Владимир Колычев - А жизнь так коротка!
С первым у него без вопросов. Братва его крепко уважает, хоть в ад за ним пойдет. С «бабками» тоже пока нет проблем. И сила есть – восемь пацанов. Всех «подковал»: Шток постарался, десяток волын раздобыл. За общаковские «бабки», других нет...
– Граф, тут козлы одни воду мутят, – сообщил ему Финт.
Неслабый пацан во всех отношениях. Котелок у него варит. Он у Графа на первых ролях.
– Конкретно?..
Козлов в Задворске как собак нерезаных. Только каждый козлит по-разному. А вот что эти творят, о которых Финт свистит?
– Леший, ты его знаешь...
Блатного по кличке Леший знали все. «Жулик», совсем недавно из-за «колючки» свинтился. И сразу братву под себя подпрягать стал. Одного под себя поставит, второго. Вроде как своя команда у него. Графу шепнули, что Леший волну гонит, братву против него настраивает. Надо бы этого урода к ногтю прижать, кишки все из него выпустить. Да только не достать Лешего, «зашифровался» он, на дно залег. Боится, падла!..
– Добраться бы мне до этого козла...
– Короче, Леший из норы своей выполз, на Пузатого наехал...
Пузатый – директор городского рынка. Заметная фигура в Задворске. У Платона он был в почете. И все потому, что исправно отстегивал в общак положенные десять процентов с левых доходов. А это немалые «бабки»...
– И чо?
– На понт Леший Пузатого берет. Типа, теперь ему отстегивать надо...
– Сука!
– И не десятину затребовал, а четверть...
– Борзота!.. Мочить падлу, и весь базар...
В одном только прав Леший. Десять процентов – это мало. Надо повысить побор, процентов этак до двадцати. А почему нет?..
– Леший стрелу тебе зарубил...
– Ну чо, собирай братву...
На стрелке он умоет Лешего его собственной кровью. По-любому, этому уроду не жить.
* * *Крутобедрая красотка с визгом забралась на стол, зашаталась на нем. Леший уже думал, что она не удержится и стебанется. Но телка сохранила равновесие, пьяно улыбнулась, крутанула задницей в такт музыке и начала скидывать с себя одежду. На пол полетели платье, лифчик...
Стягивая с себя трусики, девка покачнулась, хватанула руками воздух и грохнулась со стола, прямо на руки Копыту.
– Ух ты моя куропатка сисястая, – загрохотал тот, укладывая ее спиной на стол. Его сильно штормило. – Чо, трусняк не стянешь?.. Ща, помогу...
Хрустнула ткань, и красотка осталась в одних туфлях. Копыто завелся, начал стягивать с себя штаны.
Девка задергалась. Да только Копыто сжал ей горло, и она затихла.
– Ты этта, под клиентом не того, – зло прорычал он, ослабляя хватку.
Ничего не поделаешь, принимай, киса... Да только Копыто облажался. Пережрал скотина!
– Чо, завис хрен моржовый? – захохотал Леший.
Копыто взбесился. Только ярость не на него направил, на девку. Хрясь ей по морде. А ведь не понимает, что Леший с ней и сам не прочь побаловаться.
Леший посмотрел на Бузана. Тот все понял без слов. Подскочил к Копыту и резко рубанул его двумя руками по почкам. Тот как ошпаренный отлетел от девки, скрутился и взвыл от боли. На этом все и закончилось. Понял, сявка, на чье мясо позарился. Получил свое и не рыпается...
Гульбище на «блатхате» тянулось со вчерашнего вечера. Всю ночь напролет гудели, баб пользовали. Потом поспали малость. И снова за пузырь. Утром девок новых подогнали. Гуляй, братва, веселись! Может, в последний раз...
Сегодня вечером стрела с Графом. Пусть или подвинется, или совсем место освободит. Но так просто эта падла власть не отдаст. Тут без крови не обойдется. Вопрос только в том, кто кого в ней утопит?..
У Лешего шесть «торпед», вроде не дерьмо. Но у Графа пацаны покруче будут. И «подкованы» они не хило – волыны у всех. У Лешего с арсеналом туговато. Три шпалера, остальное – перья. Ну еще граната есть, «лимонка». На этом далеко не уедешь.
И все же Леший не унывал. Есть у него одна задумка.
Братва веселится вовсю. И Лешему весело: гуляет вино в крови. И только у троих ни в одном глазу. Чибис, Муля и Затон. У этих дело. Девку одну они должны свинтить, к нему притащить. Графу эта девка дороже золота, на все пойдет, лишь бы ее не задавили. Дочь она ему, единственный родной человек на этой грешной земле. Лешему об этом под большим секретом давно сказали. Не думал, что пригодится...
Итак, сегодня вечером дочь Графа пойдет с молотка. Пусть поторгуется за нее Граф. А Леший много запросит.
* * *До начала тренировки два часа. А Леон уже во дворе дома, где живет малолетняя дама его сердца. В беседке сидит, под прицелом влюбленных глаз ее подъезд держит. Третий день он ищет встречи с ней. Да только как увидит, так внутри все и обрывается. И слово на язык не лезет, и ноги непослушными становятся... «Вот она какая, эта любовь...»
Незнакомка вышла из подъезда. Яркое желтое платьице на ней, белые гольфы, синий бант. Красивая до изнеможения – глаз не оторвать. А ведь еще, по сути, совсем ребенок...
Едва она вышла, к ней подъехала машина, серая «двойка». Открылась дверца, показался какой-то мужик. Он что-то спросил у незнакомки. Та недовольно посмотрела на него и показала рукой куда-то в сторону. Наверное, куда-то проехать хочет мужик, да не знает, как и куда...
Но что это? Мужик вдруг схватил незнакомку за талию и грубыми своими ручищами втянул в салон машины. Хватая ртом воздух, Леон бросился к машине. Но не успел. «Двойка» сорвалась с места и на всех парах двинулась к выезду со двора.
Леон кинулся за ней. Но куда там! Когда он выбежал со двора, машина неслась по длинному и прямому как стрела Гоголевскому бульвару.
Незнакомку похитили. Но кому и зачем это нужно?
Он поднял руку, пытаясь остановить частника на белом «Москвиче». Но тот даже не посмотрел в его сторону и пронесся мимо. Кофейного цвета «шестерка» также не замедлила ход. Зато остановилась голубая «копейка». Из окошка высунулась довольная физиономия Олеси.
«Вот черт, а эта откуда?»
– Леон, дорогой, садись...
За рулем машины сидел один из его учеников. Витя Мезенцев, студент Задворского университета. На колесах парень. На тренировку ехал да по пути Олесю подобрал.
Леон мигом впрыгнул в «копейку».
– Давай вперед! – скомандовал он. – На всю катушку жми!
Витя повиновался. Машина сорвалась с места в карьер.
– Что случилось? – спросила Олеся.
– Погоня, погоня, погоня... – на мотив известной песенки забарабанил пальцами по сиденью Леон.
– За кем?
– Да как тебе сказать?.. Короче, сама узнаешь...
С заднего сиденья он напряженно всматривался вдаль. Серой «двойки» не было. Исчезла из виду... Да, похоже, Олеся так и не узнает, из-за чего весь этот сыр-бор. Хотя нет...
Леон увидел «двойку». Она стояла на обочине Гоголевского бульвара, возле трехэтажного универмага. Далеко до нее. Но машина стоит, а они едут.
– Давай, давай, жми! – торопил он Витю.
К «двойке» они подъехали как раз в тот момент, когда к ней подходил мужик. Тот, который втянул незнакомку в машину. Он торопился. Но Леон остановил его: перекрыл ему путь.
– Э-э, ты чо? – В лучах солнца блеснула золотая фикса.
Это типичный представитель преступного мира. Стопроцентный уголовник, наверное, только что из зоны. На похищении решил подзаработать. Да только это не Америка с ее гангстерами...
– Где девчонка? – спросил Леон.
Впрочем, зря спрашивал. Незнакомка располагалась на заднем сиденье машины. Рядом с ней сидел еще один мужик. Держал, чтобы не сбежала.
– Ты ща сам девчонкой станешь, фуфел голимый! – осклабился мужик.
Мгновение, и в его руках щелкнул нож. Длинный выпад, как в фехтовании. Но Леон был начеку. Он ушел от ножа, заблокировал руку, взял ее на болевой прием. И тут же коронный удар, головой в переносицу. Уголовник пластом лег на землю. Это не спортивное карате – это уличная драка. Леон на этом собаку съел.
Дело запахло керосином. И двое в машине это поняли. Им бы уехать. Но они не могли оставить своего сообщника.
– Э-э, чувак, ты чо, охренел? – заорал второй похититель, тот, что сидел рядом с незнакомкой, по другую от нее сторону. – Я тебя ща сделаю...
Как и тот, который сидел за рулем, он выбрался наружу. Он обогнул машину с одной стороны, водитель с другой.
Но Леон не собирался ждать, когда его возьмут за жабры. Он принял боевую стойку.
У обоих преступников были в руках ножи. Преимущество Леона состояло только в том, что они подходили к нему с разных сторон и не одновременно. И Леон должен был использовать это.
Он пулей кинулся к первому. И тут же в его сторону метнулась рука с ножом.
Леон остановился, пригнулся, пружиня на ногах. Нож прошел над его головой. Всю свою внутреннюю энергию сконцентрировал Леон в руке. Удар ладонью в солнечное сплетение парализовал преступника, начисто выбил из него сознание.
Но оставался еще один. Нож в его руке уже направлен Леону в спину. Только ничего у него не вышло. Леон и на этот раз оказался на высоте. Разворот, блок, захват, болевой прием. И удар раскрытой ладонью в сонную артерию. И этот уходит в небытие.
