Владимир Колычев - Джентльмены уже не в моде
Он в замешательстве смотрел на девушку, не зная, что ему делать.
– Ты что, впервые меня видишь? – останавливаясь, с обличительным ликованием в голосе спросила она. – И не знаешь, как меня зовут?
Тут же за ее спиной открылась дверь, и через порог переступил Ревякин.
– Ну как же так, Сергей Михайлович! Не узнаете свою жену? – с бичующей улыбкой смотрел он на Аркадия.
– Не жена она мне, – мотнул головой Одинцов.
– Правильно. Потому что никакой ты не Сергей Михайлович! – торжествующим голосом заклеймил его начальник охраны. – Самозванец ты!
– А давай обойдемся без сцен?
Аркадий выхватил из сумки пистолет и молниеносно направил ствол на Ревякина. Под пиджаком у того мог находиться бронежилет. Ведь неспроста же он ехал сюда и вез жену Перекатова. Он собирался уличить Одинцова во лжи, а это было чревато последствиями, и он не мог не понимать этого. Поэтому Аркадий поднял пистолет на уровень лица.
И тут же уловил опасное движение справа. Это Слава вынимал из кобуры пистолет. Но парню не хватило ума податься назад, на безопасное расстояние, это его и спасло. Аркадий мог бы выстрелить в него на опережение, но расстояние позволяло дотянуться ногой до его подбородка. Одна рука у Славы под мышкой, другая также не готова к блоку. И ноги у него заплетены. А удар у Аркадия хоть и высокий, но достаточно быстрый для того, чтобы скосить противника. И еще парень убедился в том, что бить лже-Прекатов мог мощно. А Ревякину этот удар показался еще и эффектным, и он в растерянности смотрел, как Слава стекает на пол со стены, в которую впечатал его Аркадий. Девушка же и вовсе побледнела от страха. Сейчас она могла думать только о том, чтобы поскорей убраться отсюда. И это ей удавалось: бочком-бочком, мало-помалу она подкрадывалась к двери в гостевую комнату, которую когда-то занимал Аркадий. Одинцов это видел, но мешать ей не пытался.
– Мне нужно просто уйти, – пользуясь замешательством Ревякина, сказал Аркадий.
– Куда? – спросил Ревякин, нервным движением расслабляя узел галстука.
– Не знаю, куда-нибудь. Надоели вы мне все. Видеть вас не могу.
– Ты не сможешь выйти, там люди…
Дверь за спиной Ревякина открылась, и Аркадий увидел представительного мужчину лет пятидесяти поразительной внешности. Он очень был похож на господина Перекатова. Снисходительная улыбка, непоколебимая уверенность во взгляде, барственная походка. Правда, увидев пистолет в руках Аркадия, он заметно стушевался. Хотя и быстро взял себя в руки.
– Аркадий, ты же не станешь в меня стрелять, – голосом Перекатова спросил он. – Ты же понимаешь, что меня нельзя убить. Я бессмертный. И я, как видишь, воскрес.
– А может, проверим? – Одинцов качнул стволом.
– Шутит Сергей Михайлович, – сказал Ревякин. – Не умирал он. И не воскресал. Это Игоря ты убил…
– Я убил?!. Вот этого я и боялся, что вы на меня подумаете. А ведь это несчастный случай был…
И будто в подтверждение своих слов он опустил руку с пистолетом, разжал пальцы, и оружие со звоном упало на пол.
Аркадий понимал, что шансов у него нет. Вслед за «Мерседесом» во двор дома въехали еще два джипа, набитые охраной. Бойцы остались на улице, но их все равно не пройти. А брать Ревякина и Перекатова в заложники бессмысленно – это уже уголовное дело и тюрьма. Уж лучше пусть убьют… Запутался он в этой жизни. Может, смерть все распутает?
– Ну, может, и несчастный случай был, – кивнул Ревякин, бросив взгляд в сторону.
Слава уже пришел в себя после удара, тихонько вытащил пистолет и, не поднимаясь с пола, наставил его на Одинцова. И теперь медленно поднимался, не спуская его с прицела. Аркадий тускло посмотрел на него. Пусть убивает.
– Вы с Игорем делаете успехи, – снисходительно усмехнулся Перекатов.
Он уже почувствовал себя в безопасности, поэтому обрел прежнюю уверенность.
– Играет меня очень убедительно. Да, Саша? – глянул он на Ревякина.
– Убедительно, – кивнул тут. – Я даже чуть не поверил, что это вы.
– Но Аркадий не знает, как зовут моих жен.
– Не знает, – согласился Ревякин.
– Игорь знает, – усмехнулся Аркадий, глянув на Перекатова. – Он во всех домах был… Может, ты и есть Игорь, откуда я знаю?
– Но я-то знаю, кто есть кто, – скривил губы начальник охраны. – Так сразу было задумано. Сначала в Москву едет Игорь, затем Сергей Михайлович. Мало ли что…
– Я слышал, Игорь пропал, – с безразличием в голосе сказал Аркадий.
– А вот взял и объявился!… Но сначала ты убил его, а затем и Дымокурова.
– Не убивал я Игоря. А Дымокуров пусть останется на моей совести, я не против. Мразью он был, мразью и сдох.
– Теперь твоя очередь, – с наигранным сочувствием развел руками Перекатов.
– Ну, значит, судьба… Устал я от всей этой чехарды, – неспешно и обреченно махнул рукой Аркадий.
– Самозванцев казнили во все времена… Перекатовым хотел стать, деньгами моими заправлять. Стыдно, Аркадий Васильевич, очень стыдно…
– Да не нужны мне твои деньги. Ничего не нужно… Мне бы уехать куда-нибудь от вас подальше.
– Это ты сейчас так говоришь.
– Нет, он правда уходить собирался, – вступился за Аркадия Слава. – Сказал мне, что не Перекатов он. Сказал, что уходит. А тут вы…
– Зачем же тогда весь этот цирк устроил? – спросил Перекатов.
– Чтобы «фас!» на Дымокурова дать, – пожал плечами Аркадий. – Ревякин сделал все, как надо…
– Он бы и так все сделал, если бы ты сказал, что Дымокуров меня заказал.
– Зачем ему это, если Перекатов утонул?
– Но я-то жив!
– Да, но я-то этого не знал…
– Мог бы сказать Дымокурову, что это ты убил Сергея Михайловича, – предположил Ревякин. – Заказ исполнен, обещание надо исполнять…
– Он бы меня самого исполнил. Чтобы не оставлять свидетелей.
– Логично, – кивнул Перекатов. – Умный ты мужик, Одинцов. Все ты просчитал. Как и то, что не сможешь удержаться на моем месте. Но ведь хотелось удержаться, да?
Аркадий опустил голову, но только для того, чтобы глянуть на него исподлобья. Не будет он отвечать на этот вопрос. Все равно Перекатова не переубедишь, а мозоль на языке натрешь.
– Да не хотел он быть тобой! – ответила вдруг за него Арина.
Она стремительно подошла к Аркадию, взяла его под руку.
– У него своя жизнь, и она ему нравится… Плохо, что жена – шлюха.
– Кто это шлюха? – возмущенно вскрикнула Рита.
Аркадий сокрушенно приложил ко лбу ладонь, прикрывая глаза. Только цирка ему сейчас не хватало.
– А разве нет? – разворачиваясь к Рите, язвительно спросила Арина.
– Ты сама не понимаешь, о чем говоришь, – огорченно, но без истерики сказала Рита.
– А это кто у нас такая? – заинтригованно спросил Перекатов.
Глянув на него, Аркадий увидел, как загорелись его глаза. И на Риту он посмотрел. Она, похоже, всерьез вошла в роль соблазнительницы и шантажистки, поэтому привела себя в полную боевую готовность. Волосы чистые, пышные, гладко расчесаны, лицо в тонусе, свежий макияж на ней, бледно-розовые губы чувственно блестят, и наряд – не придерешься… Она была старше Арины, но ее женская зрелость казалась как раз той изюминкой, которую почувствовал в ней Перекатов. Поэтому он и втягивал ноздрями флюиды ее высоковольтной сексуальности. И она, чувствуя его к себе интерес, смотрела на него с вожделением изголодавшейся сучки. Глядя на нее, Аркадий хотел умереть от стыда и тоски…
– Меня зовут Маргарита, – представилась Рита.
Она шагнула к Перекатову так, будто собиралась облобызать его, грациозно замерла, приподнявшись на носке толчковой ноги. И руку протянула, будто собиралась подать ее для поцелуя. Но расстояние между ними не позволяло ему дотянуться до нее, поэтому Рита опустила руку, как бы невзначай скользнув пальчиками по пышным выпуклостям своего бюста. Аркадий с надеждой посмотрел на Ревякина, безмолвно требуя расправы над собой, но тот как будто и не собирался убивать его.
– Жена Одинцова, – пояснил он.
– Бывшая жена, – кивнул Аркадий.
– Ну зачем ты так говоришь? – позируя перед Перекатовым, обратилась к нему Рита. – Я все слышала. И я все поняла. Ты обманул всех. Ты обманул меня. И теперь мы квиты. Сейчас ты успокоишься, и мы поедем с тобой домой. Возьмем билет в спальный вагон, по пути все обсудим, расставим все точки над i, решим, как быть. А утром будем дома. И будем жить дальше…
У Аркадия голова шла кругом. Столько событий смешалось в одной кастрюле, оказавшись под водой чувств и эмоций. Перекатов своим появлением зажег огонь, и сейчас все это варево пенилось и булькало в голове, развариваясь в ней в размазню… Возвращение в прошлое казалось чуть ли не единственным спасением от этой сводящей с ума мешанины. Время назад не повернешь, но можно выбраться из кастрюли вместе с Ритой, остаться с ней наедине, попробовать прийти к компромиссу. Вряд ли примирение возможно, и уж точно прежней идиллии в их отношениях не будет, но у них есть дочь, и они могли бы жить вместе ради нее. Глядишь, со временем боль унижения улеглась бы, и жизнь вернулась если не в прежнее, то близкое к тому русло.
