Татьяна Полякова - Как бы не так!
— Еще бы. — Особой радости в нем не ощущалось, впрочем, Полифем человек на редкость спокойный, и я не ожидала, что увижу его весело скачущим на одной ноге, но отсутствие всяких эмоций понемногу начинало бесить. — По объездной быстрее получится, — сказал он, выезжая из лабиринта гаражей.
— Пост ГАИ, — напомнила я, — ночью вполне могут прицепиться. — Наживать неприятности сейчас как-то особенно не хотелось.
— Объедем, я там дорожку знаю, вдоль реки. И сразу на Цыганский поселок.
Я молча кивнула. Дорога заняла минут тридцать. Цыганский поселок возник неожиданно, ровное поле — и вдруг впереди темные силуэты домов. Мы подъехали к развалюхе Цыгана и через калитку подошли к дому. Из темноты с лаем выскочили две огромных собаки. Полифем свистнул, и они побежали рядом с нами, поглядывая на него и виляя хвостами. В одном окне горел свет. Николай постучал по стеклу, и мужской голос спросил:
— Кто?
— Свои, открывай. — Мы свернули за угол и увидели светлый прямоугольник распахнутой двери. На пороге стоял человек и ждал нас. — Здорово, Жора, — сказал Полифем, и молодой мужчина ответил:
— Здравствуй, Коля. Рад тебя видеть.
Был он худым и низкорослым и с такой пышной шевелюрой, что даже мои волосы показались крысиным хвостом. Может, из-за несоответствия по виду большой головы и тщедушного тела он производил комическое впечатление. Но комиком точно не был, глаза смотрели цепко и настороженно, а лицо вполне бы подошло капитану пиратского брига, не хватало красной банданы и серьги в ухе. Тут я заметила, что серьга в ухе имеется, и вздохнула Бог знает почему: волосатый вызывал томление.
— Отец спит? — спросил Полифем.
— Нет, сейчас позову.
— Посиди здесь, — сказал Полифем, когда Жора вышел. — Мне с мужиками переговорить надо. — Я кивнула и устроилась возле стола. Сразу же захотелось есть, но попросить я сочла неприличным.
Тут я услышала голос Цыгана, говорили в соседней комнате, но слов не разобрать. В кухню заглянул волосатый Жора и махнул мне рукой. Я поднялась, пошла за ним и оказалась в небольшой комнате, где стояли стул и фотоаппарат со штативом.
— Садись, — сказал Жора, включил лампу, немного ее поправил, задумчиво посмотрел на меня и пошел к фотоаппарату.
— Это что, снимок на память? — удивилась я.
— Ага, — кивнул он.
— А я не хочу.
— Коля, — позвал лохматый.
— Полифем заглянул в комнату и сказал:
— Делай что говорят. Потом объясню.
— Хорошо. — Я пожала плечами и села, глядя перед собой. — Профиль, анфас?
— Вот так и сиди, — заявил он мне. Тут вновь Полифем появился.
— Все? Поехали.
— Зачем фотография? — спросила я уже в машине.
— На паспорт. — Я немного пошевелила мозгами и озадачилась.
— На липовый, что ли?
— Паспорт будет настоящим. Можешь мне поверить: лишняя бумажка никогда не помешает.
— А фамилия моя? — Тут мне стало неловко, и я замолчала. Примерно в то же время до меня дошло, что машину мы успели сменить. Эта опять была «восьмерка», но темно-фиолетовая. — А почему машина другая? — спросила я.
— На эту документы есть.
— Разумно. — Бог знает отчего, но я продолжала томиться. Наконец въехали в кооператив. Теперь моя помощь не понадобилась, Николай быстро нашел нужный гараж.
— Сиди в машине, — сказал он, прихватил холщовую сумку и вышел. Я приготовилась ждать, но он почти сразу позвал меня. Дверь гаража со скрипом открылась, и вспыхнул свет. Я торопливо вошла, у противоположной стены стояли три колеса с дисками.
— В том, что ближе к стене, — сообщила я.
— Прикрой дверь, — кивнул Полифем, оглянулся, нашел монтировку и принялся за работу.
Через несколько минут диск был отброшен в сторону, a в образовавшейся полости я увидела пачки долларов.
— Да, от такой запаски не отказываются, — усмехнулся Полифем. Пачки валялись на полу. — В машине, на заднем сиденье, сумка, принеси. — Я сходила за сумкой, а когда вернулась, он уже разложил пачки ровными рядками и сказал удовлетворенно:
— Все.
— Рада за тебя, — кивнула я в ответ. Он переложил деньги в сумку, застегнул «молнию» и поднялся.
— Идем, — выключил свет и запер гараж на личину, сломанный замок ногой отшвырнул в сторону. «Теперь самое интересное», — мысленно усмехнулась я, устраиваясь на своем месте. Полифем занял свое, завел машину, и мы поехали. «Куда?» — еще вопрос. Через несколько минут я его задала:
— Куда едем, Коля?
— Потерпи. Скоро увидишь.
— Ясно. К дяде Юре. Он жив?
Полифем кивнул:
— Конечно.
— Значит, он решил ненадолго умереть, чтобы друзья не досаждали, пока ты ищешь деньги? — Он опять кивнул. — Ребят в поезде ты убил?
— Я.
— Зачем?
— Вы были в купе втроем. Кто свистнул деньги, не трудно догадаться.
— И Макса ты? — сглотнув, спросила я.
— Его нельзя было оставлять в живых. Твоего Макса все равно бы нашли и душу вытрясли. А он знал про тебя, значит, был опасен.
Я смотрела прямо перед собой, чувствуя, как волосы на затылке начинают шевелиться. Мне понадобилось минут пятнадцать, чтобы задать следующий вопрос.
— На кого ты работаешь?
Он как-то странно посмотрел, пожал плечами и ответил:
— Я думал, ты знаешь…
— Да ничего я не знаю… — Я зябко поежилась, неотрывно глядя в окно. — Случай, отпусти меня. Пожалуйста. Я уеду сегодня же к черту на кулачки, и никто никогда обо мне не узнает. Деньги у тебя, неужели так важно, привезешь ты меня или нет? — Я закусила губу, справилась с дыханием и попросила еще раз:
— Отпусти.
— Все надо доводить до конца, — мягко сказал он. — Давай кончим всё это.
* * *Свет фар вырвал из темноты железные ворота, Полифем посигналил, и они плавно раздвинулись. По гравийной дорожке мы проехали в глубь двора. Дом, большой и мрачный, смутно вырисовывался на фоне темного неба. На востоке едва заметно светлело. «Хорошенькое утро, — подумала я. — Или ночь. Вообще-то, разницы никакой».
— Пушка где? — спросил Полифем, выходя из машины.
— Осталась в доме мужа. Другой не разжилась и теперь очень сожалею.
— Не говори глупостей, — сказал он и дверь распахнул. — Пошли.
Мы поднялись на крыльцо, он впереди с сумкой в руках, я за ним. Полифем нажал невидимую в темноте кнопку, вспыхнул красный огонек, и он произнес тихо:
— Это я. — Что-то щелкнуло, и дверь открылась.
— Богатый человек дядя Юра, — заметила я, заходя в холл. — Один дом краше другого.
— Нам прямо, — сказал Полифем и зашагал по коридору.
Мы вошли в комнату, обставленную как кабинет. Вдоль стен шкафы, и в них книги. «Интересно, кто эти книги читает? Не иначе как дядя Юра купил дом у знакомого литератора вместе с мебелью и библиотекой. Богатый человек, отчего ж не купить».
Сам дядя Юра сидел в кресле за огромным столом, настольная лампа освещала его и нас, углы комнаты тонули во мраке.
— Классная декорация для развязки, — заявила я, отодвинула стул и села.
— Здравствуй, дочка, — сказал дядя Юра голосом Санта-Клауса.
— Здравствуйте, — ответила я. — Должна сказать, что для покойника вы выглядите неплохо.
— Не будем говорить о пустяках.
— А о чем тогда? — искренне удивилась я.
Полифем поставил на стол сумку и замер справа от дяди Юры.
— Все? — спросил тот.
— Все, — кивнул Полифем.
— Ты был с ней у Цыгана?
— Пришлось, — пожал плечами Полифем. — Кто донес?
— Твоя Алена. Не стоило ездить, это будет трудно объяснить.
— Кому? Я привез деньги.
Дядя Юра перевел взгляд с сумки на меня.
— Ты ведь понимаешь, дочка…
— Вроде бы я просила меня так не называть. Мы с вами даже не родственники. Это первое. Теперь второе: деньги я ваши действительно свистнула, с моей точки зрения, вы это заслужили своими дурацкими хитростями. Вы сознательно втравили меня в гнусную историю, заведомо зная, что живой мне не выбраться.
— Я лишь попросил тебя отвезти деньги.
— Ага, — я хохотнула. — Ладно. Глупо вспоминать то, что уже не изменишь. Я взяла ваши деньги, которые вы свистнули у своих друзей…
— Это не мои деньги. Я ведь говорил: они принадлежат многим людям, я только храню их…
— Мне это не очень интересно. Меня больше интересует другое: я смогу покинуть этот дом? Я имею в виду, не вперед ногами, а собственным ходом и с головой.
Дядя Юра сцепил пальцы и маетно вздохнул. Ответ стал мне ясен. Я усмехнулась, вытянула ноги и стала смотреть на него. Разумеется, сам дядя Юра рук пачкать не станет. Выходит, Полифем? Мама моя… чертов любитель надрезов на шее… Я перевела взгляд на Полифема. Он стоял не шевелясь, точно истукан, руки сложены за спиной, а лицо тонуло в полумраке вместе с потолком и углами комнаты. «Если ты сейчас же не придумаешь что-нибудь выдающееся, — с тоской подумала я, — тебе не повезет. Да так, что никакое везение потом просто не понадобится». Тут одна мысль пришла мне в голову, незатейливая, но быстро все расставившая на свои места.
