Кирилл Казанцев - Срок за любовь
Расул с Мариной вышли из перехода на привокзальную площадь. Поймав такси, бросили в багажник свою единственную сумку. Марина села на заднее сиденье, откинула голову на спинку и снова задремала. Проснувшись от хлопка двери, она посмотрела в окно – машина стояла у высокого дома.
– Мы здесь будем жить? – спросила она, выйдя из такси и протирая кулаками глаз.
– Ага. Элитный дом, еще при Сталине построили.
– А это далеко от центра?
– Это и есть самый центр, глупышка. – Расул сунул таксисту деньги, достал из багажника сумку и направился к подъезду.
В парадном сидела бабушка-консьержка и смотрела телевизор.
– Добрый день, вы куда? – спросила она у вошедшей парочки.
– Я из двенадцатой. Не помните меня?
Старушки надела очки и присмотрелась.
– А, припоминаю. Что-то вас долго не было дома.
– Да все в командировках. Работы – через край, – Расул сделал измученное лицо и тяжело вздохнул.
– Вы берегите себя. Нельзя же так трудиться, – посоветовала сердобольная бабуля.
– Спасибо. Постараюсь. Хорошего вам дня.
Марина с Расулом поднялись в лифте на третий этаж и зашли в квартиру. Сказать, что она была большая – это не сказать ничего. Просторные комнаты с лепниной на потолке и шикарной мебелью, камин в зале, джакузи в ванной. Марина восхищенно бегала из комнаты в комнату и не могла нарадоваться. Словно ей было восемь лет и она попала в сказочный замок принца.
– Ой, как мне тут нравится!
– Ну, по сравнению с виллой – это так, мелочи, – тоном вальяжного человека заметил Расул и бросил сумку на диван.
– А мне твоя вилла вообще не понравилась. Огромная, как сарай, ковры везде – и эти охранники на каждом шагу. Никакого уюта.
– Что ж, рад, что тебе тут приглянулось. Устраивайся.
Марина подошла к камину и села на лежавшую перед ним шкуру медведя.
– А можешь сейчас зажечь? Или он не настоящий? – спросила девушка.
– Не настоящий, но зажечь могу. Никогда не видела электрического камина?
– Не-а, – покачала Марина головой. – Разве что в кино. Ну, и в Интернете.
Расул подошел к стене и нажал на панели кнопку. Перед Мариной вспыхнул огонь, и языки пламени заиграли на ее лице.
Тем временем Бекбулатов расстегнул сумку, достал оттуда пачку денег. Отсчитал несколько купюр и протянул Марине.
– Вот тебе, на первое время. Только далеко от дома не отходи. Без документов в Москве ходить опасно. Менты – еще те звери. Я постараюсь как можно быстрее организовать тебе паспорт.
Марина схватила мужчину за запястье, поднялась и страстно поцеловала. Расул поднял над головой молодой женщины распечатанную пачку с купюрами и рассыпал их на Марину.
* * *Комар, Клим и Светлана прибыли в Москву на день позже Расула и Марины. Еще в поезде они до конца не знали, каким образом можно найти двух людей в многомиллионном городе. Это даже сложнее, чем искать иголку в стоге сена.
Сидя в купе, они всю ночь прикидывали варианты поисков Марины и Расула.
– А что, если ты попробуешь пробить Бекбулатова через своих уголовников? – предложил Клим.
– В другой ситуации, может, и проканало бы. Но сейчас Расул не будет высовывать нос на люди. Его, если ты забыл, как раз уголовники и ищут. Неважно, что дагестанские – у них руки длинные. В Москве своих людей у дагестанцев – пруд пруди.
– А ты что предлагаешь?
– Черт его знает, – Комар озадаченно почесал подбородок и замолк.
В купе воцарилась тишина. На столе позвякивали пустые граненые стаканы в подстаканниках.
– А что, если распечатать их фото и поспрашивать таксистов? Наверняка они будут брать такси от вокзала, – предложила Света.
– А где ты их фото возьмешь? – скептически спросил Комар.
– У Марины есть в «Одноклассниках» страничка. Там фоток хватает, – ответила Светлана.
– А Бекбулатов? – продолжил «допрос» Комар».
– А почему бы не взять фото Сулеймана? – предложил Клим. – Они же близнецы. Похожи как две капли воды. Ну, разве что у Расула фигура спортивнее. После убийства в Интернете его фоток появилось навалом.
Времени на раздумья не было, поэтому пришлось пока что остановиться на идее, предложенной Светланой.
– Значит, так. Через час прибываем на перрон. Ты сразу бежишь в интернет-кафе, – обратился Комар к Климу. – Распечатываешь фотки. Только смотри, нормальные выбери, чтобы персонажи на себя похожи были.
– Хорошо, хорошо.
Как только проводница открыла двери и опустила подножку, Клим помчался к зданию вокзала. Через двадцать минут с пачкой фотографий, распечатанных на листах А4, он подбежал к Комару со Светой, ожидающим его у выхода в город.
– Ты бы еще целую коробку распечатал, – ехидно пошутил Комар.
– Да я что-то не мог выбрать фотографии – решил по нескольку разных сделать.
– Ну, приступим.
Троица разошлась в стороны и принялась опрашивать таксистов. Глянув на фотографии, все разводили руками. Расула и Марины никто не подвозил и даже не видел. Мужчин частенько посылали подальше. Светлане предлагали прокатиться с ветерком в ближайшую лесопосадку. Короче, никакого толку от их задумки не было.
– Дурацкая была идея, – убитым голосом сказал Клим, подойдя к Комару. – Так мы можем до старости ходить с этими листочками.
– Идем, что ли, перекусим.
– Ага, на сытый желудок и мозг активнее работает. Может, что-нибудь получше в голову придет.
– Пойду Светку позову.
Клим плелся вдоль ряда машин. Впереди, метрах в ста, Света разговаривала с пузатым таксистом, тыча пальцем в листок с фото. Внезапно взгляд Байкова упал на рекламный сити-лайт. На нем красовалась афиша, приглашающая на единственный в Москве концерт пианиста с мировым именем. Клим остановился, и его словно током ударило. Вот он, счастливый случай. Маринка ни за что этот концерт не пропустит. Еще в Ямском она ему все уши прожужжала этим старым евреем. Она любила повторять, что лучшие пианисты в мире – все евреи. А этот Ашкенази среди них – как Леонардо да Винчи среди остальных художников.
– Пойдем скорее, я знаю, что делать, – подбежав, Клим схватил Свету за руку и потащил к стоявшему поодаль Комару.
– Да не тяни ты так, – возмутилась девушка. – Давай, выкладывай.
– Что выкладывать? – не понял Комар, услышав конец разговора.
– Да вот, Клим говорит, что у него есть план.
– Смотрите. Видите афишу? – он показал пальцем на сити-лайт, где красовался пожилой ухоженный мужчина в бабочке. Одной рукой он прижимал к себе букет темно-красных роз, а другая покоилась на крышке рояля.
– Видим, и что? – непонимающе спросил Комар.
– А то, что это всемирно известный пианист, Майкл Ашкенази. Для Марины он – царь и бог.
– Ой, для меня тоже. Он же эмигрировал отсюда в 70-е, и с тех пор записи с его исполнениями на вес золота. Я помню, пластинки Ашкенази покупала с рук за бешеные деньги, когда училась в консерватории. И вот – он приехал, – благоговейно выдохнула Светлана.
– То есть ты хочешь сказать… – начал догадываться Комар.
– Да. Она по-любому пойдет на этот концерт. Уверен на все тысячу процентов.
– Я бы и сама, будь у меня деньги, не пропустила этот концерт. Поверьте, пианист просто неописуем.
– Ну, допустим, деньги у нас есть, – сухо резюмировал Комар. – Что дальше?
– А дальше мы их выследим. И я этого урода собственными руками задушу. – Байков сжал кулаки и почувствовал, как заныли стиснутые до боли челюсти.
– Логично. Тогда едем в филармонию. Шеф, свободен? – спросил Комар у стоявшего неподалеку таксиста и, не дожидаясь ответа, уселся в машину.
– Чего ждете?
Клим со Светланой переглянулись, бросили в урну распечатки с фото и плюхнулись на заднее сиденье.
20.
Марина с утра не находила себе места. Накануне, когда они с Расулом садились на вокзале в такси, она заметила афишу своего давнего кумира – пианиста Майкла Ашкенази. С горящими глазами повернулась к Бекбулатову, сжала его локоть и сказала одно слово:
– Хочу!
– А он лезгинку хоть играть умеет? – попробовал пошутить Расул, но сурово сдвинутые брови Марины не оставляли места для отступления. Мужчина набрал номер, указанный в углу афиши, и забронировал два места в партере на концерт завтра. Марина благодарно улыбнулась и теснее прижалась к своему новому возлюбленному.
Ночью проснулась неизвестно отчего – на нее вдруг накатила такая тоска, что до утра уже не смогла сомкнуть глаз. В полудреме молодой женщине ненадолго показалось, что она лежит на старой кованой кровати в своем доме в Ямском. Рядом – мирно сопит Клим, и вот-вот должны запеть соседские петухи, и это было бы здорово. А утром увидела рядом на подушке горбоносый профиль Расула и почувствовала досаду. На его ласки отвечала вяло и с неохотой, от завтрака отказалась. Кавказец недоуменно спросил:
– Марина, я тебя не понимаю. Что-то случилось?
– Да, что-то на сердце тревожно. И на концерт пойти не в чем – а я столько лет об этом мечтала…
