Евгений Сухов - Крутые профи
Антон Толкунов вышел, неслышно прикрыв за собой дверь. Где-то внутри угнездилась нешуточная обида. Не самое подходящее время, чтобы она прорвалась ядовитым гнойничком.
* * *Прежнее место пришлось сменить, благо, у Шевцова таких квартир по Москве разбросано с десяток. И оставалось только удивляться его нездоровой страсти к накопительству.
Откинув занавеску, Петляков посмотрел во двор, окруженный панельными пятиэтажками. Ничего особенного, обыкновенный московский уголок. У подъезда сидели старики. Каких-то лет двадцать назад на тех же самых скамеечках сиживали их родители. Диалектика. Но именно та-кой неприметный двор, с засильем металлических гаражей вдоль заборов, был идеальным местом для укрытия. Всякий жилец элитного строе-ния вызывает нешуточный интерес не только у соседей, но и у всякого, кто прогуливается под окнами. И вряд ли кто обратит внимание на мужчину, поднимающегося в убогую квартирку, и уж тем более никому в голову не придет мысль считать его опальным олигархом.
Право, смешно!
Произошедшие события сильно ударили по нервной системе Шевцова, и без того изрядно расшатанной. Он как-то незаметно сник и ссутулился и, уже не скрывая дурных наклонностей, все чаще подливал себе коньяк. Сначала он наливал ровно на один палец, затем порция увеличилась до двух, а потом, наплевав на условности, шеф щедро наливал себе по полстакана. Если добровольное заточение продлится хотя бы с недельку, то он вполне может спиться.
Внешне Шевцов тоже как-то поблек, превратившись в среднестатистического мужичка, замотанного монотонной и неинтересной работой. На щеках неровной серой волной проступила щетина. Еще неделя подобного возлияния, и бывший олигарх плавно сползет к бомжеватому облику.
Еще каких-то три недели назад он представлял собой четко отлаженный механизм для получения максимальной выгоды и одним своим видом воплощал крепость и незыблемость компании. Но вот в последние дни что-то в этом механизме дало серьезный сбой. Шестеренки как будто деформировались и, прокручиваясь, теперь уже не созидали, а безжалостно ломали зубья, нанося еще больший урон.
– И что же ты там увидел? – хмуро полюбопытствовал Шевцов, опрокинув очередную рюмку коньяка.
Петляков отошел от окна, вступать в дискуссию желания не было.
– Может быть, киллера, который должен проделать в моей башке дыру? – постучал Шевцов себя пальцем по лбу. – Так вот, я здесь торчу уже третий день, но никого не видел, кроме старух.
Петляков едва сдержался, чтобы не улыбнуться. Кажется, генеральный этого не заметил.
Неожиданно проворно поднявшись, Семен Валентинович широко распахнул занавески: поток солнечного света залил комнату, проникая в самые дальние уголки, и безжалостно проявил неприглядную картину. Из небольшого шкафа, стоящего подле самой двери, неряшливо выглядывала бумажная требуха с прилипшими рыбными ошметками. У противоположной стены, сваленные без разбору, лежали бутылки из-под коньяка и виски (других напитков генеральный просто не признавал). Следовало бы выгрести отрыжку роскоши совковой лопатой, но Шевцов не желал впускать кого-то в свои апартаменты (исключение он делал разве что для Петлякова). И потому охрана ютилась в соседней квартире, а наблюдательный пункт и вовсе был установлен напротив дома в небольшом грузовичке, откуда докладывалось о каждом человеке, входившем в подъезд.
– Вот глянь на тех чудаков, что ходят по площадке, – настоял Семен Валентинович.
В центре двора, там, где была баскетбольная площадка (во всяком случае, об этом свидетель-ствовали два проржавленных щита, покосившихся от времени), заложив руки за спины, по кругу топали полтора десятка немолодых мужчин. По сосредоточенным лицам было понятно, что кружить по двору для них весьма привычное занятие. Лишь иной раз они обменивались короткими репликами, а потом вновь устремлялись за новой порцией здоровья.
– Вон какие широкие тропы вытоптали, видать, не один год здесь топчутся. Я вот смотрю через окно и с тоской думаю о том, что в недалеком будущем меня ожидает вот такой унылый двор в компании подобных чудаков.
– Это вам не грозит, – тотчас отозвался Вадим Петляков.
– Ага, понимаю твою иронию, – энергично закивал Шевцов. – Ты думаешь, что мне не дожить до такого почтенного возраста и что меня грохнут раньше.
– Я не в том смысле, Семен Валентинович…
Генерального директора одолел сушняк.
– Рассольчику бы, – мечтательно пожелал Шевцов. – Принесешь в следующий раз?
– Принесу.
– Точно принесешь, не забудешь?
– Ведь обещал.
– Вот и ладушки! А то, знаешь ли, надое-ло мне жрать это французское пойло, от него только живот крутит и сухота в горле. – На лице Петлякова отразилась скука. Шевцов не сдавался. – Ты послушай меня… Я тут как-то из подъезда выходил, а на лавке две старушки сидели, разговаривали. И знаешь, как они этих мужичков с площадки называют?
– Понятия не имею.
– Наша молодежь. А-а? Ну как тебе?
Петляков едва улыбнулся.
– Остроумно.
– Мне тоже так показалось. Пройдет еще день-другой, и я начну просить этих старичков, чтобы они приняли меня в свою компанию… Долго, по-твоему, я должен здесь сидеть?
– Думаю, не больше недели. И советую вам впредь не выглядывать в окно…
– Недели?! – в отчаянии воскликнул Шевцов. – Послушай, Вадим, я тебе за это плачу такие бабки, чтобы ты меня держал в богом забытой дыре? Может, мне напомнить, в чем заключается твоя задача? Выявить источник опасности, а если нужно, так и устранить его, чтобы я без страха ездил на работу и возвращался с нее.
– Я помню о своих обязанностях.
– Так вот, я хочу поехать на работу сегодня же! – настаивал генеральный.
Коньяк все-таки сделал свое дело. Лицо Шевцова побагровело, выглядело опухшим, а речь, и без того неторопливая, сделалась и вовсе медленной. Реакция тоже притупилась: уже в третий раз он пытался запалить зажигалку, но огонек отчего-то появляться не желал. Раскурив наконец сигарету, он, смежив веки, сладенько пыхнул.
– Мы еще не все проверили, Семен Валентинович. Не исключено, что они находятся где-то поблизости.
– Да пока вы будете проверять, они на меня сто раз смогут выйти! Хочу ехать сегодня же! Бизнес без хозяина разваливается. Если я не приеду, так его просто по кускам растащат!
– Хорошо, поедем, – сдался начальник службы безопасности. – Но сегодня не получится… Давайте лучше завтра. Мне нужно подготовить-ся, да и вам не мешало бы выглядеть посвежее.
– Шут с тобой! – махнул рукой Шевцов, сдаваясь. – Ты кого угодно сможешь уговорить. Поедем завтра. Мне и в самом деле нужно выспаться как следует. Но давай решим так, чтобы завтра в восемь подогнал машину как положено.
– Договорились, – произнес Петляков, по-чувствовав облегчение. – Только я на вашем месте занавесочки бы прикрыл.
– А-а, чего там! – отмахнулся Шевцов. – От судьбы не уйдешь… Если суждено сейчас сгинуть, так чего прятаться… Только давай заедем в банк. Кое-какие бумаги просмотреть нужно.
– Договорились, – легко согласился Вадим, закрывая за собой дверь.
Уже оказавшись на лестнице, он почувствовал явное облегчение. День можно было считать удачным, хотя бы потому, что прожит он был без особых потрясений: никто не убит и не ранен, даже стрельбы не было. За спиной неслышно захлопнулась бронированная дверь. Обычно такие квартиры запираются хлипкими ключиками, так как самая большая ценность, что обычно находится в них, это старенький телевизор, доставшийся от бабки. Так что такая броня, сделавшая бы честь любому бункеру, на сведущего человека может произвести должное впечатление и заставить задуматься.
Спустившись вниз, Петляков осмотрелся. Спокойно. Тихо. Ничего необычного, если не считать старичков, не думавших пасовать перед стремительно надвигающейся старостью и терпеливо наматывающих километры на свои дряблые ноги.
Присев на свободную скамейку, Вадим внимательно оглядел двор. Его не покидало ощущение, что за ним внимательно наблюдают. Подобные чувства тоже не появляются из вакуума, где-то в подсознании срабатывает механизм, предупреждающий об опасности, а к нему следовало прислушиваться.
Так что же его беспокоит?
Подняв голову, Вадим посмотрел на окна противоположного дома: в одном из них произошло какое-то неясное шевеление. За занавеской вполне мог прятаться любопытный жилец, но не исключено, что это и есть заинтересованный наблюдатель.
Петляков вспомнил о своем разговоре с Павлом Михайловичем Зориным, случившемся полтора года назад. Тогда, вызвав его в кабинет, тот протянул фотографию молодого мужчины и спросил:
– Знаешь, что это за человек?
– Разумеется, это генеральный директор «Трансибгаза» Семен Валентинович Шевцов.
– Верно, – кивнул Зорин, убирая фотографию обратно в папку. – Он тут обратился ко мне за помощью… Думаю, его надо уважить. Никто не знает о моей настоящей роли, все считают меня специалистом по разруливанию критических ситуаций, так что оно и к лучшему! На большее я не претендую.
