Борис Бабкин - Жизнь за бессмертие
— Идиотизм, — усмехнулся Браун. — Я не пойму, зачем им это? — непонимающе пожав плечами, спросил он.
— Я думаю, — сказал Гейдрих, — просто чтобы объяснить совместный побег Койота и ирландского террориста. Я знаешь, чего жду еще? — засмеялся он. — Что они напишут, будто бы нападение было организовано сообщниками Койота. Так по крайней мере они смогут оправдать и разведку, и контрразведку, и бездействие полиции. А Койотом, кстати, занимался Скотленд-Ярд, — хихикнул он.
— Я почему-то не верю в то, что Койот стал смертником ИРА, и в то, — усмехнулся Браун, — что он погиб. Хотя такая смерть в его стиле, — добавил он. — Помнишь взрыв самолета?..
— Да его хоронили уже три раза, — фыркнул Адмирал. — Однако тут документы с его фотографией. Но подождем заключения экспертов. Хотя там трое сгорели до пепла, — усмехнулся он. — В принципе современная наука…
— Я не верю, что Койот погиб — повторил Браун.
— Выпьешь? — спросил Адмирал.
— Вина, — кивнул Браун. — Как у тебя дела с бессмертием? — поинтересовался он.
— Все так же, — вздохнул Гейдрих. — Безрезультатно. Я уже, можно сказать, бросил это дело. Никогда не любил заниматься восточными легендами, — усмехнулся он. — А тут поначалу загорелся, тем более Койот уехал в Монголию по моему приказу. А потом все пошло к черту, — недовольно проговорил он. — Койот хотел продать камушек русским. А при продаже убить их. Но был ранен сам. Русские забрали алмаз. Койот, который из-за камушка убил профессора и его людей, раненный, сумел выжить. Потом убил спасших его и ушел из Монголии. Я пытался найти его, но безрезультатно. С русскими тоже ничего не вышло. В Ярославле появился еще один алмаз, русский разбойник Разин на Волге ограбил и убил персидскую княжну и забрал камушек. И вот через столько лет из древнего прошлого он появился в Сибири. Даже два, но один какой-то русский увез в Израиль, там был убит, а алмаз похищен. Теперь он в Англии. Вообще про алмазы я вот что знаю, — кивнул он. — Два находятся в России, это точно. Один в Леоне, в музее мадам Леберти. Один в Лондоне. Два, это неточно, в США, и один неизвестно где и у кого. Правда, у меня на этот счет имеется предположение, — продолжил Гейдрих. — Он у того, кто выдал в Интернет информацию о камушках бессмертия в виде легенды о святом Перусе. И именно этот человек желает собрать все камушки у себя. И он был близок к этому, если бы не такой человеческий порок, как жадность и желание иметь все, — усмехнулся Адмирал. — Кстати, я тоже был болен этим. Но в России потерял своих людей. И чуть сам не попал под следствие. И я решил прекратить все эти поиски. Оставлю это авантюристам вроде Койота… Но я вижу, Браун, ты тоже заболел бессмертием! — засмеялся он. — Надо выпить! — Адмирал нажал на кнопку. — Вина, — бросил он, — бутылку «Шардоне». И фруктов. А ты, Браун, собственно, не из-за этих камушков бессмертия зачастил ко мне? — улыбнулся Адмирал.
— Ну что ты, Вилли, — качнул головой тот, — мы же старые друзья, и к тому же я давно не был в Германии и не видел тебя. Неужели ты подумал, что я?..
— Когда подумал, — улыбнулся Адмирал, — спросил. И рад, что ошибся в своих предположениях. Хотя, если бы это было так, я бы тебя понял, — кивнул Гейдрих. — Иметь даже один такой камушек — это уже быть богатым и одним из семи в мире. Красиво и заманчиво, не правда ли?
— Это не для меня, — ответил Браун. — Я ведь никогда не был увлечен древностью и не склонен к авантюрам. Я не филантроп, Вилли. Деньги у меня есть, мне их вполне хватает, и мои дети и внуки тоже не будут бедствовать. Так что интерес, конечно, имеется, но не насчет того, чтобы иметь хотя бы один камень, — добавил Браун. — А если откровенно, то не хватит меня на подобное. Боюсь я, — признался он. — Ты же знаешь, я с детства не люблю скандалов. Помнишь, когда драться собирались на стадионе, я никогда не ходил. Наверное, именно поэтому так футбол и не полюбил, — улыбнулся он.
— Точно, — согласно бросил Вилли. — Ты всегда трусом был, — весело добавил он. — Но ты сумел в бизнесе себе имя сделать, — тут же похвалил он Брауна. — А я высот только в армии и достиг. Вот и вино, — посмотрел он на вошедшую в кабинет стройную женщину в брючном костюме. Она поставила на стол поднос с бутылкой вина, вазу с виноградом и два бокала. — Иди, — отпустил ее Адмирал. — Нальем сами.
— Почему у тебя прислуга в брюках? — удивился Браун.
— Я вообще стараюсь женщин держать подальше от кабинета, — усмехнулся Вилли, — чтобы не провоцировать парней. А если сюда кто-то из фрау заходит, обязательно в брючном костюме. Таковы правила. — Он налил в бокалы вина. — Давай за нашу дружбу, — предложил Адмирал.
— К нему за эти три дня, — сказал в телефон мужчина на мотоцикле, — несколько раз заходил Браун Бонске. Это… — Я знаю, кто это, — не дал договорить ему голос. — Наблюдение снимите. Больше Адмирал мне не интересен.
Франция, Париж
— За нашу удачу, — поднял бокал Шаи Дашанга.
— И за успех, — улыбнулся Уви Дашанга.
Они коснулись бокалами и сделали по нескольку глотков. В комнате с закрытыми окнами горели шесть ароматизированных свечей. Шейхи сидели на толстом, с ровным густым ворсом ковре.
— Конечно, хотелось бы купить у Леберти камушек, — проговорил Шаи Дашанга. — Но раз не получается, придется…
— А мне кажется, ты к ней неравнодушен, — подмигнул ему Уви Дашанга. — Неужели тебе нравятся француженки? — усмехнулся он. — Например, я предпочитаю горячих в любви и страстных в постели азиаток. Наши женщины тоже бывают великолепны.
— Инель несколько раз выручала меня, — признался Шаи Дашанга, — а ее погибший муж даже спас меня от смерти в Афганистане. Я тогда руководил отрядом курдов, — сказал он. — И мы попали в засаду…
— Я помню эту историю, — кивнул Уви Дашанга, — и понимаю тебя. Но надеюсь, ты согласишься, что эта француженка виновата сама, — вздохнул он. — Мы бы дали ей хорошие деньги и расстались бы друзьями. К сожалению, в России, судя по всему, тоже придется использовать силовой вариант, — качнул он головой. — Правда, переговоров еще не было, но там уже пролита кровь, и придется воевать. Как я понял, кто-то еще хочет забрать у русских алмазы.
— Они будут наши, — уверенно заявил Шаи Дашанга. — Что касается Инель, я думаю, с ней надо просто поговорить. Однако ты со своим характером не умеешь решать вопросы в беседах, — усмехнулся он. — Но думаю, ты понимаешь: силой не всегда можно решить что-то в свою пользу. А с Инель я бы советовал просто поговорить.
— Так съезди к ней, — усмехнулся Уви Дашанга, — и попробуй уговорить ее. Но я уверен, что ничего у тебя с этой француженкой не выйдет. Конечно, я могу понять тебя, — широко улыбнулся он. — И муж ее жизнь тебе спас, да и ты в ней вроде как женщину видишь.
— А давай поедем вдвоем? — предложил Шаи Дашанга. — Извинимся…
— Чтобы я перед женщиной извинялся? — вскинув голову, блеснул глазами Уви. — Никогда! Мы сможем…
— Не забывай, Уви, — перебил его Шаи Дашанга, — мы в Европе, где твои законы не действуют. Хорошо, — кивнул он. — Попробуем взять силой. Просто так не получится. Придется стрелять. Прольется кровь. И если ты думаешь, что сумеешь уйти, ошибаешься. Нас не выпустят даже из Леона. Неужели ты этого не понимаешь? — поморщился он и махнул рукой.
— А ты сам веришь, что получится? — усмехнулся Уви Дашанга.
— Инель умная женщина, — отозвался Шаи Дашанга. — И у нее есть дочь. Кстати, это один из методов уговора, — усмехнулся он.
— Если враг предупрежден, — вспомнил Уви Дашанга, — он вооружен.
— Только не в случае с ребенком, — спокойно отметил Шаи Дашанга. — Надеюсь, ты не забыл эмира Жестокого? — улыбнулся он.
— Ладно, — явно недовольно согласился Уви Дашанга. — Но имей в виду, — предупредил он, — я не позволю ей вести себя со мной, как…
— Успокой гордыню, Уви, — засмеялся Шаи. — Мы будем разговаривать с человеком, у которого есть то, что нужно нам. Вот и все.
— Хорошо, — вздохнул Уви Дашанга, — давай попробуем.
— С таким настроением лучше не начинать, — предупредил Шаи. — Без веры в успех переговоры заранее обречены на неудачу. Так говорил великий султан, не знавший поражений. И в его словах истина, — закончил Дашанга.
— Один уговорил другого на переговоры с хозяйкой музея, — сообщил по-английски в телефон мужчина в одежде служащего отеля.
— Они согласны на переговоры, — довольно улыбаясь, сказал Рональд. — И я думаю, мы сможем…
— Твоя задача — делать то, что я тебе скажу, — перебил его Викинг, — а не думать. Хозяин не любит умных, умеющих думать, — рассмеялся он.
— Тогда это относится и к тебе, — недовольно проговорил Рональд.
— Конечно, — усмехнулся тот. — Но я еще не решил, кто именно мой хозяин, и вполне вероятно, что я буду хозяином сам себе. Как тебе такое предложение? — спросил он.
