Наталья Павлова - Золото Афродиты
— Ну, как ты не понимаешь, у меня нет рака, мне можно идти домой, они напутали с анализами. Слава Богу, что не успели сделать операцию, вовремя разобрались, и на том большое спасибо. Хорошо, что ты пришла, помоги мне собрать вещи и давай побыстрее отсюда исчезнем.
— Давай! — Светлана, не до конца понявшая суть сказанного, стала помогать упаковывать вещи. Попрощавшись со всеми в палате, они вышли на улицу, взяли первое попавшееся такси и уехали.
Дома для всех было полной неожиданностью её внезапное возвращение. Вечером, сидя за столом, когда дети легли спать, Надюша и Рогожин обсуждали всё, что пришлось пережить за эти дни. Рогожин сказал:
— Я всегда говорил и буду говорить: никогда, ни при каких обстоятельствах не нужно падать духом. А в твою болезнь я не верил с самого начала. Вот в беременность — это возможно, а всё остальное я категорически отвергаю.
— Ты, как всегда, прав! Я виню в этой ситуации только себя, хоть и наговорила сгоряча врачу столько неприятных вещей. Почему я не обратила внимание на фамилию и инициалы? Почерк был такой непонятный, что разобрать что—то было сложно, и всё—таки, будь я внимательней, могла бы сама увидеть ошибку. А я расстроилась, плакала, запаниковала. Когда паникуешь, словно по течению тебя несёт в омут, и нет никаких сил сопротивляться, — откровенно признавалась Надюша.
— Спасибо им, что эту ошибку они обнаружили до операции. А с беременностью мы сами разбёремся и со всем остальным тоже. Всё хорошо, что хорошо кончается, — подытожил Рогожин.
— Я теперь буду умнее. Любую бумажку, полученную из чужих рук, буду тщательно изучать по буквам, — пошутила Надюша.
Всё хорошо, она дома, можно наслаждаться обществом родных и близких людей. Но в душе остался осадок при мысли о той несчастной женщине, её однофамилице, которая сейчас переживает те же чувства, которые по чьей—то недобросовестности и небрежности довелось испытать ей. Увидев, что Рогожин встал из—за стола, она спросила:
— Ты куда?
— Я сейчас, подожди, скоро приду, выйду на улицу прогуляться с собакой перед сном.
Она убрала со стола посуду, приняла душ, приготовила постель, а Рогожина всё не было. «Странно, его так долго нет, куда он пропал?» — с тревогой подумала она.
Наконец раздался шум открываемой двери.
— Вы что так долго гуляете? — спросила она, выходя навстречу Рогожину. — Боже мой! Откуда такая прелесть? — изумилась Надюша, принимая из рук мужа огромный букет белых хризантем. — Где ты их взял?
— Места надо знать. Дарю тебе в честь благополучного возвращения и окончания черной полосы в нашей жизни. Теперь только положительные эмоции. — Рогожин обнял и поцеловал жену.
— Спасибо, я поставлю их в спальную, они свежи и очень нарядны.
Глава двадцать первая
Ада Васильевна в голове вынашивала одну единственную мысль — как отомстить Князеву и его пассии. Каждый день она по два—три часа просиживала в одноместной палате Сальникова. Сознание его было помутнено, но когда появлялись проблески, он общался с Адой Васильевной и понимал всё, что она говорила.
Она методично вкладывала в его голову, что знает, кто украл драгоценности и деньги.
— Ну, Сальников, ты хорошо сегодня спал, или опять всю ночь искал потерянные доллары, крестик и обручальное кольцо? — спрашивала она каждое утро своего подопечного.
— Как я могу спать? Я очень плохо спал, — вздыхал Сальников. — Как только закрою глаза, появляется любимый дядя из Америки и спрашивает, почему я не приехал к нему? Он удивлен, что я до сих пор лежу в больнице, ведь я совершенно здоровый человек. «Не понимаю, — говорит он, — от чего тебя лечат врачи? Приедешь ко мне, я покажу тебя самым лучшим докторам Америки, уверен, что они тебя признают абсолютно здоровым человеком». Когда слышу это начинаю плакать, боюсь сказать, что у меня деньги украли. Мне не на что к нему ехать. Я не хочу расстраивать дядю, он у меня хороший!
— Правильно делаешь, что не расстраиваешь доброго, заботливого дядю, — поддакивала Ада Васильевна. — Может быть, ты плохо искал, нужно лучше посмотреть?
— Нет, я везде искал, нигде их нет, — Сальников снова начинал плакать.
— Ну, не расстраивайся, смотри сюда! — Ада Васильевна вытаскивала из кармана халата фотографии Князева и Нинель Александровны, показывала Сальникову и говорила: — Ты видишь этих людей? Видишь, на шее у женщины крестик? Это твой крестик! Смотри, у мужчины на пальце обручальное кольцо, это твоё кольцо! Эти люди украли твои драгоценности и доллары, понимаешь?
Её пациент с жадностью всматривался в лица на снимке, с пристрастием рассматривая украшения.
— Да, понимаю, — кивал головой — Куда они девали мои деньги? — всхлипывал Сальников.
— Они всё забрали себе, это очень плохие люди. Деньги хотят истратить по своему усмотрению, но пока что ещё не истратили, а драгоценности носят. Видишь, они смеются над тобой, видишь? — Ада Васильевна тыкала пальцем на золотой крестик на шее Нинель Александровны и на кольцо на пальце Князева.
Сальников тупо смотрел на фотографию, до него туго доходил смысл сказанного, но после упорных тренировок, он при виде снимков Князева и Нинель Александровны начинал скрежетать зубами, сжимал огромные кулаки, становился свирепым, видно было, что злоба закипала и душила его.
Ада Васильевна, видя яркую негативную реакцию, старалась подогреть его ещё больше:
— Да, эти люди очень и очень нехорошие. Они пришли сюда ночью, когда ты спал и ничего не слышал, вытащили деньги у тебя из—под подушки, кольцо и крестик сняли и быстренько исчезли. Правильно я говорю?
Сальников утвердительно кивал в знак согласия.
— Покажи, где лежали твои денежки?
Он поднимал подушку и показывал рукой на то место, где лежали мифические деньги от несуществующего дяди из Америки.
— Сколько их у тебя было, ты помнишь?
— Помню, было тысяча долларов. Нет, — подумав с минуту, он всякий раз увеличивал количество «пропавших» денег, — было две тысячи, нет, ровно три тысячи, а теперь у меня нет ни копейки.
— Вот видишь, какие бессовестные, мерзкие людишки! Забрали доллары и радуются, что разбогатели. Им дела нет до того, что ты остался без денег и не можешь поехать к дяде. Тебе обидно?
— Да, — плакал Сальников, — мне очень обидно, я убью их!
— Прощать таких людей нельзя, — твердым голосом говорила Ада Васильевна, — но и убивать их до конца тоже не следует. А вот помять хорошенько бока, побутузить, поцарапать физиономии и потаскать за волосы, это нужно обязательно сделать, тогда они испугаются и отдадут тебе всё, что украли.
Но Сальников упрямо твердил:
— Нет, я убью их.
— Убьёшь, так убей, делай, как знаешь, — соглашалась в конце концов Ада Васильевна и уходила, довольная результатом дрессировки.
Прочитав в газете, что в ближайшую пятницу в агентстве моды «Афродита» будет проводиться демонстрация вечерних туалетов, она решила в этот день совершить акт возмездия. Заранее купив в кассе агентства билет на показ, она на этом не успокоилась Ей пришла в голову ещё одна коварная мысль. Заглянув в бюро ритуальных услуг, заказала к началу показа доставить на адрес агентства траурный венок, гроб и вызвала похоронный оркестр. Выдумкой осталась довольна и с нетерпением ждала пятницы. Ненависть Сальникова на обидчиков набрала силы до такой степени, что только одно упоминание о пропаже денег и драгоценностей вызывало у него злость и жестокость разъярённого хищника.
Ничего не подозревающая о коварных замыслах жены Князева, Нинель Александровна тщательно и усердно, не считаясь со временем, готовилась к показу вечерних туалетов. Были приглашены гости из всех богатых фирм города, для них в уютном зале предусматривалось накрыть столики с шампанским и фруктами. Благодаря рекламе билеты на шоу были распроданы молниеносно.
В пятницу Нинель Александровна с раннего утра была в агентстве. Ещё и ещё раз проверила все модели, провела с девушками репетицию и осталась довольной. Шикарные вечерние туалеты из бархата, парчи, шёлка, шифона, облегающего и свободного силуэта элегантно и потрясающе красиво смотрелись на стройных манекенщицах. Они были неотразимы, демонстрируя не только роскошные платья, но все прелести стройных, молодых фигур.
— Вы просто светские львицы! — не удержалась от похвалы Нинель Александровна.
Красивые причёски, макияж, соответствующая обувь, оригинальные аксессуары, — всё вместе выглядело идеально, гармонично и безупречно.
— Молодцы, вы хорошо постарались, — похвалила она всех. — Даю вам полчаса отдыха, и будьте готовы: ровно в семнадцать часов мы начнём представление.
Ада Васильевна в пятницу тоже старательно проводила с Сальниковым генеральную репетицию покушения на мужа и его любовницу.
— Как ты будешь наказывать эту женщину? — спрашивала она, показывая пальцем в лицо Нинель Александровны на фотографии..
