Ирина Уланова - Моё чужое имя
В общем, подставилась по полной программе.
Сергей, похоже, ей не поверил. Решил, что напрасно она перестраховывается, проблема надуманная. Однако трубку Шорохова действительно не снимала, а Катя чуть не тряслась от страха и умоляла увезти ее подальше.
Катя два дня провела в Старогорске в счастливом неведении, и все ждала, когда приедет Сережа и обрадует просьбой вернуться назад. Сережа приехал, только вместо просьбы вернуться передал ей чемодан с ее вещами, немного денег и какие — то документы на имя Шороховой.
— Свой паспорт пока припрячь, а это на крайний случай — удостоверение и водительские права, здесь фотография маленькая и нечеткая.
Дарья Сергеевна во все эти перевоплощения была посвящена, и Сергей упросил ее глаз не спускать с Катьки. Вот, собственно, и все.
А Катя, уже устроившись в Старогорске, неожиданно поняла элементарную вещь: чтобы попасть в ее запертую квартиру, нужен ключ. А ключ был только у мамы и у Димки. И утром пятнадцатого Дима, выходит, не из праздного любопытства выяснял, когда она явится домой — квартиру нужно было обыскать, а хозяйки в это время дома быть не должно.
* * *
В субботний вечер не многие из сотрудников засиживались в конторе. Правда, в крыле РУВД было шумно, отмечали чье-то повышение, но на этажах СК свет горел только у замначальника отдела Ваганова. Свидетельница Астафьева впала уже в некое оцепенение и почти без эмоций рассказывала историю своего появления в Старогорске. Хотя рассказывала подробно, Салтыкову даже не пришлось ее поправлять или дополнять. Кроме этих троих в кабинете сидели еще оперативники Федин и Соколок. Роль неформального лидера сразу взял на себя Ваганов — он задавал вопросы и решал, по сути, верить ли москвичам или послать их к черту и сдать разыскиваемую Зорину.
Когда Катерина закончила и попросила воды, Ваганов, с шумом подвинул к ней графин и вздохнул — нужно было что-то решать. Не верить этой Астафьевой оснований было море: подтверждал ее слова только БЭПовец Салтыков, но никаких протоколов этой их операции не привез, конечно. Даже вагановское начальство было не в курсе. По сути, он сейчас брал на себя огромную ответственность: если послать их подальше, то, возможно, он сорвет операцию. Непродуманную, в силу нехватки времени, но важную. Хотя формально к нему, Ваганову, претензий никаких не будет. А если согласится участвовать в их авантюре, то БЭПовец Салтыков будет ему благодарен — а друзья из Огарева, 6, никогда не помешают. Но это при условии, что дело выгорит
Но если вдруг окажется, что майор этот с его спецоперацией такой же липовый, как Астафьева — липовая Шорохова, то… увольнением по собственному желанию уже не отделаешься.
Майор Салтыков думал примерно о том же: можно ли доверять Ваганову. До этого они разговаривали лишь единожды — Сергей собирал сведения об убийстве Каравчука. Тогда ему показалось, что можно. Да и вариантов у Сергея немного, поэтому нужно уговаривать этого следака, убеждать его, да и козыри у Салтыкова все-таки были.
— Юрий Николаевич, работать нам все равно придется вместе — уж больно много у нас точек соприкосновения. — Сергей держался уверенно и также уверенно выложил перед следователем тонкую папку и пояснил. — Это небольшое дополнение к тому, что ваши сотрудники нашли на Нуйкова. Кроме того, что он является вашим потерпевшим, он еще и в розыске по делу об убийства Андрея Астафьева. А у меня есть все основания полагать, что заказчиком убийства Астафьева является не Патров, а Вячеслав Левченко. И еще… вынужден вас просить оставить у себя Екатерину Андреевну еще на пару дней.
Катя вскинула на Салтыкова взгляд, в котором так и читалось: за что? Ваганов этому тоже не обрадовался:
— А с газетой как же? Ее же обязательно кто-нибудь узнает.
— Екатерина Андреевна будет все время сидеть дома и ни с кем не станет общаться, — Сергей повернулся к Кате. — Она ведь жить хочет? Поймите, в Москве ей быть еще опасней.
Катя не могла с ним не согласиться, но как же не хотелось проводить еще одну ночь в той проклятой квартире… И одной ночью все не ограничится.
— Нет, мы не возьмем на себя такую ответственность, — Ваганов даже привстал с места и говорил чуть взволнованно, — нужно выделять охрану, а у нас нет людей… и постановления я выписать не могу, сами понимаете…
— Я могу покараулить, — с готовностью вызвался Максим. — Только я сегодня ночью дежурю — Ваня, подменишь?
— Да я и сам могу покараулить! Я сегодня абсолютно не занят, — с еще большей готовностью отозвался Ваня.
Сергей смерил обоих взглядом и неопределенно дернул плечом:
— Не нужно никого караулить — дежурьте спокойно. Сегодня я сам отвезу Екатерину Андреевну, а с завтрашнего дня ваша помощь очень бы пригодилась.
Пока ехали в ненавистную квартиру Каравчука, Катя изводилась одним вопросом: если Сергей напросился к ней не только «покараулить», то как ей быть? Поступать, как хочется, или делать, как нужно? Но Сережа, как всегда, все решил сам. Едва войдя, он решительно и по — хозяйски обошел комнату, кухню, ванную, задернул занавески на окнах, проверил надежность замка на двери.
— Я думаю, лишним будет говорить, чтобы дверь ты не открывала никому и не под каким предлогом.
— Хорошо… — рассеянно кивнула Катя.
— И своему адвокату особенно! — И доверительно добавил, тепло глядя ей в глаза. — Не нравится он мне, Кать, мутный какой-то со своими затянувшимися поисками…
— Подожди, Сереж, а ты разве не останешься? — догадалась Катерина.
— Не могу. — Кажется, он сказал это с едва заметным сожалением. — У меня еще совещание с Мухиным — он на Огарева ждет. Главное, дверь не открывай, трубку не снимай, свет не включай, к окнам не подходи… что еще?
— Адвоката не впускать, — с плохо скрываемой издевкой напомнила Катя.
— Да! И вообще лучше ложись спать. Федин обещал, что уже в семь утра будет здесь — перекантуешься как-нибудь шесть часов?
Когда захлопнулась входная дверь за Сергеем, у Кати тут же появилось желание сделать все наперекор ему. Свет она все же включать не стала, но первым делом набрала по телефону номер сестры. Разговор вышел тяжелым, изматывающим — с Женькиным дрожащим от рыданий голосом и с Катиными попытками что — то ей объяснить. Положив трубку, она почувствовала себя настолько уставшей, что в пору действительно было ложиться спать, чтобы этот сумасшедший день, наконец, закончился.
Но сон не шел, что не удивительно, потому что Катерина допивала уже третью чашку кофе. Может быть, разговор с Женькой так повлиял, но оставшись в давящей тишиной чужой квартире, Катя едва ли не впервые по-настоящему испугалась. Сергей пообещал, что если она будет вести себя благоразумно, то все обойдется, но вдруг он что-то упустил? А если те, кто убил Шорохову, всерьез захотят добраться теперь и до Кати? И вдруг они окажутся хитрей, умней Сережи? И уж наверняка он окажется умней её, дурочки… Что она сможет сделать, если вот сейчас в квартиру валится сильный здоровенный убийца-наёмник?
Словно в ответ на её мысли переливисто запиликал дверной звонок. Катя замерла на месте, не решаясь даже дышать, и доли секунды соображала, как ей себя вести. Когда трель повторилась, сама не ведая, что делает, она выбрала из сушилки длинный кухонный нож и, осторожно ступая, подошла к двери.
Открывать не собиралась, но у самой двери половица предательски скрипнула.
— Танюш, ты там живая? — спросили из-за двери.
Голос принадлежал Леше Никитину.
Теперь уже глупо было молчать. Катерина посмотрела в глазок: ну да, Никитин. Даже без Зорина с Перегудовым. И без взвода головорезов. И в руках ничего опасного нет, только бутылка вина.
«В самом деле, почему я все время должна слушаться Сережу? Мало ли, что ему показалось…» — мстительно подумала Катерина и дверь открыла.
Никитин смотрел неласково, исподлобья. Даже пожалев об опрометчивом поступке — Сережа ведь вообще редко ошибается — Катя отступила на шаг, машинально запахнув поплотнее легкий халатик. Никитин вошел в квартиру, без слов захлопывая за собой дверь, небрежно поставил вино на полку для сумок и по-свойски за талию приблизил Катю к себе.
— А я тебе весь день звонил, — напомнил он, разглядывая ее лицо, — и приходил несколько раз. Почему ты дверь не открывала? Где он? В шкафу, на балконе?
— Кто?.. — испуганно спросила Катя.
— Любовник.
Наконец, видимо устав паясничать, Леша улыбнулся — сначала краешком рта, потом широко и весело. У Кати, признаться, отлегло от сердца, она облегченно улыбнулась в ответ. Никитин убрал от ее лица выбившийся локон и поцеловал, окончательно прогоняя все мрачные мысли. Вот только ему приспичило взять ее за руку — за ту руку, в которой Катя все еще сжимала за своей спиной кухонный нож:
![Ирина Сыромятникова - Город, которого нет [СИ]](/uploads/posts/books/no-image.jpg)
