Татьяна Полякова - Строптивая мишень
Парни, как видно, рассуждали так же и решили, что набегались за мной достаточно. Тормозить они не стали, пронеслись мимо, дав из окна очередь из автомата. Ошалевшие сотрудники ГАИ, приподняв головы с асфальта, смотрели нам вслед, открыв рот, решив, что в городе не иначе как эпидемия буйного помешательства.
Еще больше удивился мой вооруженный пассажир.
— Что за черт, а? — рявкнул он. — Эти еще откуда?
Я пожала плечами, демонстрируя свое неведение. Данный район я знала хорошо и надеялась затеряться в лабиринте одноэтажных домов и шатких сараев. Но меня ожидал сюрприз: свернув в одну из улочек, я вынуждена была вскоре затормозить. Впереди зияла огромная яма. Очередную трубу в городе некстати прорвало. Я поспешно pазвеpнулсь, шаря вокруг глазами в поисках выхода, но его, пожалуй, не было: «БМВ» торопливо загораживала мне проезд.
— Чтоб вам провалиться! — в сердцах сказала я и в дверь ринулась, но этот псих схватил меня за руку и прошипел:
— Сидеть!
Я замерла, отказываясь верить, что два парня из «БМВ», бегущие к нам, — последнее, что я вижу в своей жизни. Однако сюрпризы не кончились. Выразительно размахивая оружием, парни разделились, кинувшись к нам с двух сторон, причем один заметно опережал другого. Наличие в моей машине постороннего явилось для них пол ной неожиданностью. Дверь с моей стороны распахнулась, я увидела перекошенное от ярости лицо, и тут раздался выстрел. Я завизжала, а парень грохнулся на асфальт. В ту же секунду мой спаситель толкнул ногой незапертую дверь со своей стороны, и второй парень отлетел на пару метров, совершенно не понимая, что происходит. Че рез секунду он, кажется, понял, но это ему не помогло: грохнул еще один выстрел, и парню стали безразличны и я и все на свете.
Мой пассажир вышел из машины, огляделся и сказал:
— Что за дерьмо, а?
— Надо выбираться отсюда, — понемногу приходя в себя, напомнила я, потому что моего напряженного слуха коснулся вой милицейских сирен: надо полагать, выстрелы гаишники слышали и мчались сюда на всех парах. «БМВ» и два трупа должны их сдержать, значит, мы имеем шанс смыться. Само собой, этим шансом мы воспользовались.
Минут через десять, когда я уже начала . чувствовать себя в относительной безопасности, пассажир сказал:
— Тормози!
Я с готовностью подчинилась, решив, что он собрался меня покинуть.
— За руль сяду я, — заявил он, неторопливо убирая пистолет в карман куртки.
— Слушайте, — заметила я, — может, нам лучше разделиться? Зачем нам лишние неприятности?
— Мотай, — кивнул он.
— Как это? — изумилась я. — А машина?
— Извини, дорогуша, но колеса мне сейчас до зарезу нужны.
— Мне тоже, — кивнула я, извлекая из под сиденья пистолет. — Так что вали отсюда.
Он воззрился сначала на оружие, потом на меня, присвистнул и сказал:
— Он на предохранителе.
— Да? — Мои знания оружия были весьма скромными, и с перепугу я ему поверила. Пистолет он легко отобрал, покачал головой и заметил:
— Девочка, это не игрушка. — И вдруг заорал так, что перепугал меня до смерти:
— Твою мать, а эти откуда?
Возглас относился к возникшему за нашей спиной джипу.
— Я тебя предупреждала, — злорадно заметила я. Мы дружно вывалились из машины, потому что из джипа принялись палить. Денек выдался нелегкий для городской милиции, а про меня и говорить нечего.
На четвереньках я ходко заспешила к весьма сомнительному укрытию в виде древнего кирпичного сооружения — котельной или подстанции, Бог ее знает, — и нос к носу столкнулась со своим бойким пассажиром. Он успел там обосноваться и был занят тем, что вставлял в пистолет новую обойму.
— Денек — зашибись, — сообщил он. Я согласно кивнула, устраиваясь рядом, положила на колени сумку, вцепилась в нее до ломоты в пальцах. Из джипа палить прекратили и, кажется, совещались.
— Я их не знаю, — заявил мой странный спутник, осторожно выглянув.
— Да? — вежливо поинтересовалась я. Парень он был довольно забавный. И любопытный. Вжимаясь в стену и держа на коленях пистолет, он вдруг заорал:
— Мужики, чего надо-то, а?
— Отдай девку и мотай, — донеслось в ответ. Он покосился на меня.
— Обманут, — вздохнула я, слегка отодвигаясь. — Все равно убьют.
— Спасибо, что сказала, сам бы ни в жизнь не догадался.
— Я ведь не для того, чтобы вас обидеть…
— Ну, надо же… своего дерьма мало…
— Слушайте, я ведь вас предупреждала…
— Заглохни. Короткими перебежками вон к тому дому.
Я прикинула расстояние и поежилась:
— Не смогу…
— Ну, как знаешь… — Он легко поднялся и бросился бежать, петляя на манер зайца. Я заревела, потом тоненько взвизгнула и — была не была! — последовала за ним.
Стреляли в нас или нет, уверенно сказать не могу, потому что ничего не слышала и не видела, кроме дома впереди. На мгновение возникло лицо женщины в окне, растерянное, бледное, а дальше — звенящая пустота. Но до нужного угла я все-таки добралась. Мир вокруг бешено крутился и вдруг замер, все вернулось: улица, стрельба, а хуже всего — джип. Он стоял с распахнутыми дверцами, а трое парней осторожно приближались к нам.
— Как звать-то, красивая? — рявкнул тип мне на ухо.
— Наташа, — жалобно ответила я.
— Нам бы везеньица немного, Наташка.
— Как скажете…
И тут везенье повалило… Улица, до той минуты совершенно пустынная, неожиданно преобразилась. С обеих сторон появились машины, водители таращили глаза и торопливо проезжали мимо. Вдруг, точно по команде, наши преследователи развернулись и бросились к джипу. Очень скоро стала ясна причина их странного поведения: завыла сирена и в переулок выскочили милицейские машины. Правда, джип к этому моменту успел исчезнуть за соседними домами.
— Квартал объедут и сядут нам на хвост, — прокомментировал мой сосед, убирая оружие. — Двигаем дворами.
— А как же машина? — жалобно спросила я.
— Накрылась машина, деточка, — ухмыльнулся он. — Менты возле нее пасутся. Хочешь с ними встретиться?
— Не очень, — созналась я.
— И правильно. На что они? Пустые базары…
Он бодро зашагал вперед, а я, замешкавшись на мгновение, кинулась за ним вприпрыжку.
— Эй, пушку верни!
— Зачем? Ты ж все равно стрелять не умеешь.
— Еще как умею. И вообще, она мне душу греет.
— Согрей себе душу чем-нибудь другим.
— Подавись, — разозлилась я и сделала шаг в сторону, с намерением укрыться в ближайшем парадном, но он сгреб меня за плечи.
— Не выйдет, дорогуша, идем вместе.
— Тебе что, своих неприятностей мало? — удивилась я.
— В самый раз. Прогуляемся, красавица. У меня видуха такая — первый же мент непременно прицепится. Так что бери-ка меня под локоток и любимую жену изображай.
Это показалось разумным. Я вцепилась в его руку, и мы пошли дворами, держась ближе к подъездам и зорко поглядывая по сторонам. Пройдя кварталов шесть, вышли к троллейбусной остановке и за киосками укрылись. Посвящать меня в свои планы он не спешил, и я не лезла, мудро рассудив, что сейчас самое главное — оказаться подальше от опасного места.
Подъехал троллейбус, мы вскочили в него в последнюю секунду. Я вздохнула с облегчением: народу много и разглядеть нас в окна будет затруднительно. К сожалению, минут через двадцать троллейбус стал пустеть, что приводило меня в отчаяние, поэтому, когда мой спутник сказал: «На следующей выходим», — я обрадовалась.
Мы вышли и почти сразу юркнули в подворотню. Тут я дала себе труд сообразить, где мы. Вокзальный спуск, район полуразвалившихся одноэтажных домишек, приют бомжей и особо несчастных граждан, ждущих своей очереди на выселение. Часть построек уже снесли, на их месте красовались грязные пустыри, несколько бензозаправок, платные автостоянки и бесчисленные гаражи мелких и крупных учреждений.
Надо сказать, что к этому моменту передвигалась я с трудом. Очень хотелось посидеть с закрытыми глазами, вытянув ноги. А «муженек» мой негаданный вышагивал бодро и даже насвистывал. По тому, как уверенно он двигался, становилось ясно: у него есть какая-то цель. Так как у меня не было ничего, кроме головной боли, я решила положиться на него и не ломать голову понапрасну.
Мы перешли железную дорогу и минут через десять оказались возле сквера — заросшего, грязного, с обвалившимся фонтаном в центре и скульптурой пионера в одной из аллей. Обшарпанный пионер когда-то держал в руке горн, как и положено пионеру, но горн уж не знаю кому понадобился, а ничем не занятые руки выглядели сиротливо, и кто-то на место горна пристроил облезлый веник. Мы пересекли сквер и оказались в переулке из трех домов. В первом отсутствовала левая стена, так что насквозь просматривались все комнаты с лохмотьями обоев. Возле второго, двухэтажного и по виду жилого, на скамейке сидели две старушки, они проводили нас любопытными взорами. Во двор третьего мы свернули.
