Наталья Александрова - Единственный свидетель
Она стояла, боясь произнести хоть слово, чтобы не спугнуть свою удачу, ведь в таких делах надо быть честной. Жорка внимательно смотрел на девушку, в этих огромных серых глазах было что-то удивительно знакомое, в памяти проносились годы учебы — где он мог ее видеть? В конце концов до него дошло, что девушка окликнула его по-русски…
— Не может быть… Елки-палки, — протянул он с забавным акцентом.
— Уже по-русски разговаривать разучился, — рассмеялась Лена.
— Неужели это ты? Ленка, откуда ты взялась?
Портье даже крякнул, увидев как потрясающая красавица повисла на шее у какого-то замурзанного типа. Поймешь этих женщин!
Смеясь и держась за руки, они вошли в холл отеля. Тут только Лена обратила внимание на то, какой он грязный.
— Что это с тобой? Валялся где-то?
— Нет, это мы собирали оборудование на складе, там было пыльно. Очень торопились, времени мало, надо все успеть до послезавтра… Но расскажи о себе!
— Сначала ты! Ты здесь остановился?
— Послезавтра я уезжаю в экспедицию в Африку.
— В Африку? Зачем?
Они говорили быстро, перебивая друг друга, потом Лена заметила, что портье пялится на них, забывая о своих обязанностях.
— Пойдем куда-нибудь, поговорим спокойно.
— Дай мне полчаса, — взмолился он, — я хоть вымоюсь.
— Хорошо, через полчаса приходи вот в этот номер. — Она показала ему ключ.
Он прибежал через двадцать пять минут, приглаживая влажные волосы. Чтобы не смущать его, Лена переоделась попроще, распустила волосы.
— Вот, сейчас прежняя Ленка, — улыбнулся он, — сейчас я бы тебя сразу узнал. Так как ты здесь?
Она решила, что нельзя откладывать важный разговор, придется кое-что Жорке объяснить, разумеется, не все, они тут в Европе такие законопослушные, всего он не поймет.
— Жора, меня зовут Хелен, вот смотри. — Она показала ему австралийский паспорт. — Не удивляйся, тут все законно, я не преступница. Это сложная история, дело в том… — она замялась, — дело в моем отце, ты помнишь папу?
— Конечно!
— Три года назад они с мамой погибли здесь, в Париже, при взрыве бомбы, — быстро проговорила Лена.
Он не нашелся сразу, что ответить, потом обнял ее и привлек к себе. Этот жест очень Лене понравился — значит, Жорка ей верит и сочувствует. Кроме того, приятно было ощущать себя в крепких мужских объятиях.
— Отец преподавал в университете и работал в его лабораториях, — продолжала Лена, — в его смерти не все ясно, вернее, все неясно. От отца остались кое-какие деньги и страховка. А мне дали другие документы, это вроде как…
— Защита свидетелей? — подсказал он.
— Ну да, — обрадовалась Лена, — я могу понадобиться здесь, в Россию возвращаться не буду.
Объяснения были шиты белыми нитками, но он ничего не заметил. Он все еще держал Лену в объятиях, судя по всему, ему тоже это нравилось.
— Жора, расскажи теперь про себя. Как мама?
— Мама с мужем живет в Бормвуте, двадцать минут от Лондона на электричке. Чувствует себя прекрасно, такая стала респектабельная! — засмеялся Жорка. — Я заканчиваю Кембридж, сейчас вот попросился в экспедицию с профессором Лефевром от парижского Географического общества.
— Что они будут делать в Африке? — полюбопытствовала Лена.
— Бабочек ловить.
— Что-что?
— Я энтомолог, — серьезно ответил он, — вот найду неизвестную бабочку и назову ее твоим именем. Ее выставят в музее, так и будет написано Helenia.
— И куда в Африку?
— Сначала в Кению.
— В Кению? Там львы? — ахнула Лена. — Всю жизнь мечтала увидеть львов в нормальных условиях.
— Помню, как ты возмущалась в зоопарке, что нельзя держать хищников в клетках, это для них оскорбительно, — засмеялся Жорка.
Лена смотрела на него очень серьезно.
— Тебя ждет кто-нибудь там, в экспедиции?
Есть у тебя подружка?
— Нет, никого нет.
— Жорик, — жалобно проговорила она, — возьми меня с собой в Африку. Мне тут совершенно нечего делать. Я умру от тоски. Возьми, милый, а?
— Я же ничего не решаю, — растерялся он, — это профессор…
— Скажи своему профессору, что я пожертвую в фонд музея кучу денег!
Он заглянул в умоляющие серые глаза и начал колебаться.
— Сто тысяч долларов, а Жор?
— Хватит и пятидесяти! — решительно ответил он.
Она поцеловала его в нос и закружилась по комнате.
— А сегодня вечером идем в самый шикарный ресторан, я угощаю! У тебя есть приличный костюм? Возьмешь напрокат!
Видя, что он нахмурился, Лена остановилась.
— Жорочка, милый, у меня куплена куча умопомрачительных тряпок! И теперь все это придется оставить здесь — в Африке они мне не понадобятся. А вот это, — она показала ему шикарное вечернее платье, — я умру, если не надену.
Он чувствовал легкое головокружение, никак не мог опомниться, еще утром ничего не было, а сейчас в его жизнь вошла эта удивительная девушка, и ему совсем не хочется с ней расставаться.
В ресторане они болтали друг с другом, не замечая никого вокруг, он все смотрел в ее серые глаза и чувствовал, что понемногу тонет в них.
Танцуя, он прижимал ее к себе гораздо сильнее, чем позволяли приличия.
«Все будет, — думала Лена. — Не сегодня и не завтра, потом, позже. Бедный Жорка и не подозревает, что его ждет. Не зря Александр говорил, что я очень способная ученица, а уж он-то знал толк в любви».
Она поймала себя на мысли, что впервые думает о погибшем не с привычной болью, а со спокойной грустью. Мудрые люди правы: боль проходит, остаются воспоминания…
* * *Следующий день прошел в сумасшедшей беготне. Профессора Лефевра полностью убедили пятьдесят тысяч долларов, и он не возражал против Лениного участия в экспедиции. Лена купила подходящую одежду и еще много нужных вещей, и даже умудрилась сделать нужные прививки. Уже в здании аэропорта она увидела маленький магазинчик с необычайно знакомым названием «Тоска по родине».
— Зайдем на секунду! — потянула она Жорку за рукав.
— Ты что? — удивился он. — Это же русская водка! Ты что, тайная алкоголичка?
— Я тебе потом расскажу, зайдем, не пожалеешь!
Они вошли в стеклянную дверь, к ним тут же бросился белобрысый продавец в красной косоворотке и удивительно скрипучих сапогах.
— Добро пожаловать! — выдал он все свои познания в русском языке и перешел на английский. — Вы пришли в фирменный магазин, торгующий знаменитой и непревзойденной русской водкой «Композитор Верстовский». Эта водка пользуется неизменной популярностью в России более ста лет! Ее любили пить по утрам такие знаменитые русские, как Иоганн Грозный, Теодар Шальяпин, шахматисты Альехин и Карпов, ну и, конечно, Солженицын и Горби. Мы предлагаем нашим покупателям различные сорта водки «Композитор Верстовский», названные по именам его выдающихся произведений. Вот, например, специальная легкая водка «Тоска по родине», ее очень охотно покупают русские эмигранты первой и второй волны… Эмигранты третьей волны почему-то относятся к ней не так позитивно.
Продавец показал посетителям красивую поллитровку, на этикетке был изображен процветающий господин в смокинге, с неизбывной тоской во взоре нюхающий какой-то неопределенный цветок, похожий на хризантему, очевидно, художник имел в виду что-то чисто русское, вроде ромашки или василька.
— А вот это — звезда нашей коллекции, лидер продаж! — Белобрысый продавец протянул роскошно оформленную литровую бутылку с этикеткой, изображающей пышное кладбищенское надгробие и картинно горюющую группу — старушку в черном платочке и с клюкой, — видимо, безутешную мать, — балерину в костюме Жизели, вытирающую глаза кончиком кружевной шали, и замечательно красивую русскую борзую, поднявшую морду к невидимой луне и, по-видимому, жалобным воем оплакивающую почившего хозяина.
— Неужели — «Аскольдова могила»? — восхитилась Лена.
Продавец взглянул на нее в уважением.
— О, я вижу, мадам — знаток!
— А это что такое? — заинтересовался Ленин спутник, увидев подарочную коробку на двенадцать шкаликов.
— О, это особенный образец! Подарочный набор «Пробуждение двенадцати спящих дев». Обратите внимание на эти голографические изображения, — продавец показал на этикетки — на каждой изображалась спящая дева в весьма пикантном одеянии, — когда вы откупориваете шкалик, спящая дева на этикетке открывает глаза, тем самым полностью оправдывая название набора.
— Молодцы «Дионисы»! — восхитилась Лена. — Быстро развернулись и на широкую ногу дело поставили… Ох, как же я забыла! Жора, мы не успеем послать письмо?
— Какое письмо? Мы скоро на самолет опоздаем!
— Хорошо, тогда из Африки…
* * *Надежда Николаевна Лебедева проснулась в прекрасном расположении духа. На дворе был конец мая, приятельница вернулась из Германии, и Надеждина утомительная беготня по чужим квартирам закончилась. Однако за два месяца кое-что Надежда заработала, и теперь она сможет купить мужу приличный подарок на день рождения. На работе опять обещали распустить на все лето, но это даже хорошо, она поживет на даче с матерью, да и вообще накопилось множество дел. Завтра они повезут своего рыжего кота Бейсика на летние квартиры, муж уже заранее переживает, он обожает своего ненаглядного котика, а Надежде хочется от кота отдохнуть. Надежда повернулась на другой бок и не увидела рядом с собой мужа. Все ясно: опять с утра пораньше побежал к ящику за газетами, боится, что утащат.
