Виктория Платова - Хрустальная ловушка
— Отлично, — Инка хихикнула. — Иона, приглашаю вас на белый танец сегодня же вечером.
— Сегодня не получится. Будем искать его, пока не найдем.
— Несчастную жертву оползня? — веселилась Инка.
— Я на вашем месте попридержал бы язык, Инесса, — только теперь Иона нашел нужным нелицеприятно высказаться. — Горы все слышат. И за подобные высказывания можно поплатиться.
— Да ладно вам. — Инка примирительно коснулась его плеча. — Лучше расскажите, что еще нас ждет. И что день грядущий нам готовит.
— Думаю, кроме баров, ресторана и этого вашего.., дансинга.., вас больше ничего не интересует.
— Вы еще забыли струнный квартет. Иона.
— Извините.
— И все-таки?
— Три подъемника. Фуникулер. Пять спусков. Одна очень хорошая трасса — для новичков. Вы ведь новички, как я понимаю. Об экстремальных вариантах типа сноуборда я не упоминаю.
— И напрасно, — наконец Марк получил возможность раскрыться во всей своей красе. — Как насчет карвинга <Карвинг — особая техника катания на лыжах резаными поворотами.>?
— Ого! — Иона присвистнул. — Ты даже это знаешь? Есть у нас тут любители… Но думаю, твои женщины тебе компании не составят.
— Отчего же, — улыбнулась Инка. — Если этот благородный человеческий материал попадет в руки толкового инструктора…
— Я не инструктор.
— Я не имею в виду вас.
Иона обернулся к брату.
— Похоже, у твоего тестя много проблем с такой женой.
— Что вы, милый Иона, я как жена Цезаря: вне подозрений. Так что за свою девственность можете не опасаться.
— Постараюсь.
Из-за крутого поворота показались огни — маленький городок в самом сердце гор и ледников выглядел просто феерически. Целый комплекс зданий, трехэтажная гостиница из стекла и маленькие коттеджи по периметру, все в духе Швейцарских Альп. Даже небо над ними казалось ярко освещенным. Никто не был готов к такому великолепию.
— Где мы? — наконец спросила притихшая Инесса.
— Не в Австрии, это точно. — Иона казался довольным произведенным эффектом.
— Кара, — Марк и здесь нашел повод, чтобы поцеловать Ольгу, — бросаем Москву к чертовой матери и отправляемся сюда на вечное поселение.
— Я согласна, — просто сказала Ольга.
— Ну что ж, добро пожаловать в «Розу ветров». — Иона надавил на клаксон, и автомобиль издал радостный рык. — И приятного отдыха.
Зрачки его глаз в зеркальце, полдороги взрезавшие лицо Ольги как будто ножом, сверкнули неожиданной нежностью.
* * *Еще в Москве перед самой поездкой Марк зарезервировал за собой коттедж из двух комнат: крайний в ряду, но именно из него открывался самый лучший вид на горы. Конечно, можно было ограничиться номером люкс в гостинице, как это сделала Инесса, но Марк отмел эту идею сразу.
— Все гостиницы похожи друг на друга, кара, — сказал он Ольге.
— Даже пятизвездочные?
— Пятизвездочные особенно. Камин и деревянный пол — совсем другое дело.
Только теперь Ольга по достоинству оценила романтический пафос Марка.
У портье — хорошенького молодого парнишки с грустной физиономией — они получили ключи от коттеджа. Парнишка оказался вежлив: он всеми силами пытался соответствовать мировым стандартам.
— Добро пожаловать в «Розу ветров». — Он профессионально улыбнулся, обнажив розовые десны. — И приятного отдыха.
— Похоже, фраза «Добро пожаловать и приятного отдыха» является здесь стойким идиоматическим выражением, — заметила Инесса — Моя фамилия Шмаринова, номер люкс, пожалуйста.
Ольга вздрогнула: она никак не могла привыкнуть к тому, что теперь уже Инка носит ее собственную девичью фамилию. Сама Ольга после свадьбы взяла фамилию мужа. Ольга Красинская, звучит совсем неплохо и еще больше приближает ее к Марку. Мечта идиотки — быть совсем рядом, подойти так близко, как только возможно .
— Да-да, — портье протянул Инке ключ, — номер двенадцать, вас проводят.
— Сама дотащусь. — Инка с сомнением оглядела околачивающегося поблизости сытенького боя в униформе. На его лице была написана непреходящая, почти извращенная страсть к чаевым.
— Как хотите, — портье сразу сник.
— Ты ведь поможешь мне, Марк, душка?
— Куда ж я денусь…
Ольга и груженный чемоданами Марк направились следом за Инкой.
Ее номер оказался на третьем этаже: шикарные апартаменты для медового месяца четы престарелых альпинистов-разрядников, за плечами которых неудачная попытка покорения пика Коммунизма.
— Неплохо, неплохо, — сдержанно оценила свое новое пристанище Инка. — Даже махровые халаты в ассортименте.
Думаю, Игорь останется доволен.
Отец обещал подъехать на пару дней — по возможное ти, — хотя Ольга относилась к этим его порывам скептически: работа прежде всего. Правда, в последнее время Игорь Анатольевич стал меняться, он и недели не мог прожить без своей жены.
— Ну, идите, дети мои, — благословила их Инка, плюхнувшись с ногами на шелковое покрывало кровати. — Встречаемся через полтора часа в местном баре.
— Лучше через два, — осторожно заметил Марк.
— Марк, душка, ты просто сексуальный маньяк. Надеюсь; этих двух часов вам хватит на все?
— Инка! — поморщилась Ольга. — Хоть сейчас оставь свои намеки.
— Отчего же? Горы располагают к разнузданному сексу.
Не смею задерживать последних пылко влюбленных.
— А на чай? — Кажется, Марк и не думал уходить.
— Что значит — «на чай»? — искренне удивилась Инка.
— Я же допер все твое барахло!
Барахла действительно было предостаточно: казалось, Инка привезла в эту горную Тмутаракань весь свой гардероб, включая вечерние платья для приемов в московской мэрии.
Одних только горнолыжных костюмов было три пары, не говоря уже о массе хорошеньких, по-женски легкомысленных аксессуаров.
— Бог подаст, зятек. Не убивай старуху своими меркантильными притязаниями. Жду вас через два часа. Форма одежды — парадная…
Через пятнадцать минут они уже были в своем коттедже.
Марк тотчас же занялся вещами: две дорожные сумки, два чемодана на колесиках, привезенные Марком из Киля, куда он летал по поручению отца, и довольно внушительный «дипломат» с документами, который Марк всегда закрывал на кодовый замок: привычка, выработанная годами работы в концерне. Все документы должны быть в безопасности. Ольгу умиляла эта почти пародийная боязнь промышленного шпионажа…
Ольга стояла возле широкого — во всю стену — окна и не могла отвести взгляда от сказочного великолепия безмолвного синеватого снега и почти черного неба в обрамлении высоких сосен. Она напрочь позабыла о дурацкой сцене в аэропорту, ее сердце учащенно билось — щегол в клетке, да и только. Марк, только что зажегший огонь в камине, тихонько подошел сзади и осторожно обнял жену за плечи.
— Нравится? — выдохнул он, спрятав лицо в ее волосах.
— Просто сказка, милый! Лучше и придумать невозможно.
— Я люблю тебя.
Ольга рассмеялась и повернулась к нему.
— Знаешь, сколько раз ты говорил мне это?
— Не знаю, — он насторожился. — Ты разве считала?
— Первое время — да…
— И как?
— Сбилась на второй тысяче.
— Неужели я так болтлив? Нужно серьезно заняться собой.
Служащие моего ранга должны уметь держать язык за зубами.
— Я так счастлива, Марк!
— Надеюсь, что даже эта стерва Инка ничего нам не испортит.
— Не нужно, Марк. Она все-таки моя лучшая подруга.
— Добавь еще, что она жена твоего отца.
— Это запретная тема… Ты же видишь, с ней он даже помолодел.
— Я всегда говорил, что твой отец — удивительный человек. Держать в узде эту кобылицу потяжелее будет, чем концерном управлять.
— Хорошего же ты мнения о женщинах! — Ольга потрепала Марка по светлым мягким волосам.
— Не обо всех… Идем…
Она знала, что последует за этим: должно быть, отблески огня из камина будут хорошо смотреться на его теле — загорелом (солярий каждый понедельник, с восьми до полдевятого вечера) и хорошо тренированном (тренажерный зал два раза в неделю, вторник и пятница, с семи до восьми утра). Ольге всегда нравился запах его волос: в страсти этот запах приобретал сухой ванильный оттенок. Марк никогда не потел во время любви. Однажды, после бутылки коньяка, распитой на пару, Ольга имела неосторожность поделиться этим невинным наблюдением с Инкой.
— Я всегда говорила, что твой Марк — обыкновенная провинциальная шлюха, — подвела неожиданный итог она.
— Что ты имеешь в виду? — насторожилась Ольга.
— Только шлюхи не потеют, когда трахаются.
— Ты думаешь?
— Моя старинная подруга, проститутка с Тверской, считает именно так. Шлюхи всегда остаются сухими, потому что на клиента им плевать, во время акта они заняты подсчетом денег и другими радостными мыслями…
— И что из этого следует?
— Только то, что не существует настоящей любви без, пардон, физических выделений. На твоем месте я бы сильно задумалась о природе его настоящих чувств к тебе, Лелишна…
