Кирилл Казанцев - Отпуск строгого режима
Девушки сидели на привинченной к полу скамейке в полицейском участке, заключенные в железную клетку. В точно такой же клетке на другой половине полицейского участка находились Валет, Борода и Вася Мурманский.
– Да не беда! Где наше не пропадало. Выплывем, – подбадривал скорее себя, чем своих новых товарищей, Вася.
– А чего нас всех здесь парят? Почему по хатам не развозят? – нервничал турок-месхетинец.
У Бороды уже включились зэковские привычки, которые автоматом проявляются в тюремных стенах.
– Да не кипежуй ты. Если нас здесь держат, значит, мы им нужны. Ждут кого-то. Начальника большого, наверное.
– Че, думаешь отпустят нас с добром в Россию-матушку? А там нас куда денут? Закроют нас, родимых, – не умолкал Борода.
– Посмотрим. Надежда, как говорится, умирает последней, – Валет явно о чем-то размышлял.
– Хоть меня, как пить дать, упекут, я вам так, мужики, скажу, – пробасил Вася. – То, что мы сделали, – это хорошее дело. Морфлот меня бы понял.
– Морфлот – да, а эти турки – нет, – проворчал Борода.
– Ты же сам турок, – подстебнул его Вася Мурманский.
– Я другой… Я российский турок.
В участке кто-то появился – ожидаемый и важный, потому что нижние полицейские чины вдруг преобразились, подтянулись, выправились.
В участок вошел грузный человек, облаченный в турецкий полицейский мундир с блестящими знаками отличия. Валет пригляделся к нему, и ему показалось, что этого человека он где-то видел.
– Борода, – шепнул карманник, – не узнаешь?
– Белый костюм, шляпа, – почти беззвучно проговорил турок-месхетинец.
– «Бентли», солнцезащитные очки… Рыжие туфли.
– Да-да, мы его сильно напугали дымовухами, – улыбнулся Борода.
Высокий полицейский чин появился в участке не один, с ним вошел еще кто-то.
Борода просунул голову между металлическими прутьями, вытянул как можно дальше шею, чтобы хоть краем глаза увидеть, кто же там в участке нарисовался.
– Не хера себе залепуха, – протянул Борода.
– Че там? – с нетерпением спросил карманник.
– Наш полкан…
– Полкан? Федюшкин?
– Какой полкан? – заинтересовался Вася.
– Погоди, Мурманский, не до тебя сейчас, – задумчиво проговорил Валет, – все только начинается.
Борода с большим трудом просунул голову назад в клетку, при этом чуть не отодрав уши.
– Так вот на кого ты рассчитывал! Ты его ждал? – спросил он у Валета, ощупывая пораненные ушные раковины.
– Ну а кого? – сказал Валет. – Светка же здесь сидит, с нами. Мент нам еще пригодится. Ты, давай попаси, что там происходит – у тебя голова меньше, чем у нас.
Борода посмотрел на голову Валета, вздохнул, посмотрел на Васю и про себя отметил, что, наверное, у этот моремана не то что голова между прутьями не пройдет, но даже кулак. Хочешь не хочешь, турку-месхетинцу пришлось пригнуться и снова высунуть наружу голову.
– Слышь, Валет. Он башляет турецкому начальнику, – сообщил Борода.
– Понятно дело – выкупает Светку и Ленку.
– Э, его надо прищучить, пущай и нас выкупает, – начал возмущаться Вася. – А то у него в городе перед самым его носом столько наших девчонок в рабство увели. Куда же этот мент смотрел!
– Прищучим! – уверенно сказал Валет.
– Ленку и Светку освободили, – комментировал увиденное Борода.
На противоположной стороне участка происходило следующее. Как только Анатолий Герасимович положил папку на стол турецкому полицейскому, тот ее открыл, окинул взглядом содержимое и что-то отрывисто произнес.
Младший полицейский тут же отправился к клетке, где находились девушки, и вывел из нее Светку и Ленку.
– Папа! – Светка бросилась к отцу на шею. – Спасибо! Папа, я тебя люблю!
– Спасибо, Анатолий Герасимович, – обрадованно защебетала Ленка.
– Ты, дорогуша, ох как дорого мне обошлась, – строго сказал полковник Федюшкин дочке. – А обмана я вам просто так не прощу… Дома поговорим.
Светка и Ленка потупили взгляд, и вдруг Светка встрепенулась:
– Папа, а Элеонора?
– С Элеонорой позже разберемся, – тоном, который не допускал пререканий, проговорил Анатолий Герасимович.
– А эти… парни? – тихо пролепетала Ленка.
– Парни… С ними будем разбираться сейчас. Вы идите в машину и ждите меня. Не дай бог, снова куда-нибудь смоетесь. Игорек, – позвал полковник Федюшкин.
– Здрасте, – поздоровались Светка и Ленка со старшим лейтенантом российской полиции.
– Здрасте, зрасте, – широко улыбнулся тот.
– Игорек, проводи этих пигалиц. А я сейчас.
Ленка и Светка в сопровождении Игорька вышли из участка. Светка успела бросить прощальный взгляд на Элеонору и Валета, вздохнула. Подруги были счастливы, что опасные приключения для них уже закончились.
– Идет сюда! – Борода начал просовывать голову назад в клетку и застрял. – Помогите!
Вася подошел к турку-месхетинцу, схватил его за шею.
– Не надо, я сам, – взмолился Борода.
Он с перепугу нашел правильное положение головы и просунул ее назад между стальными прутьями.
Тяжелыми шагами Анатолий Герасимович подошел к клетке, где находилась троица налетчиков на официально разрешенный публичный дом. Пальцем подозвал к решетке Валета:
– Отбегался? Теперь у тебя выбор небогатый. Или садишься в турецкую тюрьму надолго, или отдаешь мне планшет. После чего валишь на все четыре стороны и больше не попадаешься мне на глаза.
– А с ними что будет? – Валет кивнул на Бороду и Васю.
– Нет мозгов – считай, калека. Ты их втянул, теперь им придется посидеть. Отдуваться за тебя будут.
– Э, да мы же наших русских девушек спасали, – начал кипятиться Вася.
– Они сами согласились в этом заведении работать, – перебил его полковник Федюшкин.
– Да че ты мелешь! Кто там захочет работать?! – заревел мореман.
– Всякие бабы есть, – равнодушно сказал полковник Федюшкин.
– Эй, а ты теперь кто? – рванулся вперед Вася Мурманский, сгибая ручищами стальные прутья. – Ты милицейский или полицейский? Ты мент поганый или уже пент поганый?
– Ты прикуси свой язык, иначе тебя сейчас электрическими дубинками обработают! – Анатолий Герасимович отступил от клетки. – А попался бы ты мне…
– И чего было бы?!
– Тихо! – остановил перепалку Валет. – Хорош кипеж наводить! И вы, гражданин начальник, нас на понт не берите. Мы сами сейчас будем с вами о сурьезном добазариваться.
– Я, полковник полиции, буду добазариваться с вором? – презрительно ухмыльнулся Анатолий Герасимович.
– Да, со мной, с вором… Только я по сравнению с тобой не вор, а так себе, пацан с рынка, который горсть семечек у бабки стащил.
– Ты что?! – повысил тон полковник Федюшкин.
– Короче, я выслушал твою предъяву, теперь моя очередь. Тебе нужен ноутбук Элеоноры? Бери. Могу сказать, где он. Мне он на х… не нужен. А вот то, что там было записано, – все на надежном сервере заныкано, и ни менты, ни контора до него не докопаются. И если сегодня кто-нибудь из них – Элеонора, Борода, Вася – останется здесь или кого-то из нас захотят убить, продать в рабство, пустить на органы, – все сразу же всплывает. А там, как я понял, информация стопудовая. Чалиться будешь по полной с конфискацией. – Валет сделал паузу. – Да, кроме всего, всех девушек из того борделя возвращаешь на родину, за свой счет или за счет вашего ментовского общака, мне по фигу как, короче, каждой выплачиваешь моральную компенсацию и оставляешь в покое. И мне за издержки заплатишь. Понял?
Валет замолчал.
Молчал и Анатолий Герасимович, он чуть ли не шкурой чувствовал, как нежные руки щипача железным тисками берут его за горло.
– Даю минуту, – сказал Валет, – потому что я устал здесь перед турками торчать, как обезьяна в клетке. И мои кореша тоже устали.
– Мне надо знать сумму твоих издержек и сумму компенсации девкам, – сглотнул полковник Федюшкин.
– Не девкам, а нашим российским гражданкам, – снова встрял Вася Мурманский.
– Я посчитаю, – сказал Валет. – Не трясись, начальник, на штаны тебе останется. Хотя тебе и так выдают казенные. А могут выдать казенные другого покроя, которые Борода столько годков просиживал, – ухмыльнулся Валет.
– Ладно, допустим, что я тебе поверил, – уже более примирительным тоном произнес полковник Федюшкин. – А какие гарантии, что ты не выйдешь сегодня отсюда и не выложишь все в Интернет?
– Слово щипача потянет?
36
В бизнес-классе авиалайнера, следовавшего рейсом Анталья – Москва, на одном ряду сидели Светка, Анатолий Герасимович и Ленка.
Игорек летел экономклассом вместе с девушками, которых вызволили из сексуального рабства Валет и компаньоны. В самом хвосте, уткнувшись головой в занавеску, дремал и похрапывал Вася Мурманский. Перед регистрацией Валет и Борода пожали мореману на прощание руку, Элеонора поцеловала в щеку.
– Спасибо за помощь, – шепнула она ему на ухо, встав на цыпочки.
– Да чего там, – крупногабаритная физиономия Васи расплылась в обаятельной улыбке. – такая скукотища была в этой Турции. Я еще от своих отстал. Потерялся.
