Марио Пьюзо - Дураки умирают
Результатами визита остались довольны все. Фуммиро и его команда улетели в Японию, разбогатев на сто тысяч долларов, но при этом в «Ксанаду» они проиграли двести тысяч, компенсировав потери в других казино. Они стали очередной легендой Вегаса. Еще бы, десять человек в черных костюмах, строем входящие в казино, словно могильщики, явившиеся, чтобы взять кассу. Менеджер секции баккара узнавал у водителя «Роллса», куда направляются японцы, и звонил питбоссу соответствующего казино, чтобы их встречали по высшему разряду. Все питбоссы делились информацией. Именно так Калли узнал, что Ниигета охоч до женщин и в других отелях трахает первоклассных шлюх. Сие означало, что по какой-то причине он не хочет, чтобы Фуммиро знал, что шлюх он предпочитает столу для баккара.
Калли лично отвез их в аэропорт, откуда они улетели в Лос-Анджелес. Фуммиро от лица Гронвелта он подарил старинные золотые часы. Один раз Гронвелт остановился около стола, за которым обедали японцы, чтобы лично познакомиться с мистером Фуммиро и засвидетельствовать ему свое почтение.
Фуммиро искренне поблагодарил Калли, а потом тому пришлось пройти через привычный ритуал рукопожатий и улыбок, пока наконец они не поднялись по трапу. Калли поспешил в отель, первым делом приказал убрать рояль из люкса Фуммиро, а затем направился в кабинет Гронвелта. Гронвелт тепло пожал ему руку и похлопал по плечу.
— За все мои годы в Вегасе я могу припомнить лишь несколько случаев, когда кто-нибудь справлялся с обязанностью «хозяина» так же блестяще, как ты. Откуда ты узнал насчет супа на завтрак?
— От одной милой девчушки по имени Дейзи. Не будете возражать, если я куплю ей подарок от отеля?
— На тысячу долларов, — ответил Гронвелт. — Ты установил отличный контакт с этими японцами. Поддерживай его. Рождественские подарки, приглашения и все такое. С этим Фуммиро стоит иметь дело.
Калли нахмурился.
— Я как-то сомневался насчет девочек. Вы знаете, Фуммиро — отличный парень, но мне не хотелось при первой же встрече касаться этой темы, требующей определенной степени близости.
Гронвелт кивнул.
— Ты поступил правильно. Не волнуйся, он вернется. А если захочет девочку, то попросит. Те, кто зарабатывает такие деньги, не боятся задавать вопросы.
* * *Как обычно, Гронвелт не ошибся. Три месяца спустя Фуммиро вернулся и во время программы шоу-кабаре осведомился насчет одной длинноногой светловолосой танцовщицы. Калли знал, что она отвечает согласием на такие предложения, несмотря на то что вышла замуж за дилера из «Сэндз». После шоу он позвонил режиссеру сцены, чтобы тот сказал девушке, что он и мистер Фуммиро хотят выпить с ней по бокалу шампанского. Они выпили, и Фуммиро пригласил девушку на обед. Девушка вопросительно взглянула на Калли. Тот кивнул. И оставил их наедине. Прошел в кабинет, вновь позвонил менеджеру сцены, чтобы он договорился о замене на полуночное шоу. Утром после завтрака Калли не стал подниматься в люкс Фуммиро. Днем позвонил девушке домой, чтобы сказать, что она может не участвовать в шоу до отъезда Фуммиро.
В последующие приезды японцев срабатывала та же схема. К тому времени Дейзи научила одного из шеф-поваров «Ксанаду» готовить японский суп, и его внесли в обширное меню завтрака. Случайно Калли узнал, что Фуммиро всегда смотрит давно идущий по телевидению сериал-вестерн. Особенно ему нравилась блондинка, которая играла роль очень женственной, очень наивной танцовщицы. Вот тут Калли осенило. Через своих киношных знакомых он связался с блондинкой, которую звали Линда Парсонс. Слетал в Лос-Анджелес, пригласил Линду на ленч, рассказал о страсти, которой пылал Фуммиро к ней и ее сериалу, о том, как он приезжал в «Ксанаду» с миллионом долларов в брифкейсе, который иногда проигрывал за столом для баккара за какие-то три дня. Калли видел, как в ее глазах вспыхнула детская жадность. И она сказала Калли, что с радостью прилетит в Вегас, когда Фуммиро вновь будет гостем «Ксанаду».
Месяцем позже Фуммиро и Ниигета прилетели на четыре дня. Калли тут же сообщил Фуммиро, что Линда Парсонс хотела бы с ним встретиться. Фуммиро оживился. Попросил Калли позвонить девушке. Тот обещал, не сказав, что уже договорился с Линдой о ее приезде во второй половине следующего дня. В ту ночь возбужденный Фуммиро играл как безумец, оставив на столе больше трехсот тысяч долларов.
Наутро он отправился покупать себе синий костюм. По ему только ведомой причине Фуммиро думал, что синие костюмы — верх американской элегантности. Калли договорился с управляющим бутика Сая Дивора в «Сэндз», чтобы выбранный мистером Фуммиро костюм подогнали по фигуре и вручили клиенту в тот же день. С японцем он послал одну из своих помощниц, чтобы та на месте улаживала возникающие проблемы.
Но Линда Парсонс успела на более ранний рейс и прилетела в Вегас до полудня. Калли встретил ее, привез в отель. Она хотела принять душ, подкраситься и переодеться перед встречей с Фуммиро, поэтому Калли оставил ее в люксе Ниигеты, предположив, что тот отправился со своим боссом. И чуть не совершил фатальной ошибки.
Попрощавшись на время с Линдой, Калли вернулся в свой кабинет и попытался найти Фуммиро. Но тот уже уехал из бутика и, должно быть, заглянул в одно из казино, расположенных по пути. Разыскать его никак не удавалось. Через час ему позвонила Линда Парсонс. В голосе звучало некоторое недоумение.
— Не мог бы ты заглянуть сюда? У меня языковые проблемы с твоим приятелем.
Вопросов Калли задавать не стал. Фуммиро отлично говорил по-английски. Значит, у него была причина прикинуться, что он не знает языка. Возможно, он разочаровался в девушке. Калли заметил, что годков Линде побольше, чем ее героине. А может, Линда чем-то оскорбила Фуммиро. Японцы такие чувствительные.
Но дверь в люкс ему открыл Ниигета. Держался он очень гордо. И тут же Линда Парсонс вышла из ванной в кимоно, расшитом золотыми драконами.
— Святой боже! — выдохнул Калли.
Линда одарила его грустной улыбкой.
— Ну и навешал ты мне лапши на уши. Он не застенчивый, не красавец и не говорит по-английски. Надеюсь, что он хотя бы богат.
Ниигета радостно улыбался и даже поклонился Линде, пока она говорила. В том, что он не понимает ни слова, сомнений быть не могло.
— Ты ему дала? — в отчаянии спросил Калли.
Линда скорчила гримаску.
— Он бегал за мной по всему люксу. Я-то надеялась на романтический вечер с цветами и скрипками, но не могла отогнать его. Поэтому решила: почему нет? Если он такой озабоченный, пусть все будет, как он хочет. Так что я ему дала.
Калли покачал головой.
— Ты дала не тому японцу.
На лице Линды отразились шок и ужас. А потом она расхохоталась. Смех очень ей шел. Смеясь, она упала на диван. Полы кимоно разошлись, обнажив белоснежные бедра. Она совершенно очаровала Калли, но ситуация приняла слишком серьезный оборот. Он снял трубку и позвонил Дейзи. Едва услышав его голос, Дейзи выпалила: «Никакого супа». Калли сказал, что ему не до шуток, и попросил ее как можно быстрее приехать в отель. Потом позвонил Гронвелту и объяснил, что случилось. Гронвелт сказал, что сейчас придет. Калли оставалось лишь молиться, что Фуммиро увлечется игрой.
Пятнадцать минут спустя все собрались в люксе Ниигеты. Линда, все еще улыбаясь, прошла за стойку бара, налила по стакану Калли, Ниигете и себе. Гронвелт старался ее успокоить:
— Мне очень жаль, что все так вышло. Но проявите немного терпения. Мы все уладим. — Он повернулся к Дейзи: — В точности объясни ситуацию мистеру Ниигете. Скажи, что это женщина мистера Фуммиро. Что она приняла его за мистера Фуммиро. Что мистер Фуммиро влюблен в нее и поехал в город, чтобы купить новый костюм, в котором хотел встретить ее.
Ниигета слушал очень внимательно с привычной улыбкой на лице. Но в его глазах появилась тревога. Он задал Дейзи вопрос, и Калли уловил в его голосе шипение. Дейзи что-то затараторила в ответ. Она продолжала улыбаться, тогда как с лица Ниигеты улыбка медленно сползала. Когда же она замолчала, он рухнул на ковер, потеряв сознание.
Дейзи схватила бутылку виски, плеснула в рот Ниигете, потом с помощью Калли подняла и усадила его на диван. Ниигета, заламывая руки, начал что-то объяснять Дейзи. Гронвелт спросил, о чем он говорит. Дейзи пожала плечами.
— Он говорит, что его карьера рухнула. Он говорит, что теперь мистер Фуммиро выгонит его вон. Что своим поступком он жестоко оскорбил мистера Фуммиро.
Гронвелт кивнул.
— Тогда предложи ему держать язык за зубами. Скажи, что я на день отправлю его в больницу под тем предлогом, что ему стало нехорошо, а потом он улетит в Лос-Анджелес для более квалифицированного лечения. И пусть никому и никогда ничего не говорит, а мы позаботимся о том, чтобы мистер Фуммиро не узнал о том, что произошло.