Инна Тронина - Кросс на 700 километров
Алиса смотрела по сторонам и думала, что в окружающем пейзаже не хватает чего-то самого главного. А после поняла — около дома совсем нет деревьев, и за забором их тоже нет. Значит, Ксения Ивановна боится покушения. Боится до такой степени, что на любом деревце ей чудится снайпер. Вот откуда охрана, спирали Бруно. Целая псарня, откуда доносится неумолчный вой. Наверное, за ворота фермерша выезжает только с крутыми ребятами, которые, обступив её кругом, так и ходят везде, всегда.
А Эмиль всё вёл их мимо клумб, обложенных галькой и булыжником, которые даже в августе пестрели всевозможными цветами. Одна клумба была голубая — от незабудок. Вторая — оранжевая; там росла азиатская купальница. В центре каждой клумбы красовались вазоны из песчаника. Кусты по вечерам освещали изогнутые латунные светильники, сами выполненные в виде гигантских цветов. Садовник у фермерши действительно был мастером своего дела, потому что добился цветения розового ландыша в середине августа.
Чуть позже Алиса заметила и фиолетово-красную аквилегию. Было в саду у Ксении Ивановны и «разбитое сердце» — дицентра. Всё это великолепие дополнялось белыми заграничными ирисами, белыми же лилиями и совершенно чёрным, безумно дорогим лилейником «Америкен Революшн». О всяких георгинах, гладиолусах и прочих осенних цветах даже и говорить не приходилось.
Душистый ковёр раскинулся на половине принадлежащей фермерше земли. Над ним порхали бабочки, жужжали пчёлы. Вместо деревьев тень создавали причудливо подстриженные кусты. Видимо, хозяйка не жалела денег на всё это чудо — положение обязывало. Поставляя к столу сильных мира сего экзотические яйца и мясо, она не могла не поддерживать свой имидж. У хозяйки, имеющей шикарный дом и дивный сад, очень хотелось взять страусятинку, а впоследствии и кенгурятинку. Это ясно.
Но для чего Ксении Ивановне понадобились бродяги, заночевавшие в стогу сена? Алиса, опираясь на плечо Дениса, шла и думала, думала, думала. Очень возможно, что из одной тюрьмы они угодят в другую. И какая разница, кто сдаст их Чаркину, — Валентин Бакаев или Ксения Ивановна? Но они уже в усадьбе и сбежать не могут. Да и нет сил для побега, нет желания. Если мы не суждено добраться до Москвы, значит, надо покориться судьбе. Всё-таки интересно взглянуть на эту фермершу, узнать, какая она. Что личность незаурядная — точно…
Эмиль провёл их через арку, первым взошёл на крыльцо. Он и сам, похоже, не понимал, зачем Ксении Ивановне потребовались эти двое. Но он должен был выполнять хозяйские распоряжения, не обсуждая их, и потому вежливо указывал Алисе, куда сворачивать, придерживал дверь. Денис так ни разу и не выпустил руку своей вожатой.
Они все вместе вошли в кабинет, где сидела уже никак не фермерша, а настоящая светская дама. Замысловатая причёска с локонами и загогулинами очень шла к её розовому лицу с высоким лбом. В этот утренний час причёска выглядела несколько вычурно. И уж совершенно не соответствовал ей наряд Ксении Ивановны — чёрное платье из тонкой кожи и чёрный же пиджак, тоже очень дорогой.
Фермерша сидела на белоснежном диване — похоже, она предпочитала белый и чёрный цвета. Нет, впрочем, на письменном столе и в застеклённых шкафах были выставлены всевозможные, преимущественно жёлтые вещицы. Алиса, несмотря на свои страдания, заинтересовалась ими и поняла, что это — коллекция сувенирных башмачков.
Экспонаты были разные — от двух крошечных лапотков, сплетённых из лозы, до роскошных туфелек из янтаря и яшмы. Пепельницы, конфетницы, просто туфельки без специального назначения — всё было в этом шикарном собрании. Попадались визитницы, игольницы, брелоки. Тут же стояла хрустальная туфелька с коньяком. Рядом, тоже в туфельке, лежали конфеты. Шёлковый башмачок с вышивкой, туфля гейши, ботинок, в котором росли настоящие цветы, переливались под восходящим солнцем. Особенно прекрасны были туфли из венецианского стекла — куда-то плыл разноцветный пароход в форме ботинка. Было несколько керамических расписных сапожков и восточных шлёпанцев с загнутыми носами.
— Я раньше работала в обувной промышленности. — Хозяйка кабинета, заметив неподдельный восторг гостей, дружески им улыбнулась. — Решила собрать коллекцию, чтобы не забывать о прошлом. Эмиль, ты свободен! — Ксения Ивановна любезно кивнула охраннику, и тот пропал. — А вы проходите, садитесь. Вся наша семья — страстные коллекционеры. Не знаю, к чему это увлечение приведёт меня, но мой муж уже пострадал. Застрелился из старинного пистолета восемнадцатого века. Разумеется, случайно, когда его чистил.
— Это, наверное, произошло недавно? — Алиса окинула взглядом мрачный наряд хозяйки.
Денис, как зачарованный, рассматривал коллекцию, приподнявшись на цыпочки. Оба они постеснялись сесть в белые кресла, и поэтому продолжали стоять. Окна кабинета выходили на восток, и помещение постепенно заполнил тягучий, красно-жёлтый свет восходящего солнца.
— Да, месяц назад. — Фермерша горестно вздохнула. — И все заботы окончательно свалились на меня. Представьте себе, стала пить много водки. Это мне почему-то помогает, снимает стресс. Стараюсь, конечно, употреблять её в коктейлях. «Морской бриз», например. В столь ранний час, как видите, я уже на ногах. Вчера вернулась из Москвы, сегодня еду в Петербург. Раньше муж львиную долю командировок брал на себя. Если учесть, что я ещё и воспитываю внука, а сын наш сидит в психиатрической, мне приходится нелегко. Но я не жалуюсь, несу свой крест…
Ксения Ивановна красноречиво взглянула на иконы священномучеников Харлампия и Власия, которые якобы помогали в работе фермерам и дарили им богатый урожай.
А Алиса подумала, что муж Ксении Ивановны погиб очень уж вовремя, потому что охранник Эмиль заменил его, по крайней мере, в постели. Хозяйка смотрела на чернявого самца с неостывающей страстью. «Ей сорок семь, а ему двадцать…» Мужу, наверное, было уже за пятьдесят. И чего бы не застрелиться из коллекционного пистолета, если ты здесь лишний?..
— У меня мало времени, но вами займутся. Как вас величать?
— Алиса. Мальчика зовут Денис. Нам бы отдохнуть немного, помыться, если можно. Перевязку новую сделать, но врача приглашать не нужно…
— Там видно будет. Со здоровьем шутить опасно. — Ксения Ивановна встала и прошлась на высоких каблуках по ковру.
Была она, несмотря на возраст, подтянутая, спортивная, длинноногая. Сразу видно, что за собой следила, и денег на пластические операции потратила немало. Дамы, имевшие молодых мужей и любовников, так поступали часто, были настоящими фанатками фитнесса. Алиса встречала многих таких во время занятий в клубе.
Надо сказать, косметологи не подкачали. На Алису смотрели со свежего розового лица тёмно-синие блестящие глаза с длинными ресницами, а сочные чувственные губы подрагивали в сдерживаемой усмешке. Бальная причёска дополняла всё это великолепие.
— Я распоряжусь, чтобы вас накормили. Да и умыться, отдохнуть не мешает. Пока вам заварят травки. У нас есть малина, мёд. Если это не поможет, придётся вызвать доктора. Ваша рана на руке меня очень беспокоит. Наверное, вы удивляетесь моему участию в вашей судьбе. Ничего странного. Среди состоятельных людей есть настоящие христиане, а не только те, кто пиарится со свечкой перед камерой. Для меня все люди — братья и сёстры. Я не обращаю внимания на статус и деньги. Мне уже ничего не нужно, я и так всё имею. И спешу поделиться с теми, кому требуется помощь. Эмиль сказал, что вы отстали от поезда, потеряли деньги и документы, к тому же вас оскорбили в милиции. После этого человек может сломаться, ожесточиться. А так недалеко до преступления или самоубийства. Чем меньше на свете отчаявшихся людей, которым нечего терять, тем спокойнее жить на свете всем остальным. После того, как неожиданно и нелепо погиб мой муж, я дала обет обращать своё состояние в помощь страждущим. Случившееся я восприняла как знамение…
Алиса, слушая всё это, испытывала синдром «дежа вю». Где-то она подобное уже видела, переживала. Только интерьер был не такой шикарный, и женщина выглядела не столь эффектно. Именно поэтому Алиса ей поверила. Когда всё это случилось? Совсем недавно, пять дней назад. А ведь не пять суток прошло с тех пор — целая жизнь. И той наивной девушки больше нет на свете. Её не стало в ночь на седьмое августа, когда к окну вожатской подбежали бандиты с бутылками горючей смеси и инфракрасным биноклем.
Теперь Алиса не верила ни одному слову Ксении Ивановны, которая лично им даже не представилась. И не стала скрывать, что едет в Петербург. Она ведь поставляет деликатесы к столу элиты и бандитов. Да и трудно бывает отличить одних от других, если честно. Все сытые, лоснящиеся, в эксклюзивных костюмах, на наворочанных иномарках. И поголовно набожные — у них все стены увешаны иконами и распятиями. Зачем? Ради прощения и искупления? Или для того, чтобы, спрятавшись за образами, как за ширмой, ловчее обделывать свои делишки?..
