Владимир Колычев - Бугор
– Я?! Я думала, что это ты… – выдавила из себя Лариса.
– Умней ничего не придумала?
– Эта скотина чем-то меня опоил…
– Опоил. Вином… Да, Лариса, не думал я, что ты такая шлюха!
– Я правда думала, что это ты!.. Я слышала, как ты приехал, я думала, это ты ко мне зашел.
– Хорошо, что Костика нет. Ему не надо знать, что его мать – шлюха!
– Алик! Это недоразумение!
– Недоразумение – это ты!
– Алик, я тебе сейчас все объясню! Алик, ты должен во всем разобраться!
В этот момент Лариса верила, что ей удастся оправдаться перед мужем.
– Объяснишь. В письменном виде. Завтра подъеду. И ты мне все объяснишь… Да, не думал я, что можешь мне изменить.
– Это ты мне изменяешь. А я тебе не изменяла.
– Только не надо с больной головы на здоровую, – поморщился супруг. И повернулся к ней спиной.
– Алик, ты не можешь так просто уйти! Я должна тебе все объяснить.
– Я уже все видел, – поворачиваясь к ней, сухо сказал он. – Не надо ничего объяснять.
– Ты должен понять…
– Я все понял, – перебил Алик. – И теперь буду решать, что делать. Завтра я скажу тебе о своем решении…
– Не надо завтра…
– Хорошо, раз ты так настаиваешь, скажу сегодня. Я решил с тобой развестись.
– Но я же не виновата! – схватилась за голову Лариса.
– Ты мне изменила, и я с тобой развожусь, – безжалостно посмотрел на нее Алик. – Это по логике вещей. Но есть еще брачный договор, там четко написано, если ты мне изменила, я вправе требовать развода. Если ты внимательно читала текст договора, то должна знать, что я вправе оставить тебя ни с чем. Но у тебя будет квартира, ты будешь получать средства на содержание нашего сына. Я не сволочь, как ты думаешь, у меня есть понятие чести… Прощай!
Он ушел, а Лариса головой зарылась под подушку. Сознание какое-то ватное, такое ощущение, что все происходит во сне… Может, ей действительно приснился кошмарный сон? Нереальные события, сопряженные с натуральным страхом и возмущением… Она успокоилась на удивление быстро, а затем погрузилась в сон, с ядовито-яркими красками…
А на следующий день Лариса узнала, что Алик действительно подал на развод.
Глава 30
Весеннее солнце ярко светит в окно, но не согревает оно и даже не радует. И дело не в том, что зима отступает неохотно, огрызается, потому и холодно еще на улице. Семейная жизнь закончилась, и Лариса осталась одна.
Квартира четырехкомнатная, с просторным холлом, светло в ней, комфорт и мебель на уровне бизнес-класса. Иметь такую квартиру в Москве за счастье. Только почему-то не радостно на душе.
– Вот видишь, все не так уж и плохо, – сказал Алик. – Я мог бы оставить тебя ни с чем, но у тебя будет все, что тебе потребуется.
– А у твоей новой жены будет еще больше, – с горечью усмехнулась Лариса.
– Моя новая жена мне с прислугой не изменяет, – холодно посмотрел на нее Алик.
– Зато ты с прислугой изменяешь.
– Что позволено Юпитеру, не позволено… телке, – жестко усмехнулся супруг.
– Цинично. Но это в твоем духе.
– Скажи, зачем эти упреки? Ты хочешь меня разозлить? Хочешь, чтобы я выгнал тебя из этой квартиры?
Жилье оформлено на Костика, и, если Алик заберет у нее сына, у нее останется только машина и вещи, которые скопились более чем за десять лет совместной с ним жизни. Этих вещей у нее немало, но их придется сдавать в ломбард, чтобы выручить хоть какие-то деньги на житье-бытье… Алик – большой человек, он может лишить ее и сына, и квартиры, и содержания. Так что с ним лучше не шутить…
– Не хочу.
– Тогда не возникай… Костик пусть остается в пансионе, за учебу я буду платить. Ты будешь забирать его на выходные, а я буду иногда заезжать, спрашивать отчет. Ну, и с деньгами у тебя все будет в порядке…
– А право на личную жизнь я имею? – спросила вдруг Лариса.
– Не понял, – нахмурился Алик.
– Ну, мало ли, вдруг я к Демьяну вернуться захочу?
Она уже поняла, что в прошлое возврата нет, но ей хотелось позлить Алика. Не стоило этого делать, но желание досадить взяло вверх над благоразумием.
– К Демьяну? В деревню?
– Почему в деревню? Он в Москве живет. У него представительство здесь. Раньше он артелью заведовал, а сейчас у него целый холдинг, аграрные производства в средней полосе.
– Откуда ты это знаешь? Интересуешься его успехами? – нахмурился Алик.
– Нет, не интересовалась. Пока не встретила. Помнишь, мы в аквапарк собирались пойти, а ты к своей красавице уехал? Ты уехал, а я сама с Костиком пошла, и Демьян там встретился… Он, конечно, не метросексуал, как некоторые, но выглядит вполне прилично. Для своих лет.
– Женат?
– Женат. На своей Катерине.
– И ты хочешь разрушить его семью?
Абсурдность ситуации состояла в том, что возмущался Алик вполне искренне.
– Но ты же нашу семью разрушил, и ничего?
– Я разрушил? Вообще-то я тебя с мужиком в постели застукал, а не ты меня…
– Сколько раз говорить, что это недоразумение?
– Если бы я тогда не пришел, это бы недоразумение до сих пор продолжалось.
– Ты сам нанял Олега.
– Но я же не думал, что ты… Давай не будем об этом! – Алик вытянул руку в просительном жесте и поморщился.
– Не будем. Ведь все уже произошло. Я здесь, в тупике, зато твой паровоз мчится на всех парах. И сколько там еще горячих тоннелей впереди?
– Сколько будет, все мои… И ты, я так понял, не хочешь в тупике оставаться. К Демьяну клинья подбиваешь?
– Даже не пыталась.
– Пока нет, но все еще впереди, да?
– Не забывай, с ним мои дети…
– А с тобой – мой сын! Ты же не хочешь, чтобы я забрал у тебя сына?
Это был запрещенный прием, и Лариса скривила губы так, как будто Алик на самом деле ударил ее ниже пояса.
– Не хочу.
– Тогда забудь о своем Демьяне, поняла?
– Тебе-то что?
– Ты не понимаешь? Я развелся с тобой, теперь Вероника моя законная жена. Но я тебя из своей жизни вычеркивать не собираюсь. Теперь ты просто моя жена, я буду к тебе приезжать.
– А я этого хочу?
– Но тебе же нравится эта квартира? Квартира – супер, знаешь, в какую сумму ремонт встал? А обстановка? И ты думаешь, что это все ради тебя одной?! Нет, ради меня тоже! Это не твоя квартира, а наша.
– Скажи проще, я твоя содержанка без права на личную жизнь.
– Почему без права на личную жизнь? Я – твоя личная жизнь!
– Я это уже поняла.
– Я смотрю, тебе еще многое предстоит понять… И прежде всего ты должна понять, что я не хочу делить тебя с Демьяном! – разозлился Алик.
– Я – твоя собственность?
– Да, ты моя собственность. И я буду за тобой следить.
– А если я все-таки уйду к Демьяну?
– Любое твое движение в его сторону я буду расценивать как попытку к бегству.
– Будешь стрелять на поражение?
– Да, лишу тебя всего.
– Я не думаю, что это так просто – лишить меня сына, – без всякой уверенности в своих силах возразила Лариса. – Все-таки я мать, закон на моей стороне…
– Хочешь со мной потягаться? – Алик хищно сощурил глаза.
А Лариса глаза опустила.
– Нет.
Можно попытать счастья с Демьяном, но ведь он ясно дал ей понять, что возврата к прошлому не будет. Она пойдет к нему, он вежливо пошлет ее обратно, и тут же последует удар от Алика. Если захотеть, родительских прав можно лишить любую мать, если она беззащитна. Из нее можно сделать наркоманку, алкоголичку, шлюху, пройтись по ней катком общественного мнения, размазать по асфальту. Если Алик очень захочет, он добьется своего, и Лариса останется у разбитого корыта, если вообще выйдет из этой истории живой.
– Тогда сиди на своей жердочке и не дергайся. Ты меня поняла? – Алик пальцами взял ее за подбородок, приподнял голову и с недобрым торжеством заглянул в глаза.
– Да, я тебя поняла.
– Тогда раздевайся.
– Что?
– Раздевайся.
Он снял пиджак, аккуратно повесил его на кованую спинку стула, стал расстегивать пуговицы на сорочке.
– Зачем?
– Потому что я тебя хочу.
– Но мы же в разводе.
– Я смотрю, ты ничего не поняла.
Он и рубаху снял, и брюки, а Лариса даже волосы не распустила.
– Ну, почему же, я все понимаю. Я твоя запасная жена, и можешь меня иметь. Но я сегодня не хочу…
– Может, ты с Демьяном хочешь?
– Я разве об этом говорила?
– Ну, ты же не говорила, что хочешь трахнуться с Олегом?
Не должна была она этого делать, но возмущенная душа послала сигнал в обход разума, и рука размахнулась помимо ее воли. Алик аж подпрыгнул от возмущения, получив пощечину. И еще он ударил в ответ. Кулаком, в лицо. И это был гораздо более сильный удар, которым он в свое время наградил Олега.
Точно так ее бил Бабуин в тот день, когда она оказалась в притоне. Он избил ее, швырнул на кровать, надругался… И Алик ведет себя не лучше, чем этот скот.
– Я сказал, раздевайся!
Он возвышался над ней, покачиваясь на разведенных в стороны ногах. Так фашисты стояли над своими жертвами, но те хоть в форме были, а этот голый.
