Наталья Александрова - Перстень Калиостро
— Боже мой! — воскликнула я. — Неужели вы серьезно думаете, что тот человек — граф Калиостро?
— А что еще ты прикажешь думать? — агрессивно ответила Надежда. — Простите, говорит, Надежда Николаевна, не волнуйтесь, все будет в порядке. Ни о чем, говорит, не беспокойтесь, все спасутся. Откуда он узнал?
— Да может, он просто так, лапшу вам на уши вешал! — в сердцах воскликнула я. — Ведь Лешку-то на самом деле не похищали.
— Правильно, куда еще супругам Гусевым было с ребенком возиться! Просто сделали так, чтобы свекрови твоей стало плохо, кольнули чем-то незаметно, много ли пожилой женщине надо! Ее — в больницу, ребенка — с ней, куда же маленького пустишь. А свекор разнервничался: как это, к обеду не вернулись! И тебя с толку сбил!
Так вот откуда он узнал, что с ребенком все в порядке?
— А какое вообще отношение он имеет к квартире на Шпалерной? Кто ему Саша?
И кто ему я?
— Можно только предположить, что он заботится о владельцах перстня, как тебе и обещала баба Варя, и устраивает их судьбу.
— И при чем тут Саша? — в запальчивости завопила я.
— Возможно, этот самый граф думает, что ваши судьбы как-то связаны, — уклончиво ответила Надежда.
— Да, но, может, вы забыли, что перстня-то у меня больше нет? Так что ваш граф напрасно старается.
Тут Лешка издал какой-то странный звук.
Я перевела взгляд на своего сына и насторожилась. Он смущенно ерзал на стуле и отводил глаза в сторону.
— Алексей! — Я достаточно хорошо разбираюсь в его мимике, чтобы заподозрить неладное. — Что происходит?
Лешка увлекся созерцанием пятна на потолке и заболтал ногой.
— Немедленно говори, в чем дело!
— А ты не будешь ругаться? — робко осведомился Лешка.
— Буду! — твердо пообещала я, но тут же обняла его и поцеловала:
— Что ты, маленький, конечно не буду.
— Это насчет перстня. — Я с трудом поймала его ускользающий взгляд.
— Да, насчет перстня. Ты разболтал о нем постороннему человеку, и теперь его у нас больше нет.
Лешка встал и молча отправился в свою комнату.
— Солнышко мое, не переживай так. — Я обняла его за плечи. — Важно, что мы с тобой вместе, живы и здоровы.
Сын высвободил плечо из моих рук и скрылся.
— — Ничего, — успокаивающе сказала Надежда, — отойдет, забудет. Ты не торопи его.
Сын вышел из своей комнаты и твердым решительным шагом направился к нам, плотно сжав губы.
— Вот, — сказал он, разжал кулачок и положил что-то на край стола.
И, разумеется, это был он. Большой перстень с удивительным глубоким черно-серым камнем, а вокруг из резных золотых листьев выглядывали лица крошечных мифических чудовищ, сделанные с таким мастерством, что можно было разглядеть глаза и коготки на лапах.
— Сыночек! — изумилась я. — Но как же он у тебя оказался?
— Я нечаянно, — потупился он. — Как-то само получилось. Мы с дядей Андреем говорили о перстне, и потом, когда он ушел, мне захотелось еще раз взглянуть. Я на стул подставил маленькую скамеечку и достал его из коробки, пока ты говорила по телефону.
А потом ты вошла, и я не успел положить его на место.
— Лешка, не ври! — строго сказала я. — Просто ты любишь играть с перстнем, и тебе захотелось всегда иметь его под рукой."
Ты прятал его в игрушках?
— Под сиденьем большого грузовика, — кивнул он.
— А что положил в ларчик от перстня?
— Такой камушек, помнишь, мы нашли, когда прошлым летом были на море?
Мы с Надеждой переглянулись, представив, как Андрей открывает ларчик и находит там красивый камушек с побережья Финского залива. Тамара Васильевна в испуге прижала к себе Лешку, потому что мы грохнули хохотом и повалились на диван.
— Вот видишь, Маша, — Надежда вытирала слезы, — а ты говорила, при чем тут граф Калиостро.
— Вы подумайте, Надежда Николаевна, сколько он мне домашних дел переделал, один кран в ванной чего стоит! Все зря.
— Да уж, его положению не позавидуешь. Но сам виноват — не зарься на чужое.
А перстень-то и правда волшебный, не соврала тебе баба Варя.
— Да это же случайно так получилось!
— Ну-ну. — Надежда отвернулась. — Ладно, пора мне собираться.
Она достала из сумки папку с бумагами Санчесов.
— Зачем вы их взяли оттуда?
— На всякий случай, — вздохнула она. — Бумаги ценные, зачем они будут валяться?
Или пропадут, или прихватит сволочь какая-нибудь, и опять пошло-поехало.
— И куда вы их собираетесь определить?
— Завтра пошлю заказным письмом в испанское консульство. Если в Испанию послать, то по дороге обязательно наши на почте потеряют. А до консульства, может, и дойдет, заказным-то. Хорошо бы лично передать, да начнут спрашивать: кто такая, откуда, а мне это ни к чему. И альбомчик с фотографиями тоже приложу, путь там Интерпол разбирается. И большие деньги по завещанию Санчеса достанутся детям-инвалидам. Дело хорошее!
* * *Андрей Зибунов, а вовсе не Красовский, как он представлялся Маше, вернее, бабушка его была вовсе не Ольга Красовская, вышел из дома и направился к станции метро.
Левую руку он держал в кармане, сжимая там замшевый мешочек, в котором находился металлический ларчик. С тех пор как он украл, вернее, силой забрал у Маши перстень, прошло три дня. При мысли о Маше его передернуло. Ненормальная идиотка, вообразила, что он ходит к ней ради ее красивых глаз. Правда, ради перстня он мог бы с ней и переспать. Но время шло, он вел переговоры по поводу перстня, а Маша никак не соглашалась провести с ним вечер наедине, и уже прошли все сроки.
Когда он с большим трудом вышел на нужного человека, тот ему, разумеется, не поверил. Конечно, надо было сначала добыть перстень, а уже потом идти на переговоры, имея его на руках. Но нетерпение обуревало Андрея. С тех пор как он услышал историю про перстень от неблизкого приятеля, который и был внуком Ольги Красовской, он стал сам не свой. Приятелю, которого тоже звали Андрей, все в России уже было до лампочки, он уезжал с матерью из страны и как-то за бутылкой, смеясь, рассказал бабкину байку про чудный перстень. Андрей же с детства обожал истории о закопанных кладах, о замурованных в старых дымоходах золотых монетах, о пропавших драгоценностях. Про перстень он узнал только, что старуха, его владелица, подарила его своей невестке, об этом она сама рассказала перед смертью Ольге Красовской.
Приятель с мамашей отчалили в Германию, а Андрей начал искать перстень. Он нашел Машу, влез в доверие к ее сыну, а потом все стало просто. Мальчишка проболтался, что перстень есть. И вот он уже у него в руках. Но пока он выжидал и искал удобного случая, тот человек, к которому обратился Андрей, оказался в отъезде. Три дня Андрей не спал ночами, потому что жил в маленькой двухкомнатной квартирке с матерью и семьей сестры. У сестры был муж-безработный и пятнадцатилетний оболтус сын. Сама сестра вкалывала на трех работах, ее никогда не было дома. Хозяйство вела мать. Когда Андрей десять месяцев назад окончательно разошелся с женой и вернулся в эту квартиру, сестра и зять встретили его в штыки, потому что племяннику пришлось теперь ночевать на кухне. Сестра худела и выглядела старше своих лет, а двое балбесов — муж и сын — целыми днями смотрели телевизор и играли в компьютерные игры. Через три дня разразился скандал, как всегда начавшийся из-за пустяка:
Андрей назвал тех двоих дармоедами. Сестра орала на Андрея, говорила, чтобы не смел вмешиваться в ее жизнь. Против ожидания, мать взяла сторону сестры.
«Значит, он лучший муж, чем ты, — говорила она, — вот за тебя-то твоя жена совсем не держалась».
Андрей спал в одной комнате с матерью, своего угла у него не было. Племянник в его отсутствие шарил по карманам, да и зять мог влезть — якобы за сигаретами. Поэтому он и не мог спать три ночи, слушая тяжелое материно дыхание и сжимая в руках перстень. Ему ужасно хотелось рассмотреть драгоценность, но он не мог открыть ларчик.
Старые мастера умели делать вещи. Он вертел ларчик так и сяк, но замочек не поддавался. Можно было бы попробовать инструментами, но он боялся повредить перстень, и потом, опять-таки не было места, чтобы спокойно расположиться. И вот, сегодня он шел на встречу.
Андрей позвонил у подъезда, бросил охраннику номер квартиры и с удовлетворением увидел, как тот уважительно кивнул.
Ему казалось, что человек, которому он принес перстень, живет в огромной квартире один, потому что в прошлый свой приход он заметил в квартире только опрятную женщину средних лет в фартучке, при взгляде на которую в памяти всплыло забытое слово «экономка». Но нынче дверь открыл ему здоровенный парень с мощными бицепсами, на лбу которого словно было написано «телохранитель».
Знаток старинных драгоценностей и потенциальный покупатель ждал его в кабинете. Андрей с бьющимся сердцем подал ему замшевый мешочек. Тот повертел в руках ларчик и крикнул в другую комнату:
