Борис Бабкин - Тайна наследницы
— Я бы тоже смеялась, — вздохнула Вика, — если бы так мне не сказала мама. Теперь я думаю, что именно поэтому погиб в Америке папа. Ну тот, которого считали моим папой.
— Но это невозможно, — растерянно пробормотала Ольга. — Надька не была знакома с Аляской. Хотя… — она нахмурилась. — Нет, — тут же снова качнула головой, — этого не может быть!
— Чего не может быть? — быстро спросила Вика.
— Потом, — нахмурилась Оля и, взяв сигарету, закурила.
— Вы курите, когда очень нервничаете, — заметила Вика. — О чем вы не хотите мне говорить?
— Придет Андрей и, возможно, скажет.
Ольга глубоко затянулась.
Антонов, остановив машину, подошел к ларьку.
— Пачку ЛМ, — протянул он деньги.
Продавщица, молодая женщина, взяв деньги, отсчитала сдачу и положила на тарелку. Андрей качнулся, попытался развернуться, но начал падать.
— Помогите! — испуганно закричала продавщица. — Мужчине плохо! — К ларьку подбежали двое патрульных. Присев, один крикнул.
— Он ранен! Кровь на спине! Вызывай «скорую»!
— Слушаю, — взяла сотовый Ольга. — Кто говорит?
— Ваш муж, полковник Антонов, тяжело ранен, — услышала она. — Его доставили в больницу на Пятницкой.
— Еду! — крикнула Оля.
— Что такое, тетя Оля? — метнулась к ней Вика.
— Андрей ранен!
— Я с вами!
— Позвольте получить должок, — осклабился Тарзан. — Я пиво брал… Не договорив, он ткнулся головой в стену соседнего киоска и рухнул. На затылке было пулевое отверстие.
— Да он сигареты покупал, — плача, говорила продавец ларька. — Вдруг вздрогнул и начал падать. Я и закричала.
— А что видели? — спросил мужчина в штатском.
— Как полковник падал, — всхлипнула она. — А потом подбежали двое в форме и…
— А перед тем? — остановил ее оперативник. — Машина какая-нибудь, мотоцикл или просто прохожий?
— Парень шел, — вспомнила женщина. — Здоровый такой. Он остановился, руки в карманах были. Куртка такая… плащевка.
— Рост парня?
— Да я ж говорю, здоровый такой. И знаете, хлопки были. Ну как будто шампанское открывали.
— Сколько было хлопков? — спросил оперативник.
— Два, — уверенно сказала женщина.
— Тарзан пулю получил, — покрутил головой старший лейтенант. — Странно. Обычно таких бутылкой по голове, ну ножом…
— У него ПМ, — сообщил оперативник, обыскивавший труп. Понюхал ствол. — Стреляли недавно. А не в Антонова ли? — спросил он подошедшего майора. Аккуратно выщелкнул обойму. — Два патрона. И в полковника стреляли два раза. А вот и еще находка, — нащупал он в заднем кармане джинсов глушитель. — Точно, Тарзан Антонова ранил.
— Эксперты скажут, — прервал его догадки майор. — А сейчас давай все связи Тарзана, — он посмотрел на лейтенанта. — Ты участковый, должен знать.
— Знаю я эту гоп-компанию, — кивнул участковый. — Есть у меня среди них дятел. Правда, за так ничего не говорит, а за пол-литра поет, как соловей, но не врет.
Из операционной вышел доктор.
— Как он? — со слезами подскочили к нему Вика и Ольга.
— Жив ваш полковник, — улыбнулся хирург. — Повезло ему. Одна пуля вскользь по правой лопатке прошла. Он, видно, падать начал и полуразвернулся. Другая попала в левый бок, но жизненно важных органов не затронула. К нему сейчас нельзя, крови много потерял. Приходите послезавтра, может, разрешу.
— Но хотя бы увидеть его можно? — взмолились женщины.
Вбежала Надежда, схватила доктора за рукав.
— Как он? Жив? Господи, доктор, что с Андреем?
— Живой, — осторожно отнял он ее руки он своего халата.
— Слава богу, — прошептала Надежда.
Плача, к ней подошла Виктория. Они обнялись.
— Вот те хрен с пушкой! — недоумевал Князь. — Кто же полкана подстрелил? И Тарзана хлопнули. Погоди… — поглядел он на Попа. — Про Тарзана надо выяснить, кому эта животина помешать могла. Надо же, пулю на него потратили. Да патрон дороже его стоит! Пушку где он хапнул? Ручками, ножами помахать любил. Умел махаться. А тут пушка. Но если полкана сделал он, какой чмо заказ ему дал? И потом замочил. Хреновина какая-то. По такому случаю и нас могут потянуть, так что Мильсона в курс сразу введи.
— Так он уже звонил, — сказал Поп. — Удивлен до не могу. Хотя сейчас кого только не мочат. Вон журналюгу отоварили. Подъехал, бедолага, домой, а его поклонники с букетом ждут. Правда, видать, цветочки на могилу приготовили. Отпинали его, еле живой. Но полкана мочить — это уже перебор.
— Жив мусор, — войдя в комнату, сказал рослый парень. — Крови потерял многовато, а так ничего опасного. У нас там шкура работает, полы трет, вот она и позвонила.
Князь кивнул и снова удивленно спросил:
— Неужели Тарзан в полкана стрелял? С кем он последнее время крутился?
— Да его со шкурой пару раз видели. Не из путан, приличная вроде дамочка. Почирикают минутку, и в разбег. Наводчица, наверное. На Тарзане две хатенки. На ура взял. Хапанул прилично. Он же гоп-стопник по жизни.
— Но какой кретин его на полкана натравил? — продолжал недоумевать Князь. — Потом сам, видно, и Тарзана положил. Кому-то полкан тропинку перешел по-крупному.
— Малыш улетел? — поинтересовался Поп у парня.
— Ага, — кивнул тот. — Правда, мусора его трясли долго. Все швы прощупали. Малыш спокойно вел себя. В общем, улетел.
Князь продолжал говорить о том, что его сейчас занимало.
— У Песковатских, похоже, неприятности начнутся. Дед не простит смерти братана. Наверняка что-то задумал. А допрашивать он умеет. Не было случая, чтоб ответа не получил. — Князь мрачно усмехнулся. — Кого-то его парни хапнули, ну а узнать, кто послал, для Деда плевое дело. Не зря он Песковатскими интересовался.
— А если Дед к нам обратится? — спросил Поп.
— Что ж, Песковатским давно пора кровь по-крупному пустить, — сказал Князь.
— Нас любой расклад устроит. Из-за Туминой голова и болит, — признался Песковатский-старший. — Хорошо бы ее там грохнули.
— У меня такое чувство, что кто-то из ФСБ решил подставить журналистку. Найдет архив, ее уберут. А не найдет, все равно уберут, — сказал Филипп. — Почему ФСБ так спокойно засветило Тумину? Обычно так не делают. Так что, когда она сдохнет, вопрос времени. Интересно бы знать, кто из бывших решил ее подставить?
— Почему подставить, а не использовать?
— Похоже ты прав, — помолчав, буркнул отец. — Там наверняка очень хотят получить архив. Помнишь, когда одного из бывших взяли и второго прихватили, несколько самоубийств среди офицеров было.
— Помню, — кивнул Филипп.
— А вот про «Три К» никто не помнит. Был такой профессор. Историк. Антисоветчик вроде. Но его не прессовали особо, он не призывал к свержению или чему-то подобному. И про Князя что-то не слышно. Вроде и вор в законе, и авторитет имеет, но как-то не светится нигде, ни на одной сходке, которые мы в последнее время накрывали, не был. Нюх звериный, наверное. Может, что-то знает такое…
— Да тебе-то что до этого? — непонимающе спросил сын. — Нам нужна наследница и архив. Собственно, это одно и то же. Я склонен верить Антоновой, но вопросов все равно полно.
Выслушав сына, Песковатский-старший согласился.
— Нам лучше верить Антоновой. Даже несмотря на то что история с ее мужем выглядит более чем нелепо. Ведь как получается… Она забеременела, он девять месяцев не обращал на это внимания, а потом взял и погиб. Хотя если верить полиции США, в аварии его вины нет. В его машину врезался наркоман. Вроде и убийство. Но если предположить, что из-за рождения дочери, то почему тянули. Главное, никто не может сказать, что видел Антонову вместе с Аляской хоть раз.
— Я недавно вот что вспомнил, — сказал Филипп. — Бурундук незадолго до смерти говорил про какую-то девчонку из Биробиджана. Аляска вроде бы спас детдомовку и с собой в Штаты увез. А у нее потом родня нашлась, хочет бабки Аляски получить, детдомовку ту к наследнице пристроить. Она наверняка имеет свои планы относительно наследства Аляски. — Он неожиданно рассмеялся. — Сколько же наследниц уже появилось в России!
— Да мы сами из каждой русской женщины, родившей в Штатах дочь, делали мать наследницы, — не удержался от смеха и отец.
— А вот ты бы хотел, чтобы Антонова получила наследство Аляски? — спросил Филипп.
— Только не Надька! — хохотнул Валентин Викторович. — Вика меня бы устроила, особенно при погибшем дяде. Если полковник будет жив, то все это быстро закончится. Он не позволит Вике…
— А его никто спрашивать не станет, — не дослушал отца Филипп. — Слушай! А не Надежда ли Сергеевна заказала своего брата?
— Она бы сделала это раньше, — возразил отец. — Это не она. Полковник перешел кому-то дорогу и получил то, что давно заслуживает. А с Антоновой не все понятно, но пока будем держаться ее версии. Аляска всегда был непредсказуем. Но все же главное — архив Куровича. Долина — это большие деньги, но архив — это жизнь. Спокойная до того дня, когда призовет Господь. Я очень хочу умереть своей смертью.
