Владимир Колычев - Мама, я жулика люблю!
Первым ударил пулемет Мальцова. За ним открыли огонь и все остальные. Ошеломленные «чехи» метались под пулями, как перепуганные зайцы. Взывали к Аллаху, слали на головы русских проклятия. Падали, умирали...
Может, и были среди чеченцев нормальные люди. Скорее всего, так оно и было. Но сейчас Женя имел дело с откровенными бандитами. Ни капли жалости, ни капли сомнения.
Наконец все закончилось. Противник приказал долго жить.
– Уходим!
Все восемь уцелевших бойцов покинули свои позиции и цепью двинулись к расположению лагеря. Все те же пулеметы, автоматы за спинами, боеприпасы, сухпай. Достаточно большая и хорошо вооруженная группа для прорыва в сторону российской границы.
Женя уже входил в лагерь, когда за спиной содрогнулись горы. Это поднялись на воздух огневые сооружения, обрушились ходы сообщений... Шиловский сумел-таки довести свое дело до конца.
В лагере обнаружились три боевика. Двое оказали сопротивление, третий спрятался под вагончиком. Погиб Гена Крупнов. Митя Шушкевич был серьезно ранен. Но и с «чехами» было покончено.
Впереди еще было много километров пути. И Мальцов правильно рассудил, что легче всего преодолеть их на колесах. А в лагере как раз имелись два потрепанных, но ходких джипа с запасом горючего. И никто не мешал ими воспользоваться.
Глава двадцать третья
1
Как чувствовал Агап, что дома его ждет сюрприз. В дверь звонить не стал. Воспользовался своим ключом. Вошел в квартиру. И точно, из спальни доносятся знакомые стоны. Пашут Веронику. И вспашка, судя по всему, интенсивная и глубокая... Быть кому-то сегодня без плуга!
Агап опрометчиво ворвался в спальню. Надо было голову чуть пригнуть, чтобы рога об дверной косяк не обломать. Не пригнулся. И ничего не обломал. Рога-то фигуральные. Но такие ветвистые...
Вероника сидела верхом на пахаре. Руками как крыльями машет, тело извивается в такт движениям... Какая страсть! С Агапом она такого никогда не вытворяла. Потому что никогда его не любила. Терпение у нее было, а любви – нет.
Она увидела его, соскочила с прибора, лихорадочно схватила простыню, конвульсивно закрылась ею.
– Игорь!!!.. Ты не так все понял!!!..
Иных слов Агап и не ожидал.
– Как это не понял?! – издевательски усмехнулся он. – Это твой родной брат, да? С родным братом можно трахаться сколько угодно, да, ты это хотела сказать?..
– Нет, это не брат.
– И не сестра, – все с той же издевкой в голосе подсказал Агап.
– Не сестра, – кивнула Вероника.
– Я ее бабушка! – подсказал пахарь.
Агап в изумлении посмотрел на него. Лежит себе под простыней как ни в чем не бывало. Молодой, с большими залысинами мужик лет тридцати, может, чуть старше. Мощный. Лицо словно из камня вытесано – резкие, грубые черты лица. Глаза пронзительно-голубые... Да он и сам, поди, голубым стать хочет!
– Не, ну ты и козел! – вскипел Агап. – Мою телку жучит. И еще прикалывается!
– За козла и ответить можно, – сверкнул взглядом мужик.
И цвет глаз вдруг изменился – с голубого на черный.
– Ну подымайся! – движением пальцев поманил его к себе Агап. – Спрашивать с меня будешь, урод!
– И подымусь...
Он медленно опустил ноги на пол, но резко оторвал задницу от кровати и стремительно подскочил к Агапу. И ткнул под подбородок никелированный ствол какой-то импортной «пушки».
– Скажи своим «быкам», чтобы очистили хату! – злобно прошипел он.
Агап уже понял, что нарвался на крутого. Такие не шутят. Такие стреляют...
– Кеша, Копчик! – прохрипел он.
Телохранители отступили, направились к выходу. Но крутыш хотел проконтролировать, убрались они или нет. Больно надавил «стволом» на лимфоузел под нижней челюстью и вывел Агапа из спальни в холл. И убрал пистолет лишь тогда, когда за охранниками закрылась дверь. Но пусть не радуется. Кеша и Копчик разберутся с ним, когда он будет уходить. Если до этого Агапу не представится возможность достать его с правой или с левой.
– Ты кто такой? – потирая скулу, спросил Агап.
– Братва меня Китом зовет.
– Братва?! Не знаю такого.
– А кого ты ваще здесь на Москве знаешь? – ухмыльнулся Кит.
– Много кого знаю.
– Давай без понтов, а? Знаю я, кто ты такой. Барыга ты.
– Ты базар фильтруй, да! – вскинулся Агап.
– Да ты не кипишуй, не надо. Это ты в своем Мухосранске типа в авторитете. А здесь ты кабак держишь. И за «крышу» Бурмистру отстегиваешь.
Как ни крути, а Кит был прав. К московским авторитетам Агап не мог причислить себя при всем своем желании. Он даже московской братве отстегивал. Как барыга. Бурмистр по старой дружбе брал с него пятнадцать процентов. Но факт оставался фактом – в глазах братвы он был всего лишь бизнесменом, дойной коровой. И сколько пальцы веером ни бросай, для знающих людей расклад не изменится. А Кит как раз и был таким вот знающим человеком.
– А у меня бригада своя здесь, в Москве. Меня на Востоке все знают... Короче, базар не о том. Базар о том, что не надо права качать, мужик. Не любит тебя Ника. Ника!!!
Из спальни в холл робко вышла Вероника. Уже оделась. Но волосы еще растрепаны.
– Брюки принеси! – приказным тоном обратился к ней Кит.
И она покорно принесла ему штаны. Так же покорно убралась в спальню.
– А меня любит, – натягивая брюки, прокомментировал Кит.
«Ствол» он при этом держал так, что выстрелить мог в любой момент. Чувствовалось, что с оружием он на «ты»...
– И у меня к ней чувство. Короче, так получилось, что мы тебя сегодня не ждали. Хотели ко мне поехать, да как-то так вышло, что у тебя застряли. Мы сейчас уедем, да. А ты оставайся. Говорят, у тебя жена есть, да?
Жена у Агапа была. Сегодня ночью с ней спал. И следующую ночь должен был с Розой провести. Но как будто почувствовал что-то, в Москву рванул. И не прогадал. Застал-таки Веронику с любовником. На свою голову...
И Роза что-то чувствует. Молчит, претензиями не грузит, но уже и покладистой ее не назовешь. Назревает в ней недовольство. Рано или поздно прорвется оно наружу.
– Есть жена, – кивнул Агап.
– Вот и живи с ней, – ухмыльнулся Кит. – А Вероника со мной останется... Извини, на свадьбу не приглашу. Не нашего ты разлива, чувак. Ты это, на улицу пока пойди, погуляй. А мы тут с Вероникой вещички соберем. Не бойся, твоего ничего не тронем.
Под угрозой оружия Агап вышел из квартиры. Кит нарочито громко захлопнул за ним дверь. Издевается... Ничего, будет выходить... Агап бросил взгляд на лестничную площадку. Два совершенно незнакомых мордоворота в черных рубахах и в непроницаемо темных очках. Копчика и Кеши нет и в помине.
– Твои огрызки в машине, – с небрежной ухмылкой проинформировал Агапа громила с толстыми, грубой лепки ушами.
– Чтобы под ногами не путались, – снисходительно добавил второй. – И ты давай туда же!
Можно было не сомневаться, что это была охрана Кита. Видно, прозевала она появление Агапа. Зато сейчас у них все на мази. Они командуют парадом, а не балатуйская братва.
Во дворе Агап увидел еще двух мордоворотов. И два черных джипа. Когда подъезжал к дому, не заметил их. Или не обратил внимания, или они только что появились. Так или иначе, но соотношение сил было явно не в его пользу. Да и Кит был явно не из тех простаков, на которых можно было безнаказанно крошить батон.
Агап сел в свой «БМВ». Под охрану своих телохранителей. Облажались пацаны. Но винить их, в общем-то, не в чем. Не нашлось у них приема против лома.
Прошло полчаса, прежде чем Вероника и Кит вышли из дома. Или собирались так долго. Или начатое завершали. Вероника красная, распаренная. Сучка... Вроде бы грустная на вид, но в глазах счастливые искорки. Радуется, что Кит ее к себе забрал. Убить бы ее, суку! Но Агап постарался отбросить от себя эту глупую мысль. Ведь Кит и отомстить может.
– Что делать будем? – глядя вслед отъезжающим машинам, угрюмо спросил Кеша.
– Ушами дальше хлопать!
– Может, это, вычислим этого козла. Да в расход.
– Сначала вычисли.
– Да это влегкую. По номерам. Да и вообще, надо справки навести, кто такой этот Кит. Может, в нем понтов больше, чем веса.
В рассуждениях Кеши был резон. Может, не так страшен Кит, как кажется. Может, можно наказать его без печальных последствий для себя... А вернет ли он тем самым Веронику? А если вернет, то удержит ли? Не любит она его.
Агап впал в депрессию. Никто его не любит, никто не понимает. Сначала Варвара его кинула, теперь вот Вероника. Одна только Роза хранит ему верность. Но ведь и она тоже сука. Родила ребенка от «быка». Телка...
И все же Роза лучшая из всех. Любит мужа, не изменяет ему. И правильно сделал Агап, что переписал на нее квартиру. Что было бы, если бы квартира была оформлена на Веронику? А если бы еще клуб был записан на ее имя... Надо звонить Розе. Пусть приезжает. Хватит ей в Задрючинске сохнуть.
2
Роза верила в чудеса. Но не всякое событие приписывала этому явлению. Муж наконец-то соизволил выписать ее к себе в Москву, но это не чудо. Это всего лишь стечение обстоятельств. Что-то не сложилось у Агапа с московской сучкой, вот он со злости и позвал жену к ноге.
