит бывший следователь. – Ты все хорошо продумал. Только не учел того, что я пойму и просчитаю все твои ходы наперед. Я знал, что сразу же отправишься к Тони за своими деньгами. Ты предсказуем, Топор, а это плохая черта для банковского налетчика.
Он знает, что пришел я за деньгами, значит – знает и о болезни моего сына. Вот урод. Мне сложно будет разойтись с ним по жизни. Он – моя кара.
– Где Тони? – спрашиваю я. Не мог же он его убить, Синдикат такого не прощает.
– Тони жив и здоров, если ты думаешь, что я сошел с ума. У него просто небольшие неприятности. Одна несовершеннолетняя проститутка обвиняет его в изнасиловании. Чушь, конечно, собачья. Но почему-то судья постановил задержать Тони и поместил его под арест. А малолетняя проститутка проходит по программе охраны свидетелей. Судья так обнаглел, что даже не согласен отпустить такого уважаемого в городе человека под залог. Представляешь? Иногда такое случается в Бэйсин-Сити. Судья даже от взяток отказывается. Так что на встречу с Тони в ближайшее время можешь не рассчитывать.
Я, конечно же, понимаю, что все это подстроил сам Роберт – с его связями и дружбой с губернатором штата можно проделывать и не такие вещи.
Роберт кладет перед собой на стол пистолет, пальцы сжаты на рукоятке.
– Выйдите, – говорит он амбалам.
Дальнейший разговор не для их ушей. У нас с мерзавцем Грэем есть общая тайна. Вечный спор, который не имеет разрешения. Вооруженные пистолетами холуи Грэя покидают помещение. Мы остаемся наедине.
– Где бриллиант? Ты отдашь его мне и можешь быть свободен. Встретишься с Тони, которого выпустят под залог, и получишь от него свои деньги. Садись, не маячь.
– Я лучше постою, – говорю я.
Вроде у Грэя с логикой все в порядке. Я отдаю ему бриллиант стоимостью в полтора миллиона, а он делает так, что Тони выходит под залог. Я получу свои деньги и спасу Пола. Отдать бриллиант – вполне справедливое требование. Он мне не принадлежит. Так в чем тогда вопрос?
