Ирина Арбенина - Чертова баба
— И какова будет мера этих возможностей?
— Пока не знаю… — честно призналась Светлова.
— И насколько я понял, в этом доме нам будут не очень рады?
— Верно, — вздохнула Аня. — Но по мере возможности…
И — о чудо… Он согласился.
— О'кей! — сказал экстрасенс Свинарчук. Это задача высокой сложности. И я хотел бы поработать.
* * *— Лидия Евгеньевна, тут любопытные вещи выясняются, — с ходу начала Светлова, едва услышав в телефонной трубке голос секретаря Погребижской. — Ну, помните то расследование — насчет журналиста Максима Селиверстова?
— Да-да… — Я бы хотела еще кое-что у вас уточнить.
— Я вам перезвоню, — вдруг быстренько закруглила разговор секретарь.
Она позвонила через десять минут.
— Ну, приезжайте в гости… Анечка!
— А Марии Иннокентьевны опять не будет? расстроенно поинтересовалась Светлова.
— Будет, будет, — успокоила ее секретарь.
Анна позвонила у знакомых ворот и обворожительно, приветливо улыбнулась в камеру.
— Здравствуйте! — раздался не менее приветливый голос Лидии Евгеньевны по домофону.
Но вид Свинарчука, вылезающего грузно вслед за Аней из машины, видимо, Лидию Евгеньевну удивил и даже как-то расстроил. Ее выдал голос.
— Как вас много! — нерешительно заметила секретарь.
У Ани было ощущение, что их со Свинарчуком сейчас отправят обратно.
Наступила даже некоторая, вполне заметная пауза-заминка… Но ворота открыли, и их все-таки впустили.
Лидия Евгеньевна провела гостей в уже знакомую Ане красивую просторную комнату с эркером, усадила за чайный столик и, извинившись, удалилась.
Не решаясь перешептываться, они сидели со Свинарчуком и только смотрели на янтарные стволы сосен за стеклом.
Неожиданно с улицы донесся звук отъезжающей машины: кто-то уехал.
Неужели… Лидия Евгеньевна? Ведь она водит машину… Или все-таки писательница? Выходит, опять надули?..
И вдруг потянуло запахом каких-то замечательных духов…
Аня оглянулась.
О-о! Наконец-то… В комнату величественно вплыла сама! Высокая…
Прямые острые плечи задрапированы шалью. Ну, прямо тебе Ахматова в тринадцатом году…
Она села к столу и взглянула на Сидора Феофиловича.
Ну, дела… Аня чуть не зажмурилась — так прожекторы над морем прорезывают тьму и перекрещиваются — вот что это было! Так скрестились, как шпаги, пронизывающие взоры Свинарчука и писательницы Погребижской.
Хорошо, что искры не посыпались…
«Больная ли она, сумасшедшая ли или вообще наш простой, отечественного производства зомби —Свинарчук ее сейчас расколет», — с надеждой подумала Светлова.
Погребижская первая отвела взгляд.
— Это мой знакомый… Сидор Феофилович! — объяснила писательнице Аня. — Большой поклонник львенка Рика. Читает все его приключения. Вот уговорил меня взять его с собой. Хотел взглянуть, так сказать, своими глазами на знаменитую писательницу.
Конечно, что и говорить, Свинарчук в качестве поклонника львенка Рика выглядел не очень убедительно… Но, видно, такой был день — писательница Погребижская верила всему.
— Ну что же… Очень приятно познакомиться, — только и сказала она. Аня с облегчением вздохнула.
— Так вот, я насчет этого расследования — насчет журналиста Максима Селиверстова, — не слишком смело начала она.
— Хотите посмотреть мою коллекцию? — вдруг перебила ее Погребижская.
— А что за коллекция? — удивилась Светлова.
— Ну… Видите ли, я собираю понемногу всякие редкости, да и просто приятные мне вещи. Например, старинные вышивки… У меня есть очень интересные работы.
— Правда?
— Я, видите ли, вышивкой увлекаюсь. Она взглянула на Аню, и Светловой показалось, что уголки ее губ насмешливо дрогнули.
— Так хотите взглянуть?
— О, да! — с энтузиазмом откликнулась Светлова.
— А вы?
Мария Иннокентьевна приглашающим взором взглянула на Аниного спутника.
— А я бы тут посидел, чаю попил… Не понимаю я ничего в этих дамских рукоделиях, — вдруг довольно решительно отверг бывший портовый грузчик приглашение писательницы. — И Свинарчук мельком глянул на Светлову своими проникновенными глазами экстрасенса. Со значением глянул.
— Ну, идемте же! — словно бы даже нетерпеливо пригласила Светлову Мария Иннокентьевна.
И она повела гостью по дому, по каким-то коридорам, лестницам и снова коридорам.
Светлова нервничала, но все-таки шла. Наконец, они остановилась, и хозяйка дома достала ключ…
— Проходите! — Мария Иннокентьевна отворила дверь и пропустила Аню вперед.
Светлова осторожно переступила порог и огляделась.
Любопытная комнатка… небольшая… без окон.
— А это чтобы воры не залезли, — объяснила, поймав Анин удивленный взгляд, Погребижская. — Коллекция у меня очень ценная.
— Правда?
— Вот, взгляните! — Мария Иннокентьевна указала на лежащий под стеклом вышитый кусочек ткани. — Это из монастыря.
— Из монастыря? — Светлова не смогла сдержаться и все-таки вздрогнула от неожиданности.
— Да, из монастыря… Что вас удивляет? — усмехнулась теперь совсем явно Погребижская. — В монастырях ведь удивительные мастерицы работали.
Прилежные, искусные…
— Вот как?
— Представьте! С некоторыми монастырями у меня, знаете ли, неплохие контакты.
— Любопытно.
— Как коллекционер я им интересна. Потому и вхожа в их замкнутый, закрытый для посторонних мир. Например, в одном европейском монастыре просто мечтают, чтобы я пожертвовала им вот это! — Погребижская указала на шитый золотой нитью кусочек бархата. — Кто знает, может, и завещаю! Во всяком случае, принимают меня там хорошо — все двери настежь.
— Да-да, — пробормотала Светлова. А про себя подумала: «Мне тоже показалось, что вы там все двери знаете. Все ходы и выходы».
— Вот так… Анечка… — отчего-то вздохнула за ее спиной писательница.
— А вот эта вышивка семнадцатый век — не иначе. Любой музей купил бы, да я не продам.
— А это что такое? — Аня наклонилась над старинным столиком со стеклянной столешницей, внутри которого лежали какие-то, явно тоже старинные, мутноватые на вид флаконы с притертыми пробками.
Погребижская ничего ей не ответила. Промолчала.
— Интересно, для чего они? — повторила свой вопрос Аня и оглянулась.
Но за ее спиной никого не было. Комнатка была пуста.
— Ау! Мария Иннокентьевна! — позвала Светлова.
Но никто не откликнулся.
Анна вернулась к двери. Дверь в комнату была закрыта…
Анна ее толкнула. Бесполезно. Дверь была закрыта на ключ!
«Вот почему они меня пустили в дом и согласились на этот визит… — поняла Светлова. — Они надеются, что я отсюда не выйду».
То, что не удалось в Дубровнике и в монастыре, по-видимому, случится здесь!
Вот дурочка-то, сама к ним пришла.
Но все же знают, куда она, Светлова, поехала… Дубовиков, Петя, Андрей Кронрод…
И что?! Все знали, куда поехал Селиверстов. А пропал по дороге! И нашелся в тверском лесу. И «бабушки» оказались ни при чем.
"Надо орать во все горло и звать Сидора Феофиловича, — решила Светлова.
— Потому надо орать и звать, что… Ну, в общем, пока не поздно!"
Они потому с ней еще ничего и не сделали… В общем, решили пока не трогать.
На всякий случай они пока Светлову в живых оставили — вдруг со Свинарчуком ничего не получится! Он мужик здоровый. Очень здоровый… Боятся, не справятся. А так, если его сейчас порешат, то и за нее примутся. Где он там, где он в доме бродит?!
Светлова набрала побольше воздуху в легкие, открыла рот…
Но вместо оглушительного ора вырвался только какой-то мышиный писк.
И чего стоят эти советы потерпевшим: «Кричите!»… Голос-то пропадает в такие… критические минуты.
— Сидор Феофилович! — жалким мышиным голосом все-таки позвала Светлова.
И вдруг круглая ручка двери шевельнулась, повернулась…
«Ну вот, докричалась… — обреченно подумала Аня. — „Бабушки“ услышали!»
Теперь все — ей конец.
Светлова затравленно оглянулась — ни окон, ничего… даже шкафа или угла, чтобы спрятаться, нет.
Дверь подергали.
И вдруг раздался страшный треск — дверь распахнулась.
Это был портовый грузчик Свинарчук, ломовым своим плечом вышибающий евродвери.
— Как я вас вычислил? — похвалился экстрасенс.
— Вот закрыли меня на ключ, — пожаловалась Светлова. — Пошутили, наверное.
— В этом доме плохо шутят. Очень плохо, — довольно мрачно заметил Свинарчук.
— Значит, вы меня спасли?
— Думаю, да, — без ложной скромности признался экстрасенс.
От экстрасенса пахло чем-то очень вкусным, чем-то таким… в высшей степени аппетитным!
— Чем это от вас пахнет? — немедленно поинтересовалась Светлова.
— Закуской, — утолил ее любознательность экстрасенс.
«Ах, ну да… — осенило Светлову. — Это же запах бочки с хорошо засоленными огурцами — такими крепенькими холодными, звонко хрустящими… с прилипшими белыми крупинками чеснока!»
