Александр Казак - Девочки-шпионы, или Великая Китайская стена
Россия, база спецслужбы, сутки спустя
Василий, названный так в честь деда-маршала, любил свою работу. Он знал, что его работа нужна Родине, сделавшей его деда идолом, сравнимым разве что с советскими вождями, известными всему миру. Он любил листать семейные фотоальбомы, любил свою знаменитую фамилию, производящую оглушительный эффект даже на первых лиц государства. Они все были из других поколений и не знали лично его деда. Зато они помнили песни про деда-кавалериста, которым их с детства учили в пионерских лагерях.
Василий редко надевал свою генеральскую форму. Но очень ее любил. Он почти ежедневно в минуты досуга думал, что дед на небе, наверное, им доволен. А еще он думал о том, что благодаря мудакам, развалившим такую громаду, созданную при деде, как Советский Союз, ему, внуку маршала, уже никогда не суждено стать Маршалом Советского Союза. Он, судя по всему, уже приблизился к пику своей карьеры. Тоже, конечно, не плохо. Но все-таки эти мудаки нагадили ему, Василию, сильно! Размышляя в который раз так, Василий стоял под душем, натирая спину жесткой мочалкой. Вышел, растерся махровым полотенцем, с удовлетворением разглядывая своя тренированное тело в зеркале на стене. Надел по обычаю старый и линялый спортивный костюм — свой талисман. В этом костюме много лет назад он впервые получил на соревнованиях медаль, сделавшую его мастером спорта по борьбе дзю до.
В душевую вошел тот самый человек со стрельбища.
— Как съездили, товарищ генерал?
— Великолепно!
— Как Антон?
— В порядке. Своих признает. Деньги готов отдать. У него их, судя по всему, теперь как у дурака махорки! Вообще, он мне понравился. Стал уверенней и, кажется, еще загадочней. На, возьми, кстати, половинку поплавка. Вторая у Антона. Это пароль. Говорить ему ничего не надо — я обещал, что он знает тебя по совместной учебе. Поедешь на днях в Италию, в тот самый яхт-клуб. Я уже сказал им, что приедет мой коллега и попросил за деньги помочь тебе порыбачить с Антоном на острове Корфу. Вопросы есть?
— Конечно. Что я у него забираю? Только деньги?
— Да, ты забираешь у Антона только деньги. Двадцать миллионов баксов. Смотаетесь в Швейцарию вдвоем. Не надо даже выносить их из банков. Откроешь номерные счета — сколько потребуется, один — из даты рождения моего дедушки, для другого используешь дату получения тобой в Кремле того ордена, когда нас вместе награждали. Третий и последующие, если потребуется, будешь делать из дат рождений членов твоей и моей семей — обоих жен, всех трех дочерей, обоих сыновей. Цифры из этих дат выстраивай в порядке старшинства. Надеюсь, даты помнишь?
— Да. Забрать деньги и все?
— А ты что от него еще хотел?
— Ну, много чего.
— Расслабься. Меня там так пасли, что, судя по всему, если даже твоя встреча с ним закончится благополучно, то нам следует придумать какую-то более хитроумную систему взаимодействия с Антоном и его девочками.
— Ага! Я же говорил, что та, изъятая до защиты работа на женскую тематику, о которой мне проболтался по пьянке убиенный сын нашего погибшего шефа — была работа Антона?
— Да. Антон сидит на фантастическом компромате на первых леди, которых он знал еще когда работал под крышей сутенера, а затем и международного брачного сводни.
— Да-а-а… Он всегда был большим оригиналом.
— Он им и остался. Ты лучше мне объясни, как его проморгала наша аргентинская резидентура? Они что — так плохи?
— Нет, товарищ генерал. Просто у них не было приказа искать Антона, тем более, с переделанной внешностью.
— А без приказа? Что, его общение со скандинавским резидентом — не повод для пристального изучения человека?
— Повод. Его изучали. Решили, что он со скандинавом просто по-соседски пил и мясо жарил…А я никогда не занимался Латинской Америкой, товарищ генерал. Почему Вы с меня спрашиваете?
— Потому, что либо наша греческая резидентура оказалась слишком хороша, обнаружив его, либо Антон засветился специально. Понимаешь?
— Пока нет. Зачем ему это?
— А вот это я и хотел бы понять. Работай. Тебе давно пора становиться генералом.
— Есть работать! Кушать будете?
— Конечно. Что там у нас на первое? Борщ есть?
— Есть, товарищ генерал. Борщ у нас всегда есть.
— Хорошо. Пойдем. Обсудим за обедом детали.
Китай, сутки спустя
В том же кабинете те же трое, что и обычно. Все в генеральской форме. Хозяин кабинета дочитывает на столе бумагу и поднимает голову к подчиненным.
— Я слушаю ваши предложения.
— А по-моему, товарищ генерал, его надо брать, пока русские, американцы или итальянская мафия не вытащили из него все, что он знает и умеет.
— Я так не считаю, товарищ генерал! Его возможности хороши лишь в развитии. Иначе мы получим просто заключенного с интересным архивом — не более того.
— Хорошо. А как нам тогда оградить его от посягательств наших конкурентов? Или мы будем довольствоваться, собирая крохи с их столов?!
— Постойте. Не надо бросаться в крайности. Вы еще скажите, что лучше всего будет этого шустрого парня просто устранить.
— И скажу. Потому что мне не понятна его ценность для нас в данной ситуации. Он повязан с двумя мощнейшими спецслужбами. Его уже знает уже и мафия. Где пристроиться к этой очереди нам?
— Вы повторяетесь, товарищ Куан. Почему вы всегда не замечаете полутонов и у вас все двухцветное: черное или белое? А если нам посмотреть на ситуацию с совершенно иной стороны?
— А именно? С какой?
— А именно, отринуть все его контакты с конкурентами, которые, как мне кажется, засвечены специально, и приглядеться ко всему оставшемуся — то есть к его инвестиционному проекту на нашей Родине. Ведь если он выполняет задание одной из этих двух организаций — русской или американской, развивая производство спиралей на китайском заводе, то мне совершенно не понятна разведывательная составляющая его работы. Кстати, может нам его просто купить? Он, кстати, чьими деньгами намерен финансировать свой проект?
— Своими, товарищ генерал. На первое время он собрался инвестировать порядка восьмидесяти миллионов американских долларов. Это почти все, что у него есть. Но, судя по всему, мы знаем не обо всех его счетах. Потому, что несколько месяцев назад, как вчера выяснилось, он попался на глаза нашим ребятам из бельгийской резидентуры, когда скупал с женой бриллианты в Брюсселе и Антверпене. Примерная сумма закупки за день составила около двадцати миллионов евро. Изделия с собой он не забирал. Магазины отвезли все купленные бриллианты прямо в банк. До номера его ячейки мы добраться пока не сумели.
— Но и то, что имеете, совсем не мало! Молодцы! И все-таки, не кажется ли вам, что для разведчика он слишком богат? А для бизнесмена слишком откровенно, особенно в последнее время, повязан со спецслужбами? Тут что-то не то! Нас хотят запутать и утопить в потоке интересной и разнообразной информации, чтобы мы не заметили что-то главное. Что?!
— Мы пока не знаем, товарищ генерал.
— Наблюдайте и докладывайте мне. Не мешайте ни ему, ни его контактам. Все свободны.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ
ДЕНЬГИ НАЗАД
Греция, остров Корфу, чуть позже
Субботнее утро для Стрелка и его сына началось совершенно привычно. Они попили чаю. Поцеловали по очереди заспанную маму и, захватив все свои рыболовные снасти, с рассветом вышли из дому. Полчаса, пока шли пешком до пирса, где они, в прошлое воскресение оставили арендованный рыбацкий баркас, прошагали почти в полном молчании. Лишь шуршание гальки на тропинках да пение утренних птиц сопровождало их до самого моря. У причала не оказалось баркаса. Вернее там стояла яхта, к борту которой был привязан, но со стороны, противоположной берегу, их милый баркасик.
— Папа, что за новости? Наше судно арестовали?
— Не трусь раньше времени, сын! Запомни навсегда: если кто-то хочет тебя убить, то он делает это, не прибегая к столь нелепым трюкам, как арест баркаса. Понял? Значит с нами, вернее со мной, хотят поговорить. Скорее всего, о деньгах.
— Ты про те бриллианты…
— Нет. Молчи. Про них кроме меня знаете только вы с мамой. Ты все номера ячеек помнишь? Учти, если что-то с нами или даже со мной случится, то эти бриллианты — твоя единственная надежда на достойную жизнь, получение образования и прочее.
— Ты же говорил, что самое главное — это голова и трудолюбие.
— Говорил. И теперь повторю. Еще удача нужна, сынок. На «Титанике» было, как выяснилось много умных и трудолюбивых людей. Конец их знаешь…
— Что-то ты загрустил…
— Нет, сынок. Грустить стоит только в случае смерти. Да и то не всегда! Улыбайся! Держись уверенней! Нам от этих людей ничего не надо. Значит, последнее слово, если не будем идиотами, останется за нами. Учись. Возможно, это твоя последняя тренировка перед началом взрослой самостоятельной жизни. Понял?
