Татьяна Гармаш-Роффе - Мертвые воды Московского моря
Встреча с Кешей представлялась Алексею неотложной.
Ляля дала ему «добро».
Иннокентий изумился:
– Так вы не друг тети Ляли? Вы частный детектив?!
– Одно другому не мешает, – уклончиво ответил Алексей. – Расскажите мне подробно, как прошел ваш последний вечер с дядей.
– А почему вы… А что такое?
– Елена не удовлетворена медицинским заключением о причинах смерти. Впрочем, судебные медики сделали все, что могли, учитывая состояние трупа.
– Значит, тетя Ляля считает, что медики не смогли установить истинные причины смерти – а частный детектив сможет?!
– Иннокентий, прения по этому вопросу считаю закрытыми. Вы имеете право не отвечать на мои вопросы, но тогда я стану подозревать, что вы в чем-то виноваты. Выбирайте.
У Кеши за очками заметались в испуге глаза. Алексей не удивился. В худобе, тщедушности, в мелких чертах лица этого парня таилась генетическая трусость. Та трусость, с которой рождается слабая особь и всю последующую жизнь занимается самоохранением: усиленно следит за здоровьем, питается непременно как-то особенно, становится адептом какой-нибудь хитрой гимнастики, не затрачивает свою душу на сильные эмоции (кроме тех, что связаны с ним самим, разумеется). Его трусливой нервной системе необходимо покровительство сильного, под сенью которого он чувствует себя в безопасности, – и потому такая особь легко становится услужливой и льстивой. Именно так, по описанию Ляли, вел себя племянник с дядюшкой.
– Ну? – грозно рыкнул Кис.
– Ну-у… Я пришел… Дядя предложил в шахматы поиграть и вместе поужинать…
– Дядя вас сам пригласил или вы проявили инициативу?
– Я ему позвонил… – Глаза Кеши снова испуганно заметались: он судорожно пытался определить, откуда исходит опасность. – Позвонил, а он говорит: приходи! Дядя не любил ужинать один…
Кеша не врал. Такой ответ был для него невыгоден. Если Кеша причастен к подмене инсулина, то он должен был сам проявить инициативу и напроситься к дяде в гости. А он как раз и напросился, даже если не прямо: знал, что дядя позовет к себе. И только что признался в этом. Стало быть, Кеша либо не виноват, либо не сообразил вовремя, что надо соврать.
– Дальше!
…Дальше они играли в шахматы; выиграл, как почти всегда, Кеша. Потом ужинали. У дяди было все готово, ему принесли еду из ресторана, Кеша только помог накрыть на стол.
– За ужином дядя о моем будущем философствовал – не нравится ему моя профессия историка, он ее бесперспективной считает… – хмыкнул Кеша с иронией интеллектуала, чувствующего свое превосходство над «простым бизнесменом».
Интересно, хмыкал ли он так же в дядином присутствии?
…Потом они сели смотреть футбол. Но матч был скучный, и дядя задремал в кресле. Кеша от нечего делать убрал со стола, вынес мусор и вымыл посуду, но тут дядя проснулся и сказал, что спать в кровати куда лучше. Велел Кеше принести ему шприц, а сам пошел умываться. Кеша, уже хорошо знакомый с обиходом диабетика, поменял картридж – прежний кончился – и принес дяде шприц-ручку. Вот и все.
– Из какой коробки вы взяли картридж?
Кеша удивился:
– Из той, где «длинный» инсулин… Я же знаю, что он колет себе на ночь!
– Расскажите о том, как нашли дядю, – сменил тему Кис.
Кеша совсем растерялся. Может, оттого, что не понимал, к чему все эти расспросы, – а может, как раз оттого, что прекрасно понимал. Но на этот раз он ничего не спросил и принялся неохотно рассказывать.
…Афанасий Павлович собирался в отпуск. Уезжать он должен был через день. Кеша с ним с того последнего ужина больше не созванивался. Спустя неделю он пришел к нему в квартиру – дядя сам просил: цветы полить, их немного, три кактуса, но все же; да глянуть, все ли в порядке. Мало ли, вдруг труба где потекла, бывает же такое.
Когда отпер замки, почувствовал неприятный запах. Он в тот момент подумал, что дядя перед отъездом мусор забыл выбросить, и пошел прямиком на кухню. Но мусорное ведро оказалось чистым. Тогда Кеша пошел в комнаты… Дальше все немного в тумане, так как шок был сильнейший: тело на полу, головой к кровати, и такое тело уже… Серо-синее… И оно пахло… В общем, Кеша бросился вон из квартиры на улицу. А когда отдышался немного и пришел в себя, то позвонил в «03». Позвонил сдуру – врачи дяде уже ни к чему, – но в тот момент Кеша не сообразил.
В «03» толком ничего не поняли – у Кеши зуб на зуб не попадал, вразумительно объяснить не сумел, – но приехали. Кеша пустил их в квартиру, а сам ждал на лестничной площадке, сгибаясь от болезненных схваток в животе… Помнит, что они его расспрашивали о дядиных болезнях, Кеша ответил о диабете… Потом они уехали, а ему велели ждать милицию. Милиция явилась в лице одного милиционера, вроде бы участкового, который принялся выспрашивать у Кеши, была ли квартира заперта на все замки, ничего ли не пропало… Потом участковый потоптался в комнатах, в которых царил идеальный порядок, и сел писать протокол. Затем приехала машина, тело вынесли…
– Послушайте… ээээ… Как вас звать? – Кеша вдруг приосанился и взял тот тон иронического превосходства, который уже однажды мелькнул в его рассказе о дяде. – Ага, Алексей Андреевич… Так вот, Алексей Андреич, это, собственно, все! Больше мне нечего добавить!
– Нет, не все. Вы что-нибудь наследуете после дяди?
Кеша насупился:
– Не знаю.
– Что, Карачаев завещания не оставил?
– Я послал запрос в нотариальную палату. Ответа пока не получил.
– А дома искали?
Глаза Кеши снова испуганно заметались за очками.
– Иннокентий, искать завещание покойного – это не криминал. А вот пытаться подделать его…
Алексей шарил вслепую, наудачу. Вдруг попадет?
– Как же! – вдруг зло произнес Кеша. – Дядя все жить собирался, следил за собой – спорт, питание, то, се! Нету завещания! Я все облазил! И не удивлюсь, если у нотариусов ничего не найдут!
Стало быть, по закону наследует дочь, подумал Кис. И у Кеши, следовательно, мотива нет. Хотя…
– А на словах дядя никогда не давал понять, что отпишет вам какое-то имущество?
– Не припомню такого, – буркнул Кеша.
– Боюсь, Иннокентий, что вам придется срочно восстановить память. Вашего дядю убили.
Кешины глаза снова заскакали за очками, затем вдруг остановились и напряженно уставились на детектива. Они повлажнели и покраснели, но Алексей прекрасно знал, что слезы могут выступить и у убийцы в тот момент, когда он понимает, что разоблачен.
– Откуда вы знаете?!
– В лаборатории по моей просьбе выяснили, что инсулин был подменен в том картридже, который вы самолично подали дяде.
– Я ему не подавал! Дядя его сам взял, я вспомнил! – попытался было дать задний ход Кеша.
– Вы пять минут назад сказали…
– Я перепутал! Я не…
– И на картридже, и на шприце ваши отпечатки.
Племянник Карачаева совсем сник.
– Поскольку вскрылось убийство, я буду обязан передать все полученные мною сведения следственным органам. Так что готовьтесь к встрече со следователем, Иннокентий…
Едва закрылась за детективом дверь, как Иннокентий бросился к телефону.
– Катастрофа! – проговорил он нервно в трубку. – Оказывается, Ляля наняла частного детектива! И он установил, что дядю убили! И на шприце, конечно же, мои отпечатки!
Некоторое время он слушал, что отвечал ему успокаивающий голос в трубке, затем отодвинул ее от уха и потряс, словно хотел высыпать из нее этот голос, говоривший лишнее, ненужное, пустое. Потом снова прижал к уху и произнес:
– Ты ничего не понимаешь. Это конец.
И нажал на кнопку отбоя.
Глава 4
Алексей полагал, что коль скоро он выполнил просьбу Елены и установил причины смерти Карачаева, то и миссия его окончена. И, по правде говоря, с удовольствием расстался бы с этим мутным делом.
Но вышло иначе. Ляля пришла к нему вся в черном, словно именно теперь решила справить траур по «дорогому человеку». Да и сама будто почернела, и лицо ее застыло в жестком выражении какой-то решимости.
Забыв поздороваться, она с порога заявила, что желает знать, кто убил Афанасия. Посему просит Алексея Кисанова продолжить расследование.
– Но ведь милиция и прокуратура будут искать… – попытался открутиться Кис.
– Вы сами-то верите в то, что говорите?! Они вцепятся в Кешу, которого вы им собственноручно подарили как идеального кандидата на роль убийцы, вместе с его отпечатками! Меня это может устроить только в том случае, если Кеша действительно убил Афанасия. Если вы мне сейчас скажете, что уверены, что это он, то я согласна оставить вас в покое!
– Нет. Теоретически нельзя исключить заводской брак. В этом случае милиция окажется намного эффективнее, так как у меня нет реальной возможности проверять изготовителя.
– Это крайне маловероятно, – произнесла Ляля. – Инсулин выпускают крупные зарубежные фирмы. Подобный брак стал бы для них полным крахом. Поэтому у них контроль за качеством и соответствием нормам крайне жесткий, на него денег не жалеют.
