Мари Юнгстедт - Неизвестный
Кнутас вышел из дома Арона Бьярке, с сожалением отметив, что картина ничуть не прояснилась.
Воскресенье, 1 августа
Едва комиссар успел прикорнуть в шезлонге, как зазвонил телефон. Кнутас провёл на работе всё утро, так и не продвинувшись в расследовании. В обед он сдался и ушёл домой. Приготовил себе омлет и потом вышел посидеть в сад, где и задремал. Поспать он успел минут пять. Разбуженный звонком, он взял трубку.
— Добрый день, это Юнсон, я звоню из аэропорта.
— Да?
— Мы тут с напарником встречаем Гуннара Амбьорнсона. Его подруга тоже здесь.
— Ну и?.. — В голосе Кнутаса слышалось нетерпение.
— Он не прилетел.
— Что?!!
— Его не было на том самолёте из Стокгольма, на котором он должен был прилететь.
— Вы уверены, что не проглядели его?
— Нас тут трое, он бы ни за что не проскочил незамеченным, это исключено.
— А самолёт из Марракеша в Стокгольм? Он был на его борту?
— Не знаю, не проверяли.
— Немедленно узнайте и, как только что-то выясните, перезвоните мне.
Кнутас встал и отправился в ванную, где сполоснул лицо холодной водой. Куда, чёрт побери, подевался этот Амбьорнсон? Неужели он решил остаться в Марокко?
Когда комиссар снова вышел на улицу, зазвонил телефон. Расторопность Юнсона была достойна подражания.
— Он зарегистрировался на рейс из Марракеша, прошёл ворота выхода на посадку и предъявил посадочный талон, следовательно, можно сказать с уверенностью, что он был на борту этого самолёта. Получается, он пропал где-то по пути из международного терминала Арланды в терминал для внутренних линий. На рейс до Висбю он не зарегистрировался.
— Точно?
— Абсолютно, я получил информацию от работников аэропорта.
— Но как он мог пропасть в этом промежутке?
— У него изменились планы, такое случается.
Кнутас откинулся на спинку шезлонга и задумался.
Неужели Гуннар Амбьорнсон внезапно решил остаться в Стокгольме?
В принципе ничего удивительного в этом не было. Надо полагать, он встретил кого-то в дороге и изменил свои намерения. Однако, учитывая события последних недель, его исчезновение было тревожным знаком.
Комиссар набрал номер полиции Стокгольма.
Понедельник, 2 августа
Выходные превзошли все его ожидания! Юхан уже давно не чувствовал себя таким счастливым, как этим утром. Они с Эммой отдыхали, подолгу гуляли, готовили вкусный ужин и валялись на диване перед телевизором. Как все нормальные супруги. Больше всего удовольствия он получил от возможности постоянно находиться рядом с Элин. Просыпаться с ней по утрам, кормить её, менять распашонки и подгузники. Он осознал, как ему этого не хватало, как сильно он хотел заботиться о дочери. И теперь, после таких чудесных выходных, он готов был предъявить Эмме новые требования. Он больше не позволит ей держать его на расстоянии. Если она не хочет, чтобы они начали жить вместе, то ей придётся смириться с тем, что он будет иногда забирать Элин к себе.
Уверенность, что он справится, появилась не в последнюю очередь из-за вечера пятницы, когда ему поручили ещё и Сару. В нём зародилась новая надежда: может, у него получится быть хорошим отчимом? Он с нетерпением ждал следующей встречи с Сарой и Филипом.
День начался, как обычно, с телефонного звонка Гренфорсу. Редактор удивил его, сказав, что Юхан может заняться своими делами, если ничего достойного внимания не произойдёт.
Репортёр решил для начала расчистить завалы на рабочем столе.
Пия воспользовалась передышкой и уехала на станцию техобслуживания помыть и проверить автомобиль. Юхан проглядел бумаги, выбросив в корзину большую часть, а важные документы сложил в папку. Пыль стояла столбом — помещение редакции явно нуждалось в уборке.
Взгляд репортёра задержался на вырезке из «Готландс алеханда», в которой сообщалось о дерзкой краже из Фурнсалена, случившейся пару недель назад. Событие, несомненно, вызвало бы много шума, если бы страшные убийства не затмили собой все другие новости.
Он позвонил в полицию и попросил соединить его со следователем по этому делу. Когда трубку взял Эрик Ларсон, Юхан объяснил причину звонка.
— Да, мы работаем над кражей, но, боюсь, пока не приблизились к разгадке, — сообщил полицейский озабоченным тоном.
— У вас есть подозреваемые?
— Нет.
— А версии?
— Пока ничего, что может нам помочь схватить вора.
— Подобные кражи случались раньше?
— Нет, из Фурнсалена точно нет.
— Что преступник будет делать с украденным браслетом? Такую вещь, наверное, нелегко продать.
— Оставит себе, хотя это маловероятно, или продаст. Мы думаем, здесь речь о заказной краже, то есть у него уже есть покупатель. Вероятно, это коллекционер, может, из-за границы. Древними находками с Готланда активно торгуют на международном рынке.
— Сколько может стоить такой браслет?
— Не могу предположить. Коллекционер, наверное, отдал бы за него любую сумму. Когда оценивают серебряные монеты, например, то стоимость какого-нибудь необычного экземпляра в хорошем состоянии обычно приравнивают к десяти тысячам шведских крон. Подумайте только, сколько можно выручить за целый серебряный клад, в котором сотни монет! На острове ещё полно этих кладов, до сих пор находят по одному в год.
— Но почему ничего не предпринимается, чтобы остановить кражи? — с удивлением спросил Юхан. — Масса ценностей пропадает, а полиция и не чешется!
— Мы, безусловно, пытаемся найти расхитителей древностей, но это непростая работа. И, честно говоря, усердию полицейских вовсе не способствует тот факт, что в случае суда, если уж удалось затащить туда преступника, негодяй обычно отделывается лёгким испугом. Закон о культурных ценностях слишком мягок и предусматривает такие незначительные сроки заключения, что полиция не считает нужным тратить уйму сил на поимку того, кто через пару месяцев снова выйдет на свободу.
— И вы тоже так считаете?
— Я этого не говорил. Но расхитителей древностей очень трудно поймать, особенно если не удалось застукать их на месте преступления.
Юхан поблагодарил за информацию и закончил разговор, договорившись, что возьмёт у Ларсона интервью в ближайшие дни. Репортёр хотел побольше разузнать о кражах, прежде чем выпускать сюжет. Он позвонил в диспетчерскую полиции и попросил прислать ему все заявления о пропаже древностей и археологических находок за последний год. Сотрудница архива пообещала, что факс будет у Юхана на столе совсем скоро, ведь таких заявлений штук десять, не больше.
Юхан решил пока пойти сварить себе кофе. Он размышлял о том, насколько легкомысленно полиция относилась к пропаже древностей. Ему самому казалось неприемлемым, что культурно-исторические ценности, высоко котирующиеся на подпольном рынке, исчезают не только с острова, но и из страны.
В факсе зашуршала бумага, и Юхан бросился смотреть. Заявлений было всего семь. Одно из них касалось кражи из Фурнсалена, другие свидетельствовали о пропажах из музейного хранилища и с мест раскопок.
Одно из заявлений привлекло его интерес. Оно было датировано двадцать девятым июня и сообщало о том, что с места раскопок во Фрёйеле пропало ожерелье из янтаря в серебряной оправе. Заявитель — участник раскопок нашёл драгоценность днём ранее. Ожерелье положили в пакет и оставили в ящике в одном из вагончиков рядом с площадкой. В них археологи хранили находки, компьютер и всякие инструменты. На следующий день, когда заявитель решил осмотреть ожерелье, его на месте не оказалось. Никто не мог объяснить, как это произошло. Вагончики запирали на ночь, а следов взлома на замке видно не было.
Заявителем была некая Катья Рёнгрен, Имя показалось Юхану знакомым. Порывшись в своих бумагах и найдя список участников раскопок, работавших вместе с Мартиной Флохтен, он обнаружил, что оно тоже в списке.
Катья Рёнгрен была одной из тех студентов, кто прервал занятия после смерти Мартины.
Она жила в Гётеборге. Юхан узнал в справочном номер её телефона и набрал его, не откладывая. Представившись, он изложил причину звонка.
— Это её мама, а Катьи нет дома.
— Дело крайне важное, где я могу её найти?
— Дочь сейчас на Готланде.
— Но ведь она прервала обучение несколько недель тому назад?
— Она приехала домой всего на пару дней, а потом вернулась обратно, чтобы попытаться всё-таки его завершить.
— Вы связывались с ней после этого?
— Да, и не раз. Она сказала, что больше не может жить на турбазе, все комнаты заняты, поэтому остановилась у друзей в Висбю. Позвоните ей на мобильный. Дать вам номер?
Проверка списка пассажиров паромной компании ничего не дала. Полицейские предположили, что Амбьорнсон передумал и отправился домой на пароме, но ошиблись.
