Леонид Млечин - Поздний ужин
— Что ты делаешь?! За что?! Не надо!
И вдруг замолчал, словно ему заткнули рот. Затем раздался хлюпающий звук, будто что-то острое воткнулось в человеческое тело. И нечто тяжелое рухнуло на пол.
— Вот так-то! — это был голос проводника, оказавшегося не таким уж старым и замшелым…
Георгий Мокеевич понял, что за стеной только что убили человека. В соседнем купе началась суматоха — партнеры очищали карманы убитого, вскрывали его чемодан, делили имущество. Причем проводник, несмотря на всеобщее ворчание, забрал себе большую часть. Потом кто-то из игроков спросил, что делать с телом. Проводник хладнокровно ответил, что через пять минут встречный поезд — товарняк. Надо бросить труп под локомотив, тогда милиция ни за что не разберется, что именно произошло — убийство, самоубийство, несчастный случай…
Переругиваясь, игроки потащили труп по коридору в ближайший тамбур. Георгий Мокеевич быстро оделся, решив, что ему надо бежать. Ведь он единственный свидетель, хотя никого из этих людей в глаза не видел… Кроме проводника, который оказался главным в этой жуткой игре.
Но уйти Георгий Мокеевич не успел, потому что кто-то из троих остановился в коридоре, возле его купе. Одновременно он услышал, как открылась дверь в тамбуре, и до него донесся пугающий грохот мчащегося поезда. Проводник громко крикнул:
— Бросай!
Встречный поезд промчался мимо, ослепительно блеснув прожектором, вонзающимся во тьму. Георгий Мокеевич с надеждой повернулся к окну, но увидел только, как поезд прощально мигнул красными огнями последнего вагона и растворился в темноте.
Он остался в пустом вагоне один на один с тремя бандитами. Георгий Мокеевич сидел у себя ни жив ни мертв и со страхом смотрел на дверь. Он молил Бога только о том, чтобы о нем забыли. Ведь убийцам надо поскорее исчезнуть. Некогда им валандаться с пассажиром соседнего купе…
Но Георгий Мокеевич напрасно тешил себя иллюзиями. Захлопнув дверь в тамбур, проводник остановился возле его купе и зло произнес:
— А тут у нас кто-то лишний. Сейчас я с ним разберусь.
Георгий Мокеевич вжался в угол и успел только обреченно подумать, что ему, видно, тоже пришел конец. Он инстинктивно шарил вокруг руками в поисках какого-нибудь оружия. Но на подрагивающем столике были только бутылка коньяка, очки и недочитанная газета.
Дверь слегка приоткрылась, и Георгий Мокеевич увидел зловещее лицо проводника с рассеченной до крови левой щекой.
Проводник широко распахнул дверь, и в лицо Георгию Мокеевичу брызнул яркий свет.
И тут Георгий Мокеевич проснулся. Было уже утро. Поезд замедлял ход, приближаясь к Москве. Старичок-проводник, разбудивший его, бормотал, что поезд прибывает на станцию Москва-Пассажирская, пора вставать, господа-пассажиры, потому что ему еще бельишко надо успеть собрать, да и прибраться, а годы уже не те…
Георгий Мокеевич быстро оделся. С удивлением посмотрел на почти пустую бутылку коньяка — такого он от себя не ожидал. Вот, наверное, почему ему приснился такой дурацкий сон.
Выходя, Георгий Мокеевич не удержался и заглянул в соседнее купе. Там было чисто и пусто. Пахнуло затхлостью, словно в купе давно никого не было. Но под столиком в углу валялся червовый туз. Или Георгию Мокеевичу это только показалось?
Прикрыв дверь, он увидел, что проводник подозрительно наблюдает за ним:
— Что-нибудь забыли, господин-товарищ?
На левой щеке проводника был наклеен пластырь.
Георгий Мокеевич пошел к выходу. Бодро спрыгнув на перрон, он твердо решил, во-первых, покупать билеты только в мягкий вагон — дороже, зато спокойнее. И во-вторых, не пить на ночь, особенно в одиночку и без закуски.
Георгий Мокеевич рассказал мне о своем ночном приключении, и мы посмеялись вместе.
Но при случае я навел справки о проводнике. Десять лет назад его посадили за групповое убийство: картежники поссорились в поезде. В этом году проводник освободился и вновь устроился на железную дорогу.
Опоздавший лыжник
Тот, кто жил возле железной дороги, знает, что есть нечто тревожное в электричке, стремительно проносящейся мимо пустой и заснеженной платформы. Она предупреждает о своем появлении коротким пронзительным гудком, затем вспыхивает кинжальный луч прожектора, и, наконец, змеиное тело электрички ненадолго выскальзывает из темноты и вновь вонзается в темноту, которая начинается прямо за краем платформы.
В желтых квадратах окон мчащегося поезда мелькают люди в теплых меховых шапках. И почему-то провожаешь их с чувством щемящей тоски, хотя никого из них не знаешь. Пассажиры электрички, любопытствуя, тоже приникают к окнам, чтобы разглядеть название станции, но в темноте они ничего увидеть не могут.
Электричка умчалась, оставив после себя водоворот взметнувшихся ей вслед снежинок, и на платформе вновь воцарилась тишина.
Это была пугающая тишина, и они опасливо прислушивались к тому, что происходило вокруг них. Они надеялись, что все обойдется, и ошиблись…
Каждую ночь он просыпался от этого страшного сна. Ему снились стремительно надвигающаяся на него ночная электричка, пустой вагон, который подбрасывает на стыках, оглушительный грохот колес в тамбуре, сладкий ужас притягивающей к себе открытой двери. Всякую ночь он упрямо тянулся к двери. Если бы сумел закрыть ее, Ольга спаслась бы. Но дотянуться до двери не мог и просыпался от сознания своего бессилия.
Он лежал на кровати весь в поту, понимая, что ничего не изменишь. Жить с этой мыслью он не мог, и что-то внутри него сломалось.
Это началось однажды вечером, когда повязки сняли и его уже собирались выписывать из больницы. Сестра пришла сделать ему укол и что-то спросила, но он никак не мог понять, что она ему говорит.
Ее голос звучал, как эхо. Голова была тяжелая. Сестра встревоженно закричала, но он ее не слышал. И его голову пронзила резкая боль, которая теперь уже не отпускала ни на минуту.
Эта боль превратила его жизнь в ад.
Ему сделали рентген, новые анализы, показали специалистам, но врачи ничего не могли понять. Тогда в поезде его сильно ударили по голове, он потерял сознание. Но, по мнению врачей, ему еще повезло, и этот удар не должен был иметь таких последствий.
Игорь и Ольга решили съездить в воскресенье на дачу, покататься на лыжах. Прогулка удалась. Славно после недели, проведенной в городе, побродить по зимнему лесу, вдохнуть свежего, бодрящего воздуха.
В декабре темнеет быстро. Когда солнце стало заходить, они поспешили назад на дачу, поставили лыжи в сарай, переоделись и побежали на станцию. Они торопились, и Игорь предложил пойти прямиком через лес. Конечно, им не следовало этого делать…
Они шли бодрым шагом, весело смеясь.
Они натолкнулись на этих ребят, когда прошли уже половину пути. Двое парней стояли на пересечении лесных тропинок и явно их поджидали. Обойти их было невозможно. Рассчитывать на чью-то помощь было бессмысленно — место пустынное.
Игорь и Ольга замедлили шаг. Они сразу почувствовали, что неприятностей не избежать. Парни выпили и, видимо, хотели добавить еще. Они потребовали денег и сально смотрели на Ольгу. Игорь решил отдать деньги и побыстрее уйти.
Он выгреб все, что у него нашлось в карманах, и протянул старшему из них. Тот взял деньги и стал пересчитывать. Игорь и Ольга стали их обходить.
— Куда это вы? — удивился второй парень. — Еще не поговорили.
Он попытался схватить Ольгу за руку. Она вырвалась.
— Беги! — приказал ей Игорь.
Она бросилась прочь. Один из парней рванулся за ней, но Игорь поставил ему подножку. Парень грохнулся на снег, второй споткнулся о него. Воспользовавшись их замешательством, Игорь побежал вслед за Ольгой. Им в спину неслись угрозы и матерщина.
Выпившие парни быстро бежать не могли, поэтому Ольга и Игорь оторвались от них. Игорь катался здесь на лыжах и хорошо ориентировался в этом лесу.
— Они думают, что мы бежим к этой станции, — сказал он. — А мы двинем к другой.
Им пришлось пройти несколько лишних километров. Время от времени они останавливались и прислушивались, но за ними никто не гнался — звуки в зимнем лесу разносятся далеко. Парни их потеряли.
Подходя к станции, Игорь и Ольга услышали шум останавливающейся электрички и побежали. Но не успели. Мигнув красным огоньком, электричка растаяла в темноте.
Когда Игорь и Ольга поднялись на платформу, уже совсем стемнело. Платформа была пустой. Игорь посмотрел расписание — электрички здесь останавливались редко. Следующего поезда надо было ждать больше часа. На платформе светилось только окошко билетной кассы, там был и зал для пассажиров, закрытый от ветра. Но хотя они очень замерзли, Игорь не хотел туда идти. Если давешние парни все-таки появятся здесь, то сразу их увидят. Игорь и Ольга стояли у самого края платформы, невидимые в темноте. Искать защиты тоже было не у кого.
