Андрей Анисимов - Призрак с Вороньего холма. Ужин с аристократом
Постояв немного у шкафа, он спрятал коробку с патронами в карман, прикрыл дверцы. В прихожей задержался. Чтобы скрыть чехол с ружьем от посторонних глаз, набросил на руку пиджак, но вдруг передумал. Вернул пиджак на вешалку, расчехлил ружье, собрал его. Зарядил оба ствола патронами с крупной дробью, взвел курки и вышел на улицу.
Шел прямо и торжественно. Его походка с каждой минутой становилась тверже. Поначалу на него просто оглядывались. Затем стали останавливаться, раздумывая, как поступить, и потянулись следом. Понемногу людей становилось все больше. Скоро за Павлом двигалась целая процессия. Никто его не спрашивал, почему он одет, как жених, а в руках ружье. Не спрашивали и куда он направляется. Они просто шли за ним, и их становилось все больше. Так они дошли до площади Ленина и повернули к набережной Глуши. Павел ни разу не оглянулся, а сзади уже шагала огромная толпа. На бетонке, что вела к Вороньему холму, для людей места не хватало, и люди пошли прямиком по полю. Многие в руках держали палки или лопаты. Некоторые поднимали с земли камни. Владельцы богатеньких коттеджей Макаграда испуганно запирали калитки и задергивали на окнах шторы. Они не понимали, куда движется эта масса людей, но чувствовали исходящую от толпы угрозу и инстинктивно старались себя защитить. В начале подъема на Вороний холм их нагнали бандиты Казиева.
Три микроавтобуса уперлись в массу людей, и их водители начали не переставая сигналить. Толпа не дрогнула. Микроавтобусы вырулили на поле и объехали шествие стороной. Поднимая за собой облака пыли, поднялись на Вороний холм. Возле участка Голенева микроавтобусы остановились, из них выскочили боевики и рассредоточились по саду. Не обнаружив на участке никого живого, Казиев собрал банду перед входом в дом.
– Сейчас мы прочешем, бля, эти развалины. Если найдете афганца, он мне нужен живым. Я хочу сначала посмотреть ему в глаза, а потом, бля буду, с живого отрезать голову. Я обещал ее в подарок моей подруге. Можете стрелять ему в ноги, в яйца, в спину, но до конца не убивать. Пошли за мной!
Казиев первым вошел в проем парадного. После яркого солнечного света ему пришлось зажмуриться. Закатные лучи солнца внутрь пожарища не проникали, и в почерневших от огня помещениях стоял полумрак.
– Ты ко мне в гости приехал? – Услышал бандит и раньше понял, чем увидел, что перед ним Голенев.
Казиев давно сам не ходил на дела, и реакция у него ослабла. Пока вскидывал автомат, пока снимал предохранитель, афганец исчез. Казиев видел куда и, заорав своим: “Он там, бля буду!” – бросился за Олегом. Его захлестнула ненависть к убийце брата. Страха солнцевский авторитет не испытывал. Он и раньше не был трусом, а сейчас готов был идти сквозь огонь и медные трубы, лишь бы достать врага и задушить его собственными руками. Его воинство бросилось за ним. Спустившись по лестнице в подвал, бандиты, злобно матерясь и толкая друга, устремились в проем. Казиев первый сообразил, что попал в потайной подземный коридор. Он пытался вернуть часть людей назад, чтобы те опередили Голенева на выходе, но в подземном туннеле создалась толкотня, его не слушали и волокли вперед. Вот уже вдали замаячил кружок яркого дневного света и промелькнули силуэты растворявшихся в этом свете врагов. Вот уже он почувствовал свежий речной воздух. Но тут натянутая проволока вонзилось ему в горло. “Растяжка”, – пронеслось у него в голове, и раздался взрыв.
Только Олег с афганцами успели выпрыгнуть из маленького поросшего крапивой овражка и кубарем скатиться по обрыву к реке, как столб песка и камней взметнулся к небу. Одежда Голенева и его друзей моментально покрылась пылью и песком. К ним вниз покатились комья глины и камни. Один из них оказался оторванной головой Казиева. “Не рой другому яму”, – усмехнулся Олег, пытаясь стряхнуть с себя мелкий мусор. Но песок проник за ворот, и ему пришлось снять рубашку.
– Пойдем в сад. Я там фонтанчик с водой видел. Помоемся, – предложил Сергей.
– Ты чего, майор, реку не видишь?
Оставив на всякий случай Татаринова с автоматом, афганцы тут же разделись и сиганули в реку. Ополоснувшись, грязные рубахи надевать не стали. Напялили штаны и, навесив на себя автоматы, по обрыву поднялись в сад.
– Накрылся, капитан, твой подземный ход, – посочувствовал Скворцов, взбираясь на крутизну склона.
– Это теперь не ход, а братская могила. – Ответил Голенев: – Одна радость, хоронить их не придется: уже засыпало.
Сверху на Вороньем холме осталось всего несколько боевиков и их водители. При виде огромной толпы, которая поднималась к ним, бандиты тут же разбежались. Достигнув холма, люди услышали взрыв и набросилась на автобусы, раскачивали их и сбрасывали вниз по полю. Потом ворвались в сад, готовые крушить бандитов и защитить своего любимца. Но тот с друзьями вышел к ним целый и невредимый.
Павел первым увидел Олега и медленно пошел ему навстречу. Слов они не нашли, только обнялись и долго стояли обнявшись. Один мокрый, без рубашки и с автоматом, другой при галстуке и с ружьем. Их обступили плотным кольцом и молча наблюдали, не торопя и не мешая. Олег понял, что люди ждут слова, и обратился к ним:
– Я вернулся, друзья. Обещаю вам, что бандиты больше городом править не смогут. Им пришел конец.
Голенева подняли на руки и понесли. Он пытался вырваться, встать на землю. Но ничего сделать не мог. Он видел, что рядом шагают его афганцы, жестами просил помочь. Но те только улыбались и махали ему руками. Смирившись, стал отыскивать глазами Павла. Но того нигде не было. Олега пронесли через все дома Макаграда, перенесли через мост к Прохоровскому омуту и доставили к воротам трехэтажного особняка. Здесь его опустили на землю. Осмотревшись, он понял, что стоит возле дворца Маки. Афганцы встали рядом. Сзади них замерла огромная толпа
Олег нажал на звонок в калитке. Ему никто не открыл. Тогда люди озверели, бросились на ворота, начали их раскачивать, били по железу камнями. Кто-то передал вперед лом и лопаты. Калитка со скрежетом вылетела из петель, и толпы хлынули внутрь. И тут раздались автоматные очереди. Народ отпрянул. Несколько человек упали на асфальт, обливаясь кровью. Афганцы выдвинулись вперед, Гоша Сапилов бросил во двор гранату. Дождавшись взрыва, начали атаку. Через пять минут охрана сдалась. Один оказался тяжело ранен, двое убиты, а трое бросили автоматы к ногам афганцев и тряслись от страха. Скворцов уложил их лицом вниз на землю, поставил к ним в качестве охраны Славу Куприянова и подошел к Голеневу. Они посмотрели друг другу в глаза. Настал самый подходящий момент передать Олегу наказ отставного контрразведчика Николая Тихонева. Тот просил сохранить Маке жизнь. И сейчас, стоя на мраморных ступенях ее крыльца, Сергей мучительно размышлял, говорить об этом Голеневу или нет. Пришел к выводу – не говорить. Пусть решение останется на совести самого Олега. Слишком много горя принесла ему эта женщина, и судить ее имел право только он:
– Пойдем, капитан? Я знаю, она здесь.
– Подожди, майор. Я схожу один. – Словно прочитав мысли Сергея, ответил Голенев и, не оглядываясь, вошел в парадное.
Ира не находила себе места и злилась на водителя. Ей казалось, что он специально тащится так медленно. Пробыв совсем недолго в Англии, она уже забыла две главные беды России. И если дураки молодую женщину сейчас не волновали, то битый асфальт непосредственно влиял на скорость их езды.
– Гражданка, я за ваши сто долларов губить свою машину не стану. Не нравится, пересаживайтесь на другую. – Ворчал пожилой шофер, объезжая очередную яму. Саша водителя поддержал:
– Ну чего ты, мамуля, злишься. Он прав. По этой трассе быстрей ехать нельзя. И так он восемьдесят держит. Я бы и сам здесь гнать побоялся.
Юлик, Тема, Митя и Леня в беседе не участвовали. Они спали. Ира отвернулась к окну и надула губки.
А все так удачно начиналось. Сойдя с катера, они не успели добраться до вокзала в Сванси, как подошел поезд до Лондона. В аэропорту тоже не пришлось сидеть долго, да и билеты до Москвы они выхватили последние. А получить шесть мест в день вылета далеко не всегда удается. Вот только с водителем не повезло. Этого пожилого дядьку с его микроавтобусом они зафрахтовали на автостоянке перед Шереметьевским аэровокзалом. Ире он сразу не понравился, но в обыкновенные легковушки они вшестером не помещались, и пришлось согласиться. И вот теперь тащатся до места дольше, чем ехали по графствам Объединенного королевства и летели из Лондона до Москвы.
В Глухов они добрались перед закатом. Постников потянулся, посмотрел в окно, но родного города не узнал:
– Где мы есть? Что-то я тут ничего не понимаю.
– Уважаемый доктор, за долгие годы нашего отсутствия в мире многое изменилось. И даже у нас. – Наставлял Юлика Саша: – Я тоже давно дома не был, но по некоторым сохранившимся приметам, могу сказать, что этот великолепный супермаркет принадлежит госпоже Соловьевой. И я даже готов открыть вам его квартальный оборот.
