Владимир Колычев - Идет охота на волков
Это было невероятное блаженство – погрузиться в горячую воду, слушать, как потрескивает над ухом мыльная пена. Максима так разморило от удовольствия, что мысль о собственной безопасности шевелилась в нем с ленью и едва-едва. Если бы Валя зашла сейчас в ванную с пистолетом в руке, он бы просто закрыл глаза в ожидании смерти: не было бы желания сопротивляться.
Но Валя зашла в ванную с полотенцем через плечо. И в роскошном, но не по размеру халате. Видно, у более крупной тетушки одолжила.
– Ты забыл...
Она повесила полотенце на крючок. Но уходить не торопилась.
– Как вода? – застенчиво потупив глаза, спросила она.
– А ты пощупай.
– Да ну тебя...
Она отмахнулась от него, но не ушла. Все-таки приблизилась к ванне, сунула в воду пальцы. Максим поймал ее за руку.
– Попалась!
– Это нечестно!
Она мотнула головой, но вырваться даже не попыталась.
Максим потянулся к пояску на ее халате, развязал узел на нем, развел полы. Обнаженная грудь, ничем не прикрытый низ живота...
– А это честно? – спросила он.
И потянул девушку на себя.
– Не надо, я сама...
Она грациозно передернула плечами, скидывая с себя халат. Перешагнула через край ванны и оказалась в объятиях Максима.
– Вообще-то я собиралась уезжать, – закрывая глаза, прошептала она.
– Куда?
– Домой.
– Если ты сегодня куда-то поедешь, то только на мне.
– Я согласна...
И они поехали. Сначала поскакали, потом полетели – на самую вершину горы Экстаз, откуда так приятно было планировать вниз, в мягкие теплые воды нирваны.
А потом они пили красное вино и ели отбивные из полуфабрикатов. Ощутив новый, не менее мощный прилив сил, Максим взял девушку на руки, отнес ее в спальню.
Глава 22
У Семена не было ног. Его можно было сравнить с русалкой, но не с рыбьим, а гораздо более длинным змеиным хвостом. Этим хостом он в три-четыре кольца обвивал ствол толстого дерева, в который упирался спиной. Волосатыми руками он обнимал и прижимал к себе Майю, обнаженную, прикрытую лишь жалким фиговым листочком. Ее ноги безвольно болтались в метре от земли.
Максим бы мог ухватиться за них, вырвать ее тело из лап чудовища, но лишь презрительно улыбался.
Он и сам был в костюме Адама, состоявшего из фигового листочка. И уже понимал, где находится. Это были райские кущи вокруг Древа Познания. Он – Адам, Майя – Ева, которая, покусившись на яблоко раздора, оказалась в объятиях Змея-искусителя...
«Ну, чего ты же стоишь? – смех Кафтанова разнесся по округе громовыми раскатами. – Если достанешь, она твоя!»
Майя дернулась, пытаясь вырваться из его объятий, с мольбой в глазах протянула к Максиму руки. Но он даже не шелохнулся. Она согрешила перед ним, и он не возьмет ее обратно.
«Или заберешь, или сдохнешь как собака! – пригрозил Семен. – Слышишь, как собака!!!»
– Ну, чего ты разлегся, пес! Просыпайся!
Майя вдруг исчезла, испарилось и райское дерево. Но сам Кафтанов остался. И не солнце светит над ним, а хрустальная люстра. И с ногами у него все в порядке. И волосатые руки спрятаны под тканью костюма.
Максим с ужасом осознал, что проснулся и что Кафтанов ему не снится. Он возвышался над ним с мефистофельской ухмылкой на губах. Рядом с ним стоял человек – большой и ледяной, как айсберг. С пистолетом в руке. Ствол которого был направлен точно на Максима. А это значило, что шансов у него ноль.
– А где Майя? – в растерянности спросил Максим.
Семен глумливо хохотнул, коснувшись рукой живота.
– Майя дома. Майя со мной. И всегда будет со мной. А ты неудачник. Ты – чмо! И на хрен ей такой не нужен, понял?
Увы, но в его словах была заключена доля правды. Максим действительно был неудачником, раз позволил загнать себя в ловушку. Все-таки Валя оказалась подставной фигурой. Заманила его в сеть, совратила, а потом отдала на растерзание заказчику.
Он уныло посмотрел на постель. Вали рядом не было. Все правильно, сейчас она получает благодарность от своего шефа.
– Ты, Кафтанов, мог бы убить меня сразу, – сказал Максим.
– А я передумал. Сначала я сделаю из тебя отбивную. В честном бою, раз на раз.
– Я не ослышался?
Максим был в прекрасной физической форме. Он был уверен, что с легкостью одолеет зажравшегося и заметно располневшего Семена.
– Нет. Майя должна увидеть бой-реванш.
– Для нее стараешься?
– А что?
– А то, что я начинаю тебя уважать... Возможно, я не стану тебя убивать.
Поступок соперника действительно был достоин уважения. И Максим подумал о том, что может простить Кафтанова, если выиграет... И если проиграет, тоже, возможно, простит. Потому что нет ничего более отвратительного, чем пуля возмездия за поражение в честном кулачном бою.
– Что, в благородство решил поиграть? – оскалился Семен. – Ну-ну! Только учти, я тебя щадить не стану. Я тебя, падлу, на куски!
– Не говори «гоп»!
– Давай одевайся. И выходи...
Семен покрутил головой, разминая затекшие мышцы шеи. И вышел из комнаты, снимая с себя пиджак. Похоже, он действительно готовился к бою.
Максим поднялся с постели, натянул на себя джинсы, футболку. И направился вслед за Кафтановым. Но охранник перегородил ему путь.
– Стоять! Руки давай!
Он показал, что хочет защитить его кулаки эластичным бинтом. Максим протянул ему одну руку, но вместо того, чтобы наматывать на нее бинт, охранник вогнал ему в предплечье иголку непонятно откуда взявшегося шприца.
– Ты что делаешь? – возмутился Максим.
Он мог бы ударить охранника, но вдруг с ужасом ощутил, как немеет рука.
Парализующая волна пробежала по всему телу, ослабила все мышцы.
– Чего встал, пошли!
Охранник обвил рукой его шею, потащил за собой. А у Максима даже не было сил, чтобы избавиться от этого захвата. Он позволил увлечь себя в просторный каминный зал, где его ждал Кафтанов и громила с видеокамерой вместо пистолета.
– Ну что, понеслась?
Неудивительно, что Семен рвался в бой. Он-то знал, что Максим не сможет биться с ним на равных. Он знал, что противник обречен на поражение.
Кафтанов ударил его кулаком в челюсть. Максим попытался, но не смог уклониться. И руки настолько плохо слушались его, что не было никакой возможности заблокировать удар. Удалось только одно – удержаться на ногах. Но следующий удар в живот согнул его пополам, а коленка, снизу врезавшаяся в нос, оторвала его от пола и швырнул на пол.
Кафтанов помнил, что бой снимается на камеру. Поэтому не стал добивать его. Он велел телохранителям поставить Максима на ноги, только затем ударил его снова...
Максим падал. Его поднимали. И снова били. Он падал, и опять все по кругу... Кафтанов зверствовал до тех пор, пока не выбился из сил.
Сквозь качающийся туман в глазах Максим видел, как тот склонился над ним.
– Ты все еще живой? – удивленно спросил он.
Максим закрыл глаза. Он прекрасно понимал, что жить ему осталось совсем чуть-чуть.
– Ты знаешь, что делать... – сказал Кафтанов, обращаясь к кому-то из своих церберов. – Да не сейчас. Подожди, пока я уеду...
Семен ушел, и Максим открыл глаза. Попытался сфокусироваться на своем палаче. Парень стоял у двери, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу.
– Ты куда-то торопишься? – противным мужским голосом спросил кто-то из недосягаемой для Максима зоны.
– Ну, ехать надо, – пожал плечами торопыга.
– Куда ехать? Здесь можно пару деньков отдохнуть. Иваныч сказал, что можно...
– Ну, если Иваныч.
– Дом этот на месяц сняли. Можно и на дольше зависнуть. Ну, если Валька даст.
– А она даст? – тупо спросил охранник.
– Этому дала, а нам что, не даст?
– Валька – спец. Она не так просто...
– Так она всем и не даст. Или тебе, Котяныч, или мне...
– Тогда мне!
– А это не тебе решать... Скоро светать будет. Этого давай в огород. Там и закопаем...
Туповатый Котяныч поднял руку, в которой держал пистолет с глушителем, наставил его на Максима.
– Балда! Кровью все забрызгаешь! В огороде кончим!
– Может, он и яму выроет?
– Ну, ты в натуре! Он же никакой! Давай за ноги бери, я за руки...
Невидимый человек был прав. Максим не чувствовал в себе сил, чтобы удержать в руке лопату. О сопротивлении не могло быть и речи.
Его вытащили во двор, занесли далеко за дом, бросили на мягкую землю.
– Приговоренному положено последнее желание, – сказал противный голос.
– Эй! Говори! – Котяныч ударил Максима по ноге.
– Да не надо! Вот его последнее желание идет!.. Да, Валюха, ты ж его последнее желание?
– Не смешно, – отозвался женский голос.
– А чего?
– Да того, что с ним хорошо было. Настоящий мужик.
– Поверь, я покруче буду.
– Поживем – увидим.
– Ну что, Котяныч, давай начинай. То есть кончай!
– Да погоди ты, – осадила палача Валя. – Пусть поживет немного...
– Что, жалко?
– Жалко у пчелки... А я хочу посмотреть, как ты, Леша, меня слушаешься. Если слушаешься, значит, шанс у тебя есть...
– Смотри, какая... Ну что, Котяныч, начнем?
