Мари Юнгстедт - Неизвестный
Однако, прослушав новости по радио без четверти пять, он чуть не поперхнулся кофе. В выпуске рассказывалось и о «тройной смерти», и о значении нитсшеста. С возрастающим удивлением комиссар услышал интервью с Сюзанной Мельгрен. Теперь этого уже не остановить. Оставалось лишь наблюдать, как подобное внимание со стороны прессы подействует на убийцу. Возможно, он заберётся в самый тёмный угол и затаится там, пока шум не утихнет.
Тем же днём в полицию поступил звонок от эстонца по имени Игорс Блейделис, который плавал на барже, часто заходившей в гавань Висбю. Он услышал о ритуальных убийствах и рассказал, что примерно полгода тому назад заметил кое-что необычное в районе Хёгклинта. Он видел костёр и людей с факелами, двигавшихся, будто в ритуальном танце. Ему показалось, они участвовали в какой-то церемонии. Он смог назвать точную дату: двадцать первое марта. Больше ничего интересного не сообщил. Ему показалось странным это совпадение, и поэтому, узнав о трупе политика, найденном в том же месте, он обратился в полицию.
Когда Карин зашла в кабинет Кнутаса, он поинтересовался у неё, не говорит ли ей что-нибудь дата двадцать первое марта.
— Ничего особенного, разве что это день весеннего равноденствия, — ответила она, пролистав календарь.
Кнутас откинулся на спинку стула:
— Может, он имеет особенное значение? Может, есть какой-то ритуал, связанный с этим днём? Кто обычно празднует его?
— Не имею ни малейшего понятия, но узнать наверняка нетрудно. Позвони своему специалисту по религии, узнай, вдруг этот день особенный для исповедующих веру в асов?
Уже через пять минут благодаря Мальте Мубергу из Стокгольма у комиссара имелся ответ. Действительно, день весеннего равноденствия был одним из важнейших дней в году для последователей веры в асов.
— Ещё один кусочек мозаики лёг на своё место, — сказал Кнутас. — Мы имеем дело с горсткой фанатичных язычников, перешедших черту. Ума только не приложу, какой у них мог быть мотив для убийства этих людей?
— Эстонец, вероятно, видел как раз ту секту, к которой принадлежит наш убийца. Им, видимо, удалось сохранить свою деятельность в секрете, так что о них никто не знает. От этих рассказов о костре и танцующих людях веет оккультизмом. Мы уже знаем, что связующее звено между Мартиной Флохтен и Гуннаром Амбьорнсоном — это строительство гостиничного комплекса неподалёку от Хёгклинта. Тот факт, что тело политика обнаружили именно там, лишь подтверждает наши догадки.
— Да, и остаётся Стаффан Мельгрен. Помимо любовных отношений с Мартиной, должна существовать ещё какая-то связь.
— Может, он состоял в этой секте?
— Почему бы нет? Думаю, шансы найти убийцу среди её членов весьма высоки.
Суббота, 7 августа
Проснувшись, Юхан не сразу понял, где находится, но, почувствовав тепло маленького тельца, сразу вспомнил, что остался дома у Эммы. Дочка спокойно посапывала рядом с ним, Эмма тоже ещё спала. Они обе лежали на боку лицом к нему, и он вдруг поразился, насколько они похожи. В последние дни работа по освещению дела об убийстве Гуннара Амбьорнсона отнимала у него все силы. Юхан злился на себя за то, что сам не сумел раздобыть сведения о лошадиных головах, но полиция в этот раз сделала всё, чтобы как можно дольше держать информацию в секрете, — оставалось только восхищаться их работой.
К счастью, ему в помощь на Готланд прибыло ещё несколько репортёров Шведского телевидения. Юхан попросил дать ему возможность поработать на выходных с сюжетом о краже археологических находок. Гренфорс согласился, ведь, несмотря на то что эта версия была вспомогательной, она вполне могла привести к разгадке.
О встрече с торговцем краденым он договорился накануне того дня, когда обнаружили труп Амбьорнсона, а репортёр не хотел упустить случая оказаться с вором лицом к лицу.
Юхан поставил кофе вариться, принял душ, сходил за газетой и только потом поцеловал Эмму, чтобы разбудить её.
— Доброе утро, давай я поменяю Элин подгузник, — вызвался он.
— Спасибо, — пробормотала она, повернувшись и натянув повыше одеяло.
По пути в ванную Юхан целовал ещё тёплые после сна щёчки дочери и вздувал ей волосики на затылке. Ему нравились те минуты, что он проводил с ней у пеленального столика. Пока попка Элин проветривалась, он мог пообщаться с дочкой.
Закончив, он поднял Элин и прижал к себе, напевая что-то ей на ушко.
До того как у него самого появился ребёнок, Юхан и представить себе не мог, как это здорово. Родители новорождённых чаще всего рассказывали о всевозможных трудностях и лишениях: бессонные ночи, горы мокрых подгузников, плач и колики. Он понимал, что всё не столь радужно, когда заботишься о ребёнке целыми днями, но даже Эмма говорила, что с Элин необыкновенно легко, — она удивительно спокойный ребёнок.
Они мирно позавтракали и в тишине почитали газету. Пресса не сообщала ничего нового о деле Амбьорнсона. По словам пресс-секретаря полиции, они разрабатывали несколько версий, вели внешнюю и внутреннюю слежку, но подозреваемых пока так и не было. Полиция, однако, подтвердила тот факт, что рассматривает все три убийства как дело рук одного преступника. При этом сведения о найденных дома у жертв шестах с лошадиными головами всё ещё не получили официального подтверждения, поскольку в данный момент расследование находилось в критической стадии.
«В критической стадии! Хотелось бы знать, что они имеют в виду», — думал Юхан.
Элин снова заснула после второго кормления, и после завтрака Юхан уложил её в кроватку, стоявшую рядом с постелью родителей. Малышка спокойно спала там одна. Юхан притянул к себе Эмму, на которой был один лишь халатик, и прижал её к себе. Он посмотрел в её глаза — взгляд был тёплый и беззащитный, — его жутко влекло к ней, и так было с самой их первой встречи.
Он стоял, обняв её, она тоже прильнула к нему. Одним этим движением она дала ему понять, чего хочет. Когда он поцеловал её, она страстно ему ответила. У Юхана сразу закружилась голова, и он почувствовал сильное возбуждение. Они упали на кровать и целовались неистово, как никогда ранее. Возможно, ощущения усилились из-за того, что он так долго этого ждал.
Её руки скользили по его телу, она прижималась к нему так, словно в нём — её единственное спасение. Он совсем потерял голову. Услышав свой собственный стон, он сорвал с неё халат. Её тело было мягким и тёплым, немного полней, чем раньше, а груди налиты молоком. Он зарылся в неё, впиваясь пальцами в её плоть и лаская грудь губами. Всё происходило будто в первый раз, и, наконец войдя в неё, он чуть не лишился чувств от удовольствия.
Рисуя в мыслях этот момент, он думал, что Эмма станет совсем другой, непохожей на себя прежнюю. Она и вправду изменилась, хотя и не так сильно. Перемены коснулись не только её тела, но и чего-то иного, гораздо более важного.
Никогда раньше Кнутас не видел подобного оживления в коридоре криминального отдела в субботу. Расследование обрастало новыми деталями, и работа отнимала всё время.
Лето прошло просто отвратительно, он уж и не вспомнит, когда в последний раз такое было. Он искупался всего пару раз и мог пересчитать по пальцам те вечера, которые провёл с семьёй за барбекю, хотя погода в этом году стояла чудесная.
Теперь всё-таки казалось, что дело продвинулось вперёд, потому что воздух в отделе явно был заряжён новой энергией.
Вернувшись с обеда, Кнутас обнаружил на столе списки пассажиров паромной компании, которые он просил ему прислать. Их проверили ещё в пятницу, убедившись, что в них нет ни имени Амбьорнсона, ни кого-либо, имеющего к нему отношение, но комиссар хотел на всякий случай проверить всё сам. В списках значились пассажиры всех рейсов, начиная с воскресенья, первого августа, — именно в этот день Амбьорнсон возвращался из поездки.
Комиссар долил себе в чашку кофе из автомата и сел за стол, чтобы пролистать бумаги.
Его взгляд скользил по строкам с именами людей, отплывших из Нюнэсхамна в Висбю в тот же день, когда Амбьорнсон должен был вернуться домой. Просмотр списков не дал ничего интересного.
Гуннар мог, конечно, поехать на остров под чужим именем, но зачем? Разве только если его заставили, ему угрожали. Однако вероятность того, что он прибыл на остров живым, мала, поскольку преступник вряд ли захотел бы подвергать себя риску. Ведь он мог легко привлечь внимание, или вдруг Амбьорнсона кто-нибудь узнал бы. Нет, версия не очень правдоподобная. Кнутас со вздохом отложил бумаги в сторону.
Тело Амбьорнсона уже увезли в отдел судебно-медицинской экспертизы в Сольне. Предварительный отчёт о вскрытии должен был прийти в понедельник.
Кнутас решил пойти прогуляться, чтобы немного проветрить голову. Погода стояла прекрасная. На Готланд с востока пришёл очередной антициклон, и Средневековая неделя обещала быть жаркой. В городе уже начались разные представления: со стороны отеля «Страндгердет» доносились голоса из громкоговорителя и аплодисменты — там проводился традиционный рыцарский турнир, у Восточных ворот выступали фокусники и бродячие артисты, а на Хэстгатан комиссара чуть не сбила с ног компания людей, шествующих в средневековом облачении по переулкам старого города.
