Вячеслав Жуков - Призвание – опер
Сначала у Юранова возникло вполне разумное желание переговорить лично с Ленчиком без посредников. Но ждать час или больше…
Эта пузатая скотина занимается любовью с малолетками. Юранов сам не раз поставлял ему такой товар. А теперь он должен ждать, чтобы кое-что сообщить ему? Да плевал он на всех и на этого Ленчика в том числе. Вообще бы звонить не стал, да хочется отомстить Туманову. Пусть они его пришьют. И Юранов сказал:
– Ты вот чего… – но заколебался опять, говорить этому Нельсону или не стоит? А тот гудит в трубку:
– Говори, братан. Я весь внимание.
«Ладно. Черт с ним», – подумал Юранов и сказал:
– Ты передай Ленчику. Ко мне сейчас приходил мент. Туманов. Опер. Ленчик знает, о ком я, – напомнил Юранов. Этот Нельсон всего лишь посредник в разговоре, и не стоит ему вникать в суть. – Так вот, мент спрашивал адрес инвалида.
– Какого инвалида? Братан? Ты о чем? Говори яснее.
– Того самого инвалида, Павлова. Только ты голову-то не ломай. Твое дело передать Ленчику. Понял? – прозвучало несколько грубовато. Этот незнакомый Нельсон здорово раздражал Юранова своими вопросами. Спрашивает, как следак на допросе.
– Понял я. Да ты не серчай, братишка. Это я ведь спрашиваю, чтобы Ленчику было понятней.
– Ленчик поймет, – сказал Юранов, не меняя тона. Помолчал, потом добавил несколько виновато: – Ну, в общем, я адрес инвалида ему сказал, – признался водитель. И голос его звучал тягостно.
– А вот это плохо, – Нельсон оценил поступок Юранова как предательство. Но, похоже, сам Юранов был на этот счет другого мнения.
– Знаешь, Нельсон, это не твоего ума дело. Понял? Туманов чуть не пристрелил меня. Посмотрел бы я, как ты закрутился бы под дулом пистолета. Ты еще не знаешь Туманова. Волчару. В общем, если Ленчику он еще нужен, пусть пошлет кого-нибудь на квартиру к инвалиду. Понял? Там опера найдете. Я думаю, он сейчас туда направился.
– Да понял я, – устав от длинного объяснения Юранова, ответил Нельсон. – Не беспокойся. Я передам все Ленчику.
– Ну, тогда все, – сказал Юранов, помолчав. Ждал, что ему ответит этот Нельсон. Но Нельсон ничего не ответил, и водитель отключил телефон. Теперь дело за немногим…
Он закрыл глаза и поднес пистолет к голове, уперев холодный ствол в висок. Сделалось невыносимо страшно. Почувствовал, как сразу вспотел. Пот тек по спине, по лицу. Даже ладони сделались влажными от пота. Ведь через минуту, другую ему предстоит умереть.
Теперь лучше ни о чем не думать и поплотнее закрыть глаза. Так легче. И Юранов изо всей силы сжал дрожащие веки.
Побежали замысловатые узоры, совсем как в цветоскопе, который был у него в детстве. И он подумал: «Пора!»
Он нажал на курок. Сразу почувствовал пронзительную боль в виске и увидел, как все эти узоры перечеркнула огненная струя, и тут же наступила темнота.
Тело водителя грохнулось со стула на пол…
Поговорив с Юрановым, Нельсон стер из памяти сотового телефона его номер, чтобы Ленчик не узнал о звонке водителя. И, откупорив бутылку пива, налил в большой стакан прохладительного напитка.
Из парной Ленчик вышел весь красный как вареный рак. Его большое грузное тело, завернутое в простыню, растеклось на деревянной лавке, возле стола, заставленного бутылками с пивом.
– Зря не захотел с нами попариться, – сказал он Нельсону. – Эти молодые сучки классно делают минет. Зря. Зубок вон по второму кругу пошел. Силен твой приятель.
Нельсон пожал плечами. Он потягивал пивко и смотрел телевизор.
– Это его дело. А потом, я плохо переношу парилки. Лучше вот, – показал он на стакан с пивом.
Ленчик кивнул и тоже налил себе пива. Потом спросил:
– Слушай, мне тут никто не звонил?
Нельсон покачал головой, не отрывая взгляда от экрана, и сказал:
– Никто. А кто должен тебе позвонить?
Ленчик Пузо непринужденно махнул рукой.
– Да это я так спросил. Не бери в голову. Пацаны должны позвонить.
Глава 35
Едва глянув на обшарпанную дверь, Федор определил, что замок в ней существует исключительно для вида. Видно, хозяин квартиры уже давно не пользовался ключом. Замочная скважина покрылась грязной паутиной. Да и брать в такой халупе нечего, кроме клопов и тараканов, и никто из соседей не помышлял о воровстве.
Стоило Федору взяться за ручку, как дверь, издав неприятный скрип, отворилась, словно кто-то гостеприимно предлагал ему войти.
На всякий случай Туманов приготовил пистолет. Кто может поручиться, что здесь не поджидает его засада? Вдруг продажный Юранов уже постарался, дал знать бандитам, где ждать Туманова?
Но опасения Федора оказались напрасными. И в этом он скоро убедился, едва переступил порог однокомнатной малогабаритки на первом этаже.
Квартира оказалась в таком запущенном состоянии, что находиться в ней долго было настоящей пыткой. Везде грязь, мусор на полу и вонища такая, что нутро выворачивает.
Осмотревшись, Федор понял, что весь этот беспорядок оттого, что кто-то здесь хорошенько поработал, провел тщательный обыск жилого помещения. Хотя по большому счету, обыскивать-то было нечего. Мебели в комнате практически нет. Только самое необходимое: у стены стоял диван со вспоротой обшивкой, у окна стол и два стула, рядом старый телевизор и в углу шкаф для одежды. Все его содержимое вместе с полками валялось на полу. На стене, на полочке, стоял телефонный аппарат, которому давно место в музее.
Федор подошел, воспользовавшись носовым платком, чтобы не оставлять отпечатков, поднял трубку и услышал гудок, точно протяжный, хрипловатый вздох дряхлого старика, наслаждавшегося покоем и теперь потревоженного. Положил трубку на место.
«Дверь!» – вспомнил Федор последние слова инвалида. Только которая? В квартире их оказалось три: входная, обитая старым потертым дерматином, дверь в ванную с туалетом и кухонная, со стеклянной вставкой.
С кухонной дверью было все ясно. Что можно на ней спрятать и, главное, каким образом? Поэтому Федор даже не стал ее осматривать. Другое дело дверь ванной с туалетом. На ней висел большой плакат Мадонны. Вполне вероятно, что дискета могла находиться под этим плакатом.
Федор сорвал плакат, осмотрел его с тыльной стороны, но, кроме дохлых, сухих клопов, ничего на нем не обнаружил. И за ненадобностью плакат полетел в кучу тряпья, валявшегося на полу возле вспоротого дивана.
Теперь оставалось осмотреть входную дверь. Кстати, она наиболее подходила для хранения дискеты. Вернее, ее дерматиновая обивка. Туманов стал прощупывать ее.
Кажется, до него уже кто-то пытался проделать подобное, и на пыльном дерматине отчетливо проступали отпечатки пальцев. Даже неловко теперь делать то же самое и, скорее всего, бесполезно. Те, кто искал, знали, чего ищут, а стало быть, делали свою работу тщательно. Но они все же поленились. Или упустили из виду одну важную деталь.
Федор обратил внимание, что возле самого низа отпечатков пальцев на дерматине не было. Наверное, тот, кто осматривал дверь, поленился нагибаться, не сочтя это нужным. Проще было оторвать обшивку от двери. Так бы, скорее всего, и сделали, если б не многочисленные гвозди. Но в одном месте в самом уголке, пыль на дерматине была как бы стерта. Этот незначительный штрих привлек его внимание. И Туманов подумал о том, что, раз инвалид не вставал с коляски, дискету ему удобней было спрятать именно внизу, в этом уголке. Всего-то и делов чуть наклониться, протянуть руку.
Капитан не поленился, присел на корточки, пошарил рукой по дерматину, прощупывая даже самые незначительные выпуклости и неровности. И вдруг в самом низу, под жесткой искусственной кожей, почувствовал едва заметный на ощупь квадратный предмет. Потянул за край дерматина, оторвав его от двери, и тут же на грязный линолеум выпала дискета, упакованная в тонкий полиэтилен.
– Вот это да, – тихонько произнес Федор, поднял дискету, осмотрел. Немного удивляло ее нахождение в квартире инвалида, у которого не было не то что компьютера, но и нормального телевизора. Но Федор нисколько не сомневался – именно про эту дискету говорил Шнырь. Значит, стоит взглянуть на то, что она содержит.
Федор сунул ее в карман и первой подвернувшейся тряпкой вытер пыль с дерматиновой обивки.
Больше ему в этом гадюшнике делать было нечего. Он нашел то, что его интересовало. Теперь надо уйти и не попасться на глаза соседям.
Вполне может статься, что какая-нибудь сердобольная бабуся по собственной инициативе взялась добровольно приглядывать за квартирой инвалида. И Федору совсем не хотелось привлекать ее внимание.
Он осторожно выглянул на площадку. Не дожидаясь, пока кто-нибудь из соседей инвалида появится тут, быстро вышел. И закрыл за собой дверь, которая опять издала жалобный звук, точно истосковавшись по ушедшему хозяину и теперь жалуясь об этом капитану Туманову.
