Владимир Колычев - Мужчина, которого предала женщина
Он не договорил, потому что дверь в салон открылась изнутри. Открылась в тот момент, когда Цаплин благодарил Валентина. Его «спасибо» ссыпалось в душу, как тридцать сребреников в руку. И хотя Тихоплесов никогда не был для Валентина богом или хотя бы учителем, все равно Дарьяна посмотрела на него как на Иуду.
– Я смотрю, у вас тут мир да любовь, – насмешливо спросил Цаплин.
– Ну, не любовь… – с кокетливой улыбкой смотрела на него Дарьяна. – Но мир. Вы же те самые разведчики, которых за убийство мирных… гм… жителей судили.
– Они не были мирными жителями.
– Я Вале так и сказала, – кивнула Дарьяна. – Он, правда, не поверил…
– Почему не поверил? – краснея, вскинулся Валентин.
Но она сделала вид, что не заметила его выпада. И Цаплин даже не глянул на него. Он с интересом смотрел на Дарьяну, и в его беспристрастном обычно взгляде угадывался темпераментный интерес. Что вовсе не удивительно: ведь перед ним сидела самая красивая женщина в мире и невероятно соблазнительная в своем из тончайшей материи сарафане с нескромным декольте.
– Ты – капитан Цаплин, – с игривой улыбкой продолжала Дарьяна. – Мы с Валей телевизор смотрели, когда вашу группу показывали. Тебя, капитан Цаплин, чаще всех показывали. Валя меня даже приревновал к тебе…
Валентин вспомнил, что Дарьяна с интересом смотрела на Цаплина, и он действительно заревновал, поэтому и переключил каналы.
– А ко мне? – спросил Медник.
– Ты тоже парень ничего… Вы все хорошие ребята, и я вас понимаю. Все правильно, вы воевали в Чечне, вас подставили, осудили ни за что. Теперь вы должны отомстить всем, кто затеял эту грязную войну в Чечне, кто нажился на ней… Но Эдуард не поставлял оружие в Чечню. Гоша наврал вам… А что сам Эдуард говорит?
– Ничего, – признался Цаплин.
– Он действительно ни в чем не виноват.
– Виноват. И он за все заплатит.
– Какие вы все упрямые! Но я вас понимаю… Отведите меня, пожалуйста, к Эдуарду. Мне нужно с ним поговорить.
– Я согласен, – кивнул Цаплин.
И это послужило для Дарьяны сигналом, что можно покинуть машину. Медник опередил ее, подал ей руку, помог ступить на землю. И даже обнял за талию в неуклюжей попытке прижать к себе. Но Дарьяна выскользнула из его объятий и прильнула к Цаплину, взяв его под руку.
Какое-то время сконфуженный Медник смотрел, как более удачливый командир уводит у него женщину, а затем бросился за ними в дом. Более того, опередил их, открыл перед ними дверь. И, пропуская вперед Дарьяну, снова провел рукой по ее талии. Она же сделала вид, что ничего не заметила. Валентин потрясенно глядел ей вслед. Не так важно, как она себя вела. Куда хуже фиаско, которое он потерпел. Дарьяна так и не поняла, что он уже не тот, что прежде…
Глава 25
Кто бы мог подумать, что Дарьяна способна опуститься до такого? Впустить в свою комнату постороннего мужчину! Медник не был ей мужем, и она не должна была уединяться с ним. Ведь она даже с Тихоплесовым не спала до тех пор, пока не стала его женой. А тут такое безобразие…
Это была сумасшедшая ночь. Тихоплесова пытали в подвале, но тот оказался крепким орешком. Цаплин приставлял к его голове пистолет, даже вхолостую нажимал на спусковой крючок, но тот свою вину так и не признал. С Дарьяной командир обошелся более галантно: угостил ее кофе, предложил коньяку, за долгим разговором пытаясь выяснить правду. Она вовсю кокетничала с ним, но признания не сделала. И как добраться до счетов мужа, тоже не сказала.
Впрочем, Цаплин не отчаивался. Он верил, что рано или поздно Тихоплесов сломается. Его он распорядился отправить в подвал, в комнату, которую занимал Гоша. Там и дверь железная с замком, и слуховое окно такое, что не вылезешь. И еще Валентин установил там самодельный «жучок», чтобы Цаплин мог слушать, о чем говорят узники.
«Жучок» сделать было несложно, для этого у Валентина было несколько дешевых радиостанций, которыми разведчики пользовались до тех пор, пока не появилась более мощная и солидная техника. Паяльник у Валентина был, равно как голова и руки – он сделал два «жучка», каждый из которых замкнул на свою радиоприемную станцию. Одно прослушивающее устройство находилось в подвале, и ключ к нему находился у Цаплина. Другой «жучок» Валентин установил в комнатке на мансардном этаже, в которой командир собирался поселить Дарьяну.
Фактически это было единственное пригодное для жилья помещение, где можно было содержать узника. Окошко здесь небольшое, и расположено оно так, что на крышу через него забраться невозможно, а вниз не спустишься, потому что высоко. Дверь не самая прочная, но какой смысл ее ломать, если вниз так просто не спустишься, обязательно кого-нибудь встретишь на пути… Именно в эту комнату Цаплин и поместил Дарьяну. На прослушку он ставить ее не велел, но Валентин проявил инициативу, исключительно для себя.
Он видел, как Дарьяна заигрывает с Медником, как ластится к Цаплину. Он изнывал от ревности, вспоминая, с каким интересом еще в прошлом году она смотрела на капитана, когда ему пришлось переключить телевизор. Если она увидела в нем мужчину своей мечты, то счастье улыбнулось ей. Валентин устроил слежку за ней, потому что сходил с ума от ревности. Он должен был знать, кто ходит к Дарьяне, чем с ней там занимается. Он готов был убить любого, кто посмел бы залезть к ней под юбку.
И этим первым «любым» оказался Юра. Дарьяна гораздо больше благоволила к Цаплину, чем к нему, но тот головы не терял, чего не скажешь о Меднике. Он пришел к Дарьяне, постучался к ней в дверь. Открыть она ему не могла, потому что комната запиралась извне, но войти в комнату разрешила. И сейчас Валентин мог слышать, о чем они говорят.
– Я знал, что есть красивые женщины, но не знал, что можно быть красивой настолько, – взволнованно сказал Медник.
– Это признание в любви? – засмеялась Дарьяна.
Валентин слышал шорох материи, ему казалось, что Юра обнимает ее, срывает с нее одежды. И уже собирался отправиться наверх, чтобы разогнать бордель.
– Да. Это признание в любви.
– Это хорошо. Плохо, что ты себя так ведешь. Не надо меня лапать, я тебе не уличная девица, – возмущенно, хотя и без раздражения сказала Дарьяна. – Руки за спину убери… Да, так и стой…
– Извини, это у меня от волнения, – повинился Медник. – Смотрю на тебя, и голова кругом идет… Я тебя еще в зоне увидел, ну, фотография у Валька была. Думаю, вот повезло парню такую женщину иметь…
– Закончилось его везение.
– Да я уже понял, что ему ничего не светит. Недостоин он тебя.
– А кто достоин? Ты?
– Думаю, что да.
– Ну, думай, думай… Только руки не распускай, не надо.
– А Илье можно руки распускать? – с осуждением спросил Медник.
– При чем здесь Илья?
– Он тебе больше нравится, да?
– Кто тебе такое сказал?
– Сам вижу… Поверь, я лучше, чем он!
– Ну, не знаю…
– Я могу доказать!
– Если ты сделаешь хоть шаг, я закричу!
Валентин облегченно вздохнул. Хорошо, что Дарьяна в своем репертуаре. Может, она и строила глазки Меднику, не говоря уже о Цаплине, но, как и прежде, она верна своим принципам. А Юра не посмеет пойти против ее воли, потому что боится командира, который, вне всякого, заступится за Дарьяну… Может, перед капитаном она не устоит. Может, Цаплин сегодня ночью пожалует к ней. Все может быть, но не сейчас, потом. А пока что Дарьяна выдерживает натиск.
– Не надо кричать, – явно занервничал Медник. – Не распускаю я руки…
– И правильно. Не руками нужно доказывать женщине свою мужскую суть, – насмешливым тоном сказала Дарьяна. – И не тем, о чем ты подумал… Женщине нужно доказывать делом.
– И что я могу сделать?
– Ты должен вернуть все в исходное состояние.
– Что все?
– Вернуть меня домой. Или ты думаешь, я всю жизнь мечтала жить в этом голубятнике?
– Не думаю.
– Мне плохо здесь, мне душно. Здесь нет никаких условий… И я была бы тебе благодарна, если бы ты вернул меня домой. И меня, и Эдуарда.
– Илья на это не пойдет.
– Ну почему же? Может, и пойдет. Ясно же, что Эдуард не продавал оружие чеченцам. И твой командир скоро это признает. Он отправит нас домой. И получит за это награду…
– Какую награду?
– Меня… Понимаешь, в чем дело, Эдуард – хороший мужчина, умный, сильный… Во многом сильный. Но кое в чем, увы, слабый. Поверь, секс для меня не самое важное, но я бы не отказалась пережить сильное ощущение. Одного раза мне хватит на весь год… Но этот раз получит Илья. Ты меня понимаешь?
– А почему он?
– Потому что от него все зависит. Потому что он освободит нас, а не ты…
– А если я?
– Тогда пальма первенства достанется тебе… Мы сможем иногда встречаться. А может быть, я даже уйду к тебе от мужа. Но пока что вопрос об этом не стоит.
– Почему?
– Потому что я не знаю, насколько ты хорош.
– Я хорош! Я очень хорош!.. И ты могла бы жить со мной. И знаешь где? На острове, куда мы бы с тобой могли уехать… Мы разорим твоего мужа, заберем у него деньги, поселимся на необитаемом острове, будем жить под пальмами, есть кокосы… Ты будешь ходить с открытой грудью, в юбке из пальмовых листьев…
