Сергей Ковальчук - Новая версия
— А мы и встречались, только Минк последнее время будто почуял, что Марина ему изменяет, и приставил к ней водителя-охранника, который ее теперь возит. Сюда этот охранник не суется, ждет ее в машине, поэтому это практически единственный шанс с ней видеться.
Предложив отойти в сторонку, Маковский, передав собеседнику прочный полиэтиленовый пакет, негромко сказал:
— Здесь сто пятьдесят тысяч, как договаривались.
— Хорошо нынче живут адвокаты, — довольно ощерился Стручков.
— Ты давай-ка, не зубоскаль, — одернул его Маковский. — Номер своей сим-карты записал?
— Записал, — вынув из кармана джинсов сложенный вдвое тетрадный листок и передав ему, ответил бандит.
Маковский достал телефон, в котором уже стояла новая сим-карта, и спросил:
— Она у тебя сейчас в мобильнике?
— Ага.
Маковский набрал записанный на тетрадном листе номер и, услышав телефонную трель в кармане своего подельника, удовлетворенно кивнул.
Вернув листок его хозяину, Александр Яковлевич осведомился:
— Ну что, ты продумал план действий? У тебя на примете исполнитель уже есть?
— Да есть задумка одна, но я вот думаю, может, самому стариной тряхнуть? — насмешливо, но в то же время вполне серьезно глянул на него Паяльник.
Адвокат смерил его недоуменным взглядом и вкрадчиво, так, как это делают с умалишенными, осведомился:
— Ты что, совсем дурной? Ты же сидел! А что, если менты найдут твои пальцы на оружии, ты об этом думал?
— Да думал, думал, говорю же, не глупее других. А с чего это Вы решили, что я буду в него стрелять?
— А что, ты его отравить собрался? — еще больше удивился Маковский.
— Ладно, не кипишуй, адвокат, — перешел Стручков на «ты». — Мне потребуется время. Сам понимаешь, с кондачка такие серьезные дела не делаются, тем более с Минком. Я уже один раз сделал без подготовки, сам знаешь, чем это закончилось. — Он немного помолчал, думая о чем-то своем. — Вот ты мне скажи, адвокат, — он внимательно посмотрел на Маковского, — кто мы с тобой другу другу? Мы друзья? Нет. Может, мы братья? Нет, не братья. Мы ближе, мы — подельники!
Конечно, эти слова Маковского покоробили, но в то же самое время он понимал, что Стручков прав. Назвался груздем — полезай в корзину. Отныне он, Александр Яковлевич Маковский, встал на преступный путь, и это при том, что ему скоро семьдесят. Но он все для себя решил…
— Да, ты прав, мы подельники, — немного побледнев, признал Маковский.
— Ну, так что, как ты собираешься…
— Я знаю одного киллера, — перебил его Паяльник, — сидел со мною в колонии. Думаю, что он согласится. Он — профи, и на мелочах никогда не спалится.
— Когда у тебя будет конкретная информация?
— Я дам знать, но торопить меня не надо, как только — так сразу, — стал проявлять самостоятельность Стручков. — Или тебе срочно надо? Если так, то надо платить, — нагло ощерился Паяльник.
«Нужно будет поскорее сделать дело и избавиться от этого животного», — подумал Маковский. А вслух, растянув губы в фальшивой улыбке, сказал:
— Ну что ж, по рукам. Только не очень-то затягивай. Это и в твоих интересах тоже.
Маковский повернулся и зашагал прочь.
Понедельник, 13 июля 2009 года.Не сказать, что Александр Яковлевич был в восторге от сотрудничества со Стручковым, но главное — он в нем не ошибся. Конечно, без трудностей, накладок и шероховатостей не обошлось, но дело было сделано — Минк устранен.
Исполнителя Стручков нашел быстро. Как он пояснил, стрелок был из Ростова и в поле зрения правоохранителей не попадал. Снайперу потребовалось время, для того, чтобы выехать в Москву и на месте ознакомиться с обстановкой. Принципиально было решено, что покушение на Минка состоится, когда тот подъедет к своему дому. Ему оставалось только дать отмашку, но Александр Яковлевич все медлил.
Он никак не мог определиться с датой. Стручков сказал ему, что дав «добро» стрелку, остановить процесс уже будет невозможно, и тот сам будет определять время покушения.
Наконец, второго июля, после судебных прений и последнего слова подсудимого, Федор Петрович сообщил Маковскому, что приговор будет оглашен девятого числа. Следовательно, нужно было, чтобы киллер сделал свое дело именно до этой даты, иначе, выслушав обвинительный приговор, Минк придет в ярость и сразу узнает, что Зайцев умер пятнадцатого мая, а деньги под него Маковский взял восемнадцатого. Тогда разразится вселенский скандал и, в случае убийства Минка, подозрения могут пасть на Александра Яковлевича.
Маковский уже хотел позвонить Стручкову и дать ему отмашку на Минка, когда ему позвонил сам Федор Петрович и пригласил на свое пятидесятилетие. Торжество намечалось на пятницу, десятого июля.
Маковский долго думал. Если Минка убрать до приговора, то у следствия могут появиться вопросы, кому еще, кроме Мыльникова, было выгодно это убийство. С другой стороны, а что изменится после приговора? А измениться может многое. Например, приговор будет оправдательным. Казалось бы, тогда сам Александр Яковлевич на коне, ведь это он добился его постановления через своего друга, бывшего генерала. Но нет. Во-первых, Александр Яковлевич не может так рисковать. Слишком уж большой куш на кону, чтобы становиться заложником переменчивой Фемиды. И, во-вторых, не факт, что Минк рано или поздно не узнает о дате кончины Зайцева. В любом случае, обвинительным или оправдательным будет приговор Минку, его убийство состоится, ведь деньги уплачены и Стручков сам может дать киллеру свое «добро». Ведь Андрей сам кровно заинтересован в смерти Федора. Следовательно, устранение Минка можно безболезненно перенести на одни сутки вперед. Зная характер своего бывшего подзащитного, Александр Яковлевич был уверен, что тот чинить разборки с ним до своего юбилея не будет. Все, решено — Минк будет убит в ночь с пятницы на субботу.
Так и вышло. Теперь ему нужно срочно избавляться от Стручкова, и он уже придумал как.
От этих мыслей его отвлек звонок телефона. Звонил Степан Минк. Он предложил Александру Яковлевичу срочно встретиться. Маковский хотел было отказаться, но Степан Петрович стоял на своем. Маковский нутром почуял, что тот что-то узнал.
Они встретились вечером в ресторане «День и ночь», недалеко от станции метро «Нагатинская». Степан с хмурым видом подал Маковскому руку и, сев напротив него, сказал:
— Я сразу к делу. Скажите-ка мне, Александр Яковлевич, Вы брали у моего брата в мае этого года шесть миллионов долларов, и, если да, то на что?
Внешне Маковский оставался невозмутим: чего-чего, а выдержка у него отличная, и не из таких щекотливых ситуаций выходить приходилось. Узнал все-таки Степан об их делах. Интересно, как? Федор проговорился? Чтобы не выдать своего волнения, Александр Яковлевич сцепил кисти рук в замок, и, поставив локти на стол, положил на него подбородок.
— Да, брал, — не стал отрицать он, спокойно глядя на собеседника. — Но дело в том, дорогой Степан Петрович, что эти деньги он мне передал не просто так. Федор Петрович мне их просто возвратил. Вы же опытный человек, и должны понимать, что просто так у нас в стране оправдательные приговоры не выносят. Или Вы правда думаете, что такого результата по делу добился адвокат Кравчук?
Он внимательно смотрел на Степана. Если тот знает о том, что Зайцев умер, и знает, когда это случилось, то и в этом случае Степану не удастся уличить его в возможной причастности к гибели брата. По крайней мере, сегодня.
— Дело в том, — продолжил Маковский, — что Ваш покойный брат не раз обращался ко мне с просьбой решить его вопрос. Ну, в смысле, чтобы его оправдали. И вот в апреле этого года такая возможность, наконец, появилась. — Александр Яковлевич решил исходить из того, что Степану известно о смерти бывшего генерала Зайцева. — Но у Федора Петровича как раз в тот момент требуемой суммы не нашлось. Приговор намечался обвинительный, а времени ждать не было. Поэтому, чтобы его выручить, мне пришлось занять эту сумму у одного моего очень состоятельного клиента. Вы же знаете, что я участвовал в защите одного из фигурантов знаменитого дела ЮКОСа. Этот человек ссудил мне эти деньги, но ждать долго не мог, поэтому Федору Петровичу пришлось срочно найти требуемую сумму. Насколько я знаю, он эти деньги получил в банке, в кредит.
— То есть, Вы хотите сказать, что взяли шесть миллионов долларов в долг у одного клиента, чтобы выручить другого, — недоверчиво глянул на него Степан, — и сделали это из чисто альтруистических побуждений?
— Не совсем так, — продолжал врать Маковский, — дело в том, что я получил от того клиента несколько меньшую сумму, а Федор Петрович отдал мне именно шесть миллионов. То есть, я все же немного на этом заработал.
Степан ему не верил, но возразить было нечем. Поэтому он спросил:
— Вы можете мне сказать, кто именно тот человек, который дал Вам в долг?
