Кирилл Казанцев - Блокада молчания
Проблема только в том, что «информация для ограниченного доступа» хорошо запарена и не дает картину в полном объеме. А человек, работающий на «мстителей», видит картину целиком. Но есть и другой вариант. Информация к преступникам поступает из разных источников, а Агата лишь звено в цепи, талантливые аналитики ее систематизируют и приводят в завершенный вид.
Вопрос лишь в мотивах…
Она проснулась под его внимательным взглядом и сразу насторожилась.
— Что-то не в порядке, Олежек?
— Да так, — сказал он.
Она задумалась.
— Я обниму тебя, можно? — И прижалась к нему с такой охотой, что он опешил. О чем он думает? При чем здесь Агата?
— Сегодня воскресенье, — прошептала она, обвиваясь вокруг него, как змея вокруг дерева. — На работу пойдешь?
— А я уже на работе, — признался он.
«Как странно, — думал Дементьев, въезжая на парковку перед зданием управления. — Все спят, а ты, как порядочный, по воскресеньям ходишь на работу». Он поставил машину на отведенное ему «по закону» место и засек острым глазом, как из кустов выбрался, значительно похмыкивая и щурясь, заспанный бомж Харитон. У капитана непроизвольно сжались кулаки.
— Чего тебе?
— А я виноват, начальник? — заканючил «добровольный помощник». — Я же не знал, что твои фигуранты свинтят из «Былины». А кабы знал, разве уснул бы в такой ответственный момент?
— Чего тебе? — повторил Дементьев.
— Ну так это… — Бомж осмелел, смастерил блаженную улыбочку, начал обмахиваться разломанным веером с пейзажами Таиланда. — Уф, жара сегодня, опять синоптики накаркали… Вы тоже вкалываете, как раб на галерах? И выходной вам не в тягость… И мы в заботах, начальник, — выбираем дороги, обиваем пороги, как говорится…
— В глаз хочешь? — догадался Дементьев.
— Не, начальник, не хочу, — замотал патлатой головой бродяга. — Я тут это, информацию добыл, которая вас должна заинтересовать…
— Так выкладывай.
— Две тысячи, начальник… — Бродяга смутился, вернее, как бы смутился. — На поддержание штанов, как говорится…
Добреньким был с этим экземпляром Дементьев. И почему, спрашивается? Он вынул из кармана тысячу рублей и всунул в мелко тремолирующую длань деклассированного элемента.
— А я рассчитывал на две, — надулся Харитон.
— В твои расчеты вкралась ошибка, — отрезал капитан. — Повествуй. Но учти, если мне в твоем повествовании что-то не понравится…
— О чем это я? — продолжал выделываться Харитон. — Вот же, блин, пока вспомнишь, о чем забыл… ну точно — забудешь, о чем помнил… Нет, начальник, вам точно должно понравиться…
Он еще поржал немножко, и лишь когда у Олега Михайловича окончательно лопнуло терпение, начал излагать. Суть сказанного сводилась к следующему. Бомж Харитон, ввиду временного отсутствия других занятостей, решил провести собственное расследование. Он шатался по улице Красных Партизан, шатался по соседним, общался с забулдыгами и бичами, с которыми имел панибратские отношения. Он не видел, как прибыли на машине предполагаемые «мстители», а только лицезрел, как они вынырнули из переулка и припустили к «Былине». Но он нашел человека, который видел это действо! Человек по профессии бомж, имя — Гамлет, проживает в трансформаторной будке на улице Добротолюбие, которая на том участке параллельна улице Красных Партизан. Гамлет проснулся, когда неподалеку затормозило что-то вроде «Нивы», оттуда выбрались трое и тут же разделились. Мужчина и женщина отправились в переулок, а третий — в противоположную сторону. Машина ушла. Он уверен, что этот третий был женщиной. Но они расстались не сразу, перебросились парой фраз. Мужчина что-то сказал, он не расслышал, а эта третья отозвалась — в том духе, что «Паша сегодня получил по заслугам». Именно так — «Паша». На этом, собственно, и расстались. Двое шмыгнули в переулок, а третья перебежала дорогу и растворилась в темноте. Гамлет не видел ни лица, ни фигуры, но машинально, как и положено Гамлету, задумался: «Б» или не «Б»? Когда он видит женщину, он больше ни о чем другом и не думает. Вот, собственно, и все.
Изложенного хватило, чтобы капитан Дементьев провалился в задумчивость. Истина была где-то рядом. Он примчался на рабочее место, заварил кофе и погрузился в анализ услышанного. В ту ночь расправились с полковником Кровенеем. Кто из существующих в мире дам мог при посторонних назвать его Пашей? И тут его осенило, он чуть не вылил кофе на брюки, — любовница Павла Макаровича Люсьен! Курень Людмила Георгиевна. Блондинка не самых выдающихся умственных дарований, но не дура, четко знающая, как подластиться к человеку с положением! И мать у нее проживает в окрестностях улицы Добротолюбие. В первый раз, когда наехали на Вровеня, она ведь тоже была на борту яхты, преступники привязали ее к вантам, и она терпеливо ждала прибытия «спасателей». Ее не мучили, особых неудобств Люсьен не испытывала, но вроде как считалась пострадавшей. Черта с два она была пострадавшей! Во время второго инцидента, когда полковника уволокли на дно, Люсьен тянула до последнего, собираясь составить ему компанию, их перекличку слышали охрана и прислуга, а в итоге так и не составила…
— Добыть мне эту белобрысую мигрень! — взревел Дементьев, и побледневшие помощники умчались выполнять приказание.
Люсьен отсиживалась у матери. После происшествия с полковником она ни разу не приезжала к нему домой. Ее доставили через полчаса. Дементьев лично проводил допрос. Девушка тряслась от страха, когда ее швырнули в комнату с бетонными стенами, и она попятилась от человека со скрещенными на груди руками и ястребиным взором.
— Олег Михайлович, что происходит? — бормотала струхнувшая Люсьен, прижимая ручонки к груди. — Вы прекрасно меня знаете, что это значит? Чем я могу вам помочь?
Он не бил ее затылком о стену, не отпускал пощечины и подзатыльники. Просто разговаривал. Строго и принципиально. Он ничего не имеет против Люсьен лично — подумаешь, подцепила богатого папика. Папик плохо кончил, и если Люсьен не докажет свою непричастность, то кончит еще хуже. «Олег Михайлович, миленький, какую непричастность? — бормотала девушка, покрываясь смертельной бледностью. — Что я вам сделала? Невиноватая я!!!» А он смирнел все больше, видя, как она загибается от страха. Почему все связанное с бомжом Харитоном завершается для него плачевно? Да, она была удивлена, когда, надев купальник, вышла к бухте и не нашла там своего папика. Папик просто пропал. Потом его искали, была большая буча, а чем все кончилось, господа полицейские знают лучше ее! Да, она уехала в город той ночью, не могла сидеть в одиночестве в этом большом страшном доме. Но она не контактировала ни с какими «мстителями», это просто несусветная дичь! Да, у нее мама живет на улице Добротолюбие, но она уже неделю с ней не виделась. А в ту самую ночь она уехала к подругам на улицу Шалашную, где и просидела до утра. Сразу две женщины могут это подтвердить!
Исполняясь скверных предчувствий, Дементьев распорядился — подруг в студию! А заодно бомжа Гамлета, и плевать, где вы его найдете и кто это такой! Через полчаса помощники привезли взъерошенного ободранного «хомячка», который как на духу признался, что его зовут Гамлет. Он не артист, Шекспира не читал, просто имя такое. Армянское. А сам он русский. Мама русский, папа русский… Нет, голос этой женщины не похож на голос, услышанный ночью. Иной, знаете ли, тембр. Уж можете поверить, товарищ полицейский. У Гамлета идеальный слух — даром, что ли, в розовом детстве окончил музыкальную школу? Две подруги хором подтвердили, что последняя ночевала у них. Прибежала испуганная, поведала, что ее полковник пропал и она не знает, что думать. Женщины с горя выпили, потом позвали еще двух подруг, и все впятером остаток ночи полоскали друг другу мозги…
— Все — вон отсюда!!! — взревел капитан Дементьев, хватаясь за раскаленную голову. Он убьет когда-нибудь этого мерзопакостного Харитона!
— Все, родная моя, наша работа в этом симпатичном городке подходит к концу, — тихо проговорил Никита, обнимая женщину, которую любил больше всего на свете. — Операция прошла неплохо, чего уж тут.
— Сплюнь, — проворчала Ксюша.
Никита сплюнул — троекратно, через левое плечо. Чмокнул женщину в висок. Они стояли, обнявшись, перед окном, за которым обильно кустилась магнолия, смотрели на небо, усыпанное бисеринками звезд. Пока им было хорошо. Но хорошо ли будет через час, через два? С подобным образом жизни не знаешь, что будет через минуту.
— Остается последний штрих, — неохотно вымолвил Никита. — Ты понимаешь, что это значит.
— Капитан Дементьев, — прошептала Ксюша, зябко ежась. — Ты уверен, что этот бравый полисмен достоин наших стараний?
— О да, любимая… Олег Михайлович — сложная и противоречивая личность. Он изощренный мент, хотя в принципе не садист. Лично никого не убил, но зла совершил немало. Он раскрывает сложные преступления, но вместе с тем насквозь коррумпирован. Он умен, хитер, решителен, но позволяет себе временами толику сентиментальности и поступки, отдаленно смахивающие на благородные. В его, конечно, понимании. Но, как ни крути, за капитаном Дементьевым тянется длинный и извилистый шлейф должностных преступлений, и игнорировать его мы не можем. Он верный пес своих хозяев, раскрывает одни преступления, но покрывает другие, сажает невиновных, подтасовывает улики и фабрикует дела. Допускаю, что он это делает без особой охоты, но делает. Он алчен и продажен, а стало быть, наш клиент.
