Марио Пьюзо - Дураки умирают
Реальность сильно отличалась от кино. Большое жюри представляло собой несколько десятков человек, сидевших на складных стульях. О ложе присяжных не было и речи. Окружной прокурор стоял у стола, на котором лежали его бумаги. За другим столом сидел стенографист. Мне предложили сесть на стул, стоявший на небольшом возвышении, чтобы все члены Большого жюри могли меня видеть. Точно так же возвышался над игроками в баккара инспектор.
Окружной прокурор, молодой человек в строгом черном костюме, белой рубашке и небесно-синем галстуке, черноволосый, очень бледный — его фамилии я так и не узнал, — задавал вопросы ровным, спокойным голосом. Он лишь давал Большому жюри информацию, не стараясь произвести впечатление на его членов.
Он не подходил ко мне, зачитывал вопросы, стоя у своего стола. Первым делом назвал мои имя, фамилию, место работы.
— Мистер Мерлин, вы когда-нибудь вымогали у кого-либо деньги?
— Нет, — отвечая, я смотрел в глаза ему и членам Большого жюри. С трудом мне удавалось сохранять серьезное выражение лица. Очень хотелось улыбаться. Я по-прежнему пребывал в отличном настроении.
— Вы получали деньги от кого-либо для того, чтобы зачислить его в шестимесячную программу Армейского резерва?
— Нет.
— Вы располагаете какой-нибудь информацией о других людях, которые незаконно получали деньги, с тем чтобы записать кого-то в указанную программу вне очереди?
— Нет. — Я все смотрел на него и на членов Большого жюри, которые, похоже, маялись на маленьких складных стульчиках.
— Вы располагаете какой-нибудь информацией о старших офицерах или о ком-то еще, кто использовал свое влияние для того, чтобы зачислить кого-нибудь в шестимесячную программу вне очереди?
Я знал, что услышу такой вопрос. И думал о том, упоминать ли конгрессмена, который приходил с наследником сталелитейной империи и заставил майора скорректировать очередность. Я мог бы сказать, что полковник Армейского резерва и некоторые другие офицеры просили меня поставить в начало очереди сыновей их близких друзей. Может, этим я и отвел бы угрозу от себя. Но потом я понял, что ФБР и взялось за это дело, рассчитывая выявить коррумпированных высокопоставленных чиновников. Если бы это произошло, расследование только набрало бы обороты. Упоминание конгрессмена привлекло бы и газетчиков. Поэтому еще до появления на заседании Большого жюри я решил держать язык за зубами. Если бы меня признали виновным и отправили дело в суд, мой адвокат всегда мог бы использовать эту информацию.
Я покачал головой:
— Нет.
Окружной прокурор переложил несколько листков.
— Тогда все. Вы можете идти.
Я поднялся со стула, сошел с возвышения. И только тут понял, чего я такой веселый.
Я же волшебник, маг. Все эти годы, когда многие просто плыли по течению, брали взятки и ни о чем не задумывались, я заглянул в будущее и начал заранее готовиться к этому дню. Этим вопросам, этому залу заседаний Большого жюри, ФБР, перспективе оказаться в тюрьме. И я воспользовался необходимыми заклинаниями. Спрятал деньги у Калли. Приложил все силы, чтобы не нажить врагов среди тех, у кого брал взятки. Никогда ни у кого не просил денег. А если кто-то из моих клиентов надувал меня, ничего с него не требовал. Даже с мистера Хемзи, который пообещал осчастливить меня на всю жизнь. Впрочем, он и осчастливил тем, что его сын не дал показаний против меня. Может, все дело в моей магии, а не в Калли? Да, только я знал, что это не так. Именно Калли обеспечил нужные показания Пола Хемзи. Пусть мне потребовалась помощь, но я все равно оставался магом. Все произошло именно так, как я и предполагал. Я имел полное право гордиться собой. И я прогнал прочь мысль о том, что на самом деле я, возможно, хитрый мошенник, которому достало ума подстелить соломку там, где я мог поскользнуться и упасть.
Глава 21
Выйдя из здания аэропорта, Калли сел в такси и поехал в один из самых известных банков Манхэттена. Взглянул на часы. Начало одиннадцатого. Аккурат сейчас Гронвелт звонит вице-президенту банка, чтобы сообщить о приезде своего доверенного лица.
Все прошло, как и планировалось. Калли без задержки провели в кабинет вице-президента. За закрытыми дверями он передал тому брифкейс.
Вице-президент открыл его своим ключом, в присутствии Калли пересчитал миллион долларов. Потом заполнил банковский бланк о депозитном вкладе, расписался и передал Калли. Они обменялись рукопожатием, и Калли отбыл. Отойдя на квартал от здания банка, достал из кармана пиджака заранее приготовленный конверт с адресом и маркой, положил в него депозитный бланк, заклеил конверт и бросил в почтовый ящик на углу. Подумал о том, как вице-президент проведет по документам получение наличных и к кому они попадут. У него не было ни малейшего сомнения, что со временем он все узнает.
* * *Калли и Мерлин встретились в Дубовой комнате отеля «Плаза». О делах они заговорили только после ленча, прогуливаясь по аллеям Центрального парка. Мерлин рассказывал, Калли кивал, иногда вставляя сочувственные реплики. Он уже понял, что ФБР промахнулось, ударив из пушки по воробьям. Даже если бы Мерлина и признали виновным, он бы наверняка отделался условным приговором. Так что волноваться, в принципе, было не из-за чего. Но Мерлину, как понял Калли, претила сама мысль о том, что у него появится судимость.
Когда Мерлин упомянул Пола Хемзи, в голове Калли словно звякнул звонок. А после того как Мерлин рассказал о встрече с Хемзи-старшим на фабрике по пошиву одежды, все встало на свои места. Среди фабрикантов готовой одежды, которые приезжали в Вегас на длинные уик-энды и на новогодние каникулы, был Чарльз Хемзи, азартный игрок и отчаянный бабник. Даже когда Чарли приезжал с женой, Калли все равно приходилось устраивать ему рандеву со шлюхами. Когда миссис Хемзи играла в рулетку, а муж стоял за ее спиной, Кал-ли незаметно подходил, совал ему ключ от номера и шепотом называл час, когда его будут ждать.
В назначенный срок Чарли говорил жене, что хочет выпить кофе, и у нее на глазах уходил в кафетерий. Оттуда коридор выводил его к нужному номеру. Девица уже ждала его в постели. На все дела у него уходило менее получаса. Чарли оставлял девице стодолларовую фишку и, расслабленный, умиротворенный, возвращался в казино. Какое-то время смотрел, как играет жена, оставлял ей несколько фишек, только не черных, а затем перебирался в секцию для игры в кости. Высокий, широкоплечий, добродушный мужчина, отвратительный игрок, который в итоге всегда проигрывал, потому что не мог остановиться, если был в плюсе. Сразу Калли не вспомнил его только потому, что Чарльз Хемзи пытался избавиться от дурной привычки.
Он оставил расписки по всему Вегасу. Только в кассе казино «Ксанаду» он взял в долг пятьдесят тысяч долларов. Некоторые казино уже отправили ему письма с напоминанием о необходимости вернуть долги. Гронвелт сказал Калли, что торопиться не следует. «Долги он, скорее всего, отдаст и так, но запомнит, что мы хорошие парни, поскольку не прижимали его, и дальше будет играть только у нас, — сказал он. — А это чистые деньги».
Калли сомневался.
— Этот говнюк задолжал больше трехсот тысяч. Никто не видел его около года. Я думаю, он теперь играет в других местах.
— Возможно, — согласился Гронвелт. — Но в Нью-Йорке у него крупное предприятие. Если выдастся хороший год, он обязательно вернется. Не сможет устоять перед азартом и нашими красотками. Он же все время сидит с женой и детьми, ходит на вечеринки к друзьям и соседям. Может, трахает какую-нибудь шлюху на работе. Но это его нервирует, слишком многие знают о его похождениях. А в Вегасе у него полная свобода. И потом, он же играет в кости. А таких от стола не оттащишь.
— А если удачного года у него не выдастся? — спросил Калли.
— Тогда он запустит руку в «гитлеровские» деньги, — ответил Гронвелт. Улыбнулся недоуменному взгляду Калли: — Так называют их фабриканты готовой одежды. Во время войны все они заработали миллионы на черном рынке. Когда материя фондировалась государством, черный нал был в большом почете. Эти деньги они не вносили в свои налоговые декларации. Не могли вносить. Они все очень богаты. Но не могут тратить свои деньги в открытую. В этой стране можно разбогатеть, лишь утаивая свои доходы от государства.
Эту фразу Калли запомнил. Собственно, весь Вегас жил по этому закону, не только Вегас, но и многие бизнесмены, которые приезжали в его казино. Владельцы супермаркетов, сетей торговых автоматов, руководители строительных фирм, церковники, собиравшие пожертвования. Ничем не отличались от них и крупнейшие корпорации. Только они нанимали легионы юристов, выискивающих легальные способы ухода от уплаты налогов.
* * *Калли слушал Мерлина вполуха. Слава богу, Мерлин никогда много не говорил. Скоро он замолчал, и они зашагали в тишине. Калли обдумал полученную информацию. Попросил Мерлина описать Хемзи-старшего. Нет, это не Чарли. Должно быть, один из братьев, партнер по бизнесу, который, судя по всему, и тянул на себе весь воз. Чарли, по мнению Калли, трудолюбием не отличался. В голове у него созрел план. Блестящий план, который не мог не одобрить Гронвелт. До появления на заседании Большого жюри у Мерлина оставалось три дня. Калли не сомневался, что этого времени ему хватит с лихвой.
