Андрей Кивинов - Подсадной
Кадры репортажа. Сидящий на стуле человек, голова набок, висящая рука с зажатой в ней рюмкой. Струйка крови из дырочки в виске. Виктор Михайлович. Бурбулятор. Здравствуйте! В смысле: до свидания. Не помогли мальчишки, не уберегли. Как и предполагалось, лукавил покойный. Просто так квартиры не дарят, если ты, конечно, не чья-то дочка.
— Ты его знаешь? — Вера заметила застывший Колин взгляд и легкую бледность на лице.
— Нет. Бардак. У них на столах нет салфеток. Ну и ресторан!
Он переключил канал и нарвался на Жанну Фриске.
— Представляешь, Вер, как бы мы славно жили, если б не перестройка? К примеру, Жанна Фриске пела бы песни про Ленина! Супер! «Давай пойдем с тобой в Разлив, ведь Ленин жил, ведь Ленин жив. О-е…» За посещения Интернета давали бы срок, а за прослушивание Оззи Осборна разбирали бы на комсомольском собрании. Хорошее было бы время!
Вера заметила фотографию Максима на тумбочке:
— Это твой сын?
— Да. Максим.
— А почему вы с женой разошлись? Если не секрет?
— По статистике. Восемьдесят процентов браков в нашей стране распадаются. От этого никуда не денешься.
— А если серьезно?..
— Наверное, так решили в небесной канцелярии. Либо что-то перепутали. У них там черт-те что творится. В итоге — психологическая несовместимость. А у тебя?..
— Что у меня?
— Имело ли место светлое чувство под названием «Love»? — Коля решил воспользоваться благоприятным моментом, раз уж разговор зашел.
Вера немного помолчала, потом попробовала кофе, нахмурилась, но чашку не поставила:
— Да. Было. — Она помолчала, словно прикидывая, стоит ли разглашать личные секреты. — Его Андреем зовут. Мы со школы знакомы, он жил рядом. В техникум поступил. Я в него еще в восьмом классе влюбилась.
— А он?
— Позже. Все так здорово было. Ждали, когда он учебу закончит, чтобы расписаться. Но… — Вера собралась с духом, — он машину угнал. Иномарку. Так, по глупости, хотел подвиг для меня сделать — после работы красиво встретить. Поймали.
«А у нас другие разведданные. Не угнал, а ограбил. Кто-то кого-то вводит в заблуждение. Сознательно или неумышленно».
— Три года дали.
— Так много? За обычный угон?
— Хозяин машины какой-то шишкой был.
Дальше Вера поведала историю, которую Коляныч приблизительно знал. Вера ждала, писала письма. Дождалась. Но колония, видимо, не перевоспитала, а наоборот, усугубила. Потом эта история с пьяным пассажиром и обрезом.
— А ты знала, что он… собирается убивать?
— Что ты?! Я себе до сих пор простить не могу, что его адрес Андрею дала. Он же клялся, что просто поговорит и попросит извиниться.
Похоже, в этой части печальной повести Вера не врала. Она же не народная артистка.
— Его посадили на двенадцать лет. Вот такая любовь. А после него ничего и не было. Питер — Москва — Питер, выходные-отсыпные, отпуск на даче. Какому нормальному мужчине проводница нужна?
— И когда он выйдет?
Вера залпом допила кофе:
— Когда? Понимаешь… Он уже вышел.
— Не понял, — довольно правдоподобно прикинулся дураком Коляныч. — Выпустили?..
— Я не хотела тебе говорить… Помнишь, к нам милиция приходила?
— Участковый.
— Да. Он не по поводу соседа. Андрей сбежал. Дней десять назад. Из колонии. Просили позвонить, если вдруг объявится.
Вера замолчала, Коля присел рядом с ней на диван, поставил на поднос нетронутый кофе.
— И что ты собираешься делать?
«Песню для него заказать на „Русском шансоне“».
— Не знаю, — чуть слышно ответила девушка.
«Нравственный выбор героини романа…»
— А как ты к нему сейчас?.. — тонко, не в лоб поинтересовался разведчик.
— Никак. Он из колонии совсем другим вернулся. Все из-за того дурацкого угона. Хотя бы условно дали или на поруки какие-нибудь. Даже если б не это убийство, я б и так от него ушла. Правда, не знаю как. Он бы не отпустил.
— Он уже в городе?
— Без понятия. Он не звонил и не появлялся. Но наверняка появится. Дома у матери вряд ли — сразу поймают, а ко мне заглянет.
У Коли появился шанс:
— Так, может, позвонить? Участковому?
— Ты что?! — Вера посмотрела Коле в глаза. — Это же подло. Он ведь мне ничего плохого не сделал. Может, и убежал, чтобы меня увидеть. Да и сел из-за меня.
— Ну да, конечно. Я, не подумав, предложил.
— А что делать, даже не знаю. — повторила Вера.
— Поживем — увидим, — процессор выдал универсальную фразу из имеющегося в памяти набора вариантов.
Ночевать остались у разведчика.
Утром, закинув Веру домой, Коляныч из автомата перезвонил в «центр», доложить обстановку и испросить совета.
— Жениха она не любит, но сдавать не будет. Моральные принципы.
— Так сдай ты! Одним больше, одним меньше, — без намеков предложил Виталий.
— Ты забыл мой главный принцип — ничего личного. Я работал, только когда не было собственной выгоды. А здесь есть.
— Коляныч, ты странный какой-то… Этот ухарь уже одного убил. Что у него на уме — даже Всевышнему не известно. Вера твоя под топором ходит. И ты тоже. Так что у тебя одна выгода — живым остаться.
— И тем не менее.
— Ну а чего тогда у меня совета спрашиваешь? Делай как знаешь.
Виталик оборвал разговор, чувствовалось, что у него неважнецкое настроение.
Коляныч вышел из будки, постоял немного в раздумьях, сел в машину и помчался в офис. У героя тоже нравственный выбор.
Виталик повесил трубку и закурил. У него действительно было хреновое настроение. Вчера имел неосторожность уснуть на совещании и захрапеть. Устал, с каждым может случиться. В итоге с позором был выдворен из совещательной комнаты. Начальство придумало антинародную схему. Утром на сходке подчиненный обязан доложить, что запланировал на рабочий день, а вечером — как выполнил намеченное. Руководство считало, что таким образом поднимается производительность милицейского труда. Но это в теории, которая, как известно, суха. А оперативная работа, как всякая творческая деятельность, не всегда поддается планированию.
На сегодняшней утренней сходке Виталик пообещал, что к концу рабочего дня возьмет организованную банду. Или хотя бы одного неорганизованного бандита. Но бандиты срочно попрятались, поэтому он отправился в «Лезгинку», где выпил два по ноль-пять пива. Для поднятия оперативного мастерства и наступательности.
Когда вернулся в управление, позвонил Коляныч.
«Ну чего он менжуется? Сдал бы и не страдал херней».
Но пускать дело на самотек Виталий, как и подобает профессионалу, не собирался. Во-первых, искренне хотел помочь другу — у того любовь, а любовь мутит разум сильнее спирта. А во-вторых, все-таки надеялся поймать беглого бандита. Пусть даже и не к восемнадцати ноль-ноль. Колянычу он не соврал — премий или медалей за поимку не получит. Но зато и не получит по голове за отсутствие показателей. На раздолбая участкового надежды нет — он формально посетил адреса, написал справку, что все розыскные мероприятия выполнены, и через две минуты забыл про беглеца.
Виталик затушил окурок, натолкал в папку первые попавшиеся бумаги из сейфа и отправился на аудиенцию к боссу, то есть начальнику отдела.
— Есть конкретная тема, — доложил он, положив папку на стол, — «ноги» нужны.
— А телефон на прослушку не надо?
— Если в идеале.
— Давай без иллюзий, — перебил шеф. — На сколько?
— Хотя бы на неделю.
— «Ног» нет. Очередь. А что за тема?
— «Мокрая». Беглый каторжник. Со дня на день объявится в Питере. За девочкой его походить надо.
— Беглые — не наши заморочки. Передай информацию розыскникам![11]
— Заморочки не наши, а клиент наш. Много знает. По профилю.
— Хорошо, пиши задание, занимай очередь. Дней через десять получишь, если не будет ничего более важного. А почему от тебя пивом пахнет?
— «Орбит» с солодом. Пиво в каждом выдохе.
* * *Коляныч продолжал находиться в том же сумрачном состоянии, называемом влюбленностью. Что-то среднее между гриппом и склерозом. Когда постоянно колбасит и все забываешь. Для закрепления успеха в ход пошли подарки. Для начала сотовый телефон, дабы всегда быть с любимой в контакте. Себе пока позволить не мог, но прекрасная принцесса без мобильника — не принцесса. Вера поломалась, но в итоге взяла. Потом одарил французскими духами — вариант банальный, но беспроигрышный. Плюс обязательные встречи с рейсов и доставка к дому.
Колино присутствие не могло не сказаться благотворно на Вере Павловне. Одно дело, когда по утрам просыпаешься с думой о пассажирских вагонах, и совсем другое — с осознанием того, что в твоей жизни есть мобиль… тьфу ты, влюбленный в тебя человек. Она поменяла прическу, обновила гардероб и содержимое косметички. Тоже привезла из Москвы подарок — дорогую металлическую авторучку с видами столицы.
