Сергей Коротков - Истребитель
Никита собрался и юркнул в коридор, закрыв дверь на замок торчащим в ней ключом. Быстро сориентировался, чертыхаясь на пролитую воду. Затем снова открыл дверь, затащил сторожа, закинул нунчаки, ведро, швабру, повторил первоначальные действия.
Только льющаяся вниз по лестнице вода, переходящая в маленький водопад грязных капель, напоминала о происшедшем на этаже.
Никита втиснул парня-охранника в туалет, замкнул его, оборвал телефонный провод и пробрался к намеченному месту. Через пять минут он занял выгодную позицию у окна, вырезал треугольный кусочек стекла у самой рамы, примерил «винторез» покойного Бондаря и расположился с «УДН-15» рядом.
Ждать пришлось недолго, минут десять. «Пока везёт!» – сказал внутренний голос парня. Его Величество Случай! И ещё Интуиция!
«Мерседес» мента появился возле здания областной администрации в сопровождении охраны. Деревья ничуть не мешали, хотя считались очень высокими и пышными. Слева стоял Ленин с кепкой в руке. Прямо за площадью и УВД – квартира Филина.
Оба автомобиля остановились, но не возле крыльца Управления, а метрах в пятидесяти, ближе к администрации.
Никита хмыкнул и задумался.
Но причина сразу выяснилась: длинноногая девушка в мини. Брюнетка. Симпатичная. Восхитительная грудь под полупрозрачной блузкой. Туфли на модном сейчас толстенном каблуке. Смазливая мордашка.
Как же Подпол мог проехать мимо такой!? Эту ещё он не трахал!
Коломейцев смело поставил «ниву» около Управления и стал ждать. Потом заметил «жигулёнок» эфэсбэшников и встрепенулся. «Может, сейчас? Топорков!»
Телохранители Григорьева выскочили из машин и прочёсывали в бинокли и «СУОНы» округу, пока Подпол «убалтывал» девушку. Та сначала сопротивлялась неохотно, но один из охранников силой загнал её в «мерс», девчонка заерепенилась конкретно, а когда Григорьев положил руку ей на голую коленку, то заревела.
Никита сполз за подоконник и вставил вырезанный треугольник стекла обратно. И вовремя!
Эфэсбэшники, Коломейцев, натасканные телохранители Подпола – все тщательно пробежались оптическими взглядами по крышам, окнам, дверям, углам, деревьям и бордюрам, не обделив вниманием и окно с Топорковым. Чисто.
Салоны автомашин на парковке, скамейки с людьми, пешеходы, проезжающий транспорт – и это тоже процедили зорким взглядом.
Никита медленно высунулся, припал к «УДН-15», насторожился.
«Жигули» белого цвета сменили НП, «нива» с водителем-крепышом сиротливо приютилась в ряду служебных машин, и из неё никто не хотел вылезать. «Мерседес» Григорьева тоже не спешил тронуться, как и авто с охраной.
Топорков положил перед собой оружие, имеющее спецустройство пламязвукогашения, лазерную наводку. Отличная штука!
Парень вставил магазин со спецпатронами СП-6, слился с прикладом. Палец лёг на скобу спускового крючка с надписью «Огонь». Прислушался. Через две минуты, если ничего не изменится, нужно пойти продлить обморок сторожа.
Но вот в иномарку, пришедшую в 1994 году в Шумень по бартеру местным ГАИшникам, подсел один из застывших подле неё охранников.
Никита вжался щекой в серо-зелёный «винторез». Палец опустился ниже.
– Ах ты, сука, ещё брыкаться будешь!? Сиди смирно, стерва! – прикрикнул Григорьев на «арестованную» его ребятами девушку лет восемнадцати.
– Не надо! Прошу вас! Ну… не надо! – красотка забрыкалась пуще прежнего, отбиваясь от лап Подпола.
– Виктор Афанасьевич, помочь? – заглянул в машину начальник личной охраны Григорьева, на лице которого сияли преданность собаки и глупая усмешка.
– Ну, попробуй, Дима! – вздохнул подполковник, поправляя галстук и причёску.
– Не надо, пожалуйста! – запричитала урёванная девушка.
Коломейцев, оба эфэсбэшника, да и пара телохранителей Подпола отвлеклись от наблюдения и взглянули на «мерс».
Может, и не отвлеклись! Просто полюбопытствовали, как справится с красоткой начальник Григорьевской охраны.
Никита чуть перевёл ствол с одного на другой, затем обратно, снова на второго – примеривался, тренировался. Потом задержал дыхание.
Девушка в первые секунды не сразу поняла, что произошло. Сначала голова мужика в милицейской форме дёрнулась, брызнув фонтаном крови, а затем лопнула и раскололась. После этого то же самое случилось с другим. Хлопок в заднем стекле, дырочка в затылке и сноп крови и мозгов из лица, разорванного невидимой силой.
Оба, Григорьев и его телохранитель, уткнулись в автокресла, забрызгав красным весь салон и красотку.
Бедняжка открыла рот и, не успев завопить, сипнула и потеряла сознание.
Топоркова уже не интересовало, что будет дальше, как поведут себя люди в «жигулёнке» и «ниве», охрана Подпола. Он пригнулся вниз, вбок, назад, и с «винторезом» побежал по коридору к лестнице, на ходу ослабляя спецзажимы и разбирая оружие. Схватил заготовленный чехол, закинул орудие убийства туда, перебросил за спину. Шнурки чехла под весом оружия сами затянулись на груди.
Никита нажал кнопку самоликвидатора и закрыл сумку, тихо-тихо, как ниндзя в кино, поскакал по ступенькам вниз.
Один из дежурных ночью вахтёров обходил территорию. Заступил полчаса назад и проверял вверенную ему зону охраны.
На шею ему капнуло раз, другой. Парень сморщился, выматерился и потопал наверх, размахивая дубинкой.
И тут навстречу выскочил человек. Для технички эта прыть была слишком подозрительной. Баба. Девчонка! О-о! Парень… мужик?!
Вахтёр не успел воскликнуть или понять до конца – уборщица в прыжке ногой сильно, очень сильно, ударила его в грудь. Парень покатился по лестнице, накручивая в больничный лист ушибы, вывих и перелом, а также растяжение связок.
Никита, наизусть изучивший родной «универ», прыгал и нёсся по этажам и коридорам словно пушечное ядро.
Ногой выбил фанерную дверь, другую, очутился рядом с окном. Раскрыл его и спрыгнул вниз…
…Со двора университета, из каменного кармана выезжала его тачка! ЕГО тачка! Никиту аж пот пробил. Во гады! Угнал кто-то добрый!
Он побежал за удаляющейся «девяткой» и так выскочил на улицу. Автомобиль резко свернул на Володарского и помчал в центр. Навстречу ему гнал с включёнными фарами «жигулёнок» ФСБ.
Никита рванул в противоположную сторону, к книжному магазину «Знание», за него и во дворы.
Его видели, но не придали значения. Только некоторые улыбнулись, не поняв, мужик это или женщина.
Было ещё светло. Тёплый летний вечер. Тишина и покой.
Эфэсбэшники затормозили прямо перед «девяткой». Та сдала назад, пытаясь оторваться, но не успела. Выскочившие агенты «наружки» оккупировали «ладу» и вытащили за волосы водителя. Заломали ему руки. Всадили по почкам. Уложили. Надели наручники. Удивились, что не Топорков (фото было при них). Но успокоились. Арестованный пытался сопротивляться, но затих, недоумевая о таком скором неудачном исходе. Зачем только позарился на тачку?! Влип!
Коломейцев чуть не обкончался на месте, увидев в окуляр бинокля разорвавшиеся головы в «мерседесе». Три секунды. Дырка в стекле! Две секунды. Там, на той стороне площади! Четыре секунды. Университет! Зажигание! Выезд. Пять секунд – разгон…
…Путь ему преградили обезумевшие и чуть струхнувшие суетящиеся охранники Григорьева, облепившие «мерс», как пчёлы матку.
Закричали, приказывая остановиться. Вынули и навели пушки.
Коломейцев притормозил, гаркнул в открытое боковое стекло: «РУОП. Коломейцев!», мелькнул корочками и газанул. «Нива» помчала по площади, в объезд «универа». Успел заметить в зеркало заднего обзора, как «жигули» понеслись по прямой, а охрана Подпола, размахивая пистолетами, погнала за ним.
Вывернул на улицу Республики против течения. Разогнал прохожих и застопорился перед потоком автомобилей, сорвавшихся со светофора. Его материли, ему сигналили, грозили, а он выкрутил руль, нажал акселератор и, чуть не сбив лоток с сигаретами и кофе, скрипя колёсами, повёл машину на Володарского.
Охранники Григорьева отстали. Коломейцев вылетел на перпендикулярную улицу через мгновение после того, как Топорков скрылся во дворе магазина. Поэтому и не столкнулись!
Повезло Истребителю! А может, РУОПовцу! Кто знает!?
Двенадцать дней пролетело как-то незаметно и пусто. И вот, несмотря на скуку и «безработицу», точнее сказать, «бездельщину», Никита уже отрывал в настенном мини-календаре третий листочек июля. Долго и отрешённо смотрел на цифру 4, тёр щетину кулаком, да размышлял о том, как быстро проскочили эти деньки.
В тот вечер он посетил Бяшенцева Юру и, вручив ему деньги, пару раз выпил с Лысым водочки по 50 граммов. Закусывали колбасой, укропом и газированным напитком.
Парень вдруг схватился за живот, дальше за горло, потом попытался засунуть все пальцы в рот. Лицо его приняло бледно-зеленоватый оттенок после багрового, голова распухла от скопившегося в ней напряжения, а тело скрючилось в форме вопросительного знака.
