Татьяна Полякова - Мой друг Тарантино
— Понятия не имею. Сначала я была уверена, это кто-то из людей Щербатова. Мансуров сказал «шофер», эту обязанность часто выполняли охранники. — При этих словах я почувствовала странное беспокойство; что-то уловив в моем лице, Антон спросил:
— Ну?
— Не знаю, — пожала я плечами. — Дай мне телефон.
Я набрала номер и в очередной раз услышала, что абонент в зоне недосягаемости.
— Черт, — выругалась я, возвращая телефон, и тут он неожиданно зазвонил. Я вздрогнула, а Антон, взяв его, ответил:
— Да. — Выражение его лица мгновенно изменилось.
Звонила, вне всякого сомнения, жена Антона, и новости были неутешительные.
— Что случилось? — пробормотал Лобанов. Тут же в трубке возник другой голос.
— Привет, — весело сказал Гришка. — Они у меня. Ты возвращаешь мне жену, а я тебе твое семейство. Как видишь, все честно. Смотри, чтобы мое сокровище не сдернуло от тебя по дороге, иначе сам понимаешь…
— Жена? — пробормотал Антон, косясь на меня.
— Она тебе не сказала? Ну, конечно, она обожает делать из этого тайну. Но тем не менее она моя жена, и я хочу ее получить в целости и сохранности. Поторопись, с терпением у меня всегда были проблемы. Кстати, советую поставить чужую тачку на место и забрать свою.
Дослушивать я не стала и припустила в сторону дороги, Антон бросился за мной, схватил меня за плечо и повалил на траву. Я заорала, а Гришка заволновался, потому что телефон Лобанов не отключил.
— Эй, полегче, парень… — Антон нажал кнопку и уставился на меня.
— Не верь ему, — сказала я зло. — Гришка в жизни никого просто так не отпускал. Тебя точно не отпустит.
— Ты жена Щербатого? С ума сойти… Конечно, я должен был догадаться, теперь понятно… Дорогу домой ты, надеюсь, знаешь? Поехали.
— Ты ничего не понял, — разозлившись, я повысила голос. — Он тебя пристрелит. И меня тоже. Он чокнутый. И я совсем не уверена, что он отпустит твою семью. Мы найдем их. Я тебе обещаю. Пока я не попала к нему в руки, Гришка их не тронет. Я знаю, где они могут быть, мы найдем их…
— Не пойдет, — покачал головой Антон.
— Ты мне не веришь?
— Не верю. И не хочу рисковать.
— Ты поймешь, какого дурака свалял, — вздохнула я, — но будет поздно.
— Лучше заткнись. Ты со своим любовником свистнула деньги у собственного мужа, и вполне естественно, что он решил вернуть тебя в семью.
— Он убьет меня, — сказала я обреченно.
— Вряд ли, тем более что деньги он уже вернул.
— Ты ничего не понял. Он убьет меня, впрочем, ладно бы убил, ты не знаешь, до чего он может додуматься. Я клянусь, мы найдем твою семью, только помоги мне.
— Садись в машину, — кивнул Антон. — И без глупостей.
— Ты мне поможешь? — спросила я с надеждой.
— У него моя семья.
— Они скорее всего на даче. Вряд ли там большая охрана, у нас есть оружие.
— Спятила, — покачал головой Антон.
— Ты их не увидишь, если меня не послушаешь. — Он стоял, сцепив зубы, и я пустила в ход последний аргумент:
— Я беременна. Это Витькин ребенок. Витька спас тебе жизнь. Помоги мне. Эти деньги, все это только для того, чтобы где-то устроиться. Он родится через шесть месяцев, понимаешь?
Антон заметно побледнел и сказал совсем другим голосом:
— Я не могу рисковать семьей…
— Идиот, — всхлипнула я. — Валяй, вези меня к Щербатому. Надеюсь, он укокошит меня на твоих глазах, чтоб я до конца жизни являлась тебе в страшных снах.
Я направилась к джипу, села на заднее сиденье, Антон устроился за рулем.
— Я не могу, — сказал он тихо. — Просто не могу.
Я отвернулась, заработал мотор, и мы поехали. Через пятнадцать минут мы оказались на шоссе.
— А если их нет на той даче? — спросил он.
— Значит, мы узнаем, где они.
— Ты сама не раз говорила: Щербатов псих.
— Ему нужна я. Он умеет быть терпеливым.
Вот тут и выяснилось, что все слова оказались напрасны. Навстречу нам летели ребятишки на двух иномарках. Машины развернулись, пристраиваясь одна сзади, другая впереди, а я криво усмехнулась:
— Теперь поздно.
Останавливать нас не стали, просто сопровождали, а я, поначалу поразившись Тришкиной догадливости, вскоре пришла к выводу, что дело вовсе не в его сверхчеловеческой прозорливости. Скорее всего Михею удалось покинуть чулан, на даче есть телефон, он позвонил, и в результате мы имеем то, что имеем.
Въехали в город. Антон направился в сторону улицы Третьего Интернационала, эскорт никак этому не препятствовал. Машина Антона была на стоянке. По соседству пасся Паша Пропеллер и гневно сверкал глазками, но, заметив, что его джип в целости и сохранности, успокоился.
Мы вышли, Антон протянул Пашке ключи, тот в ответ сказал со злостью:
— Ну ты и придурок. — Обыскал Антона и отобрал у него пистолет, после чего мы пересели в «Хонду» и тронулись с места, только теперь к сопровождающим прибавился Паша на своем бесценном джипе.
— Куда? — спросил Антон, посмотрев на меня. Я равнодушно назвала адрес. Он легонько пожал мою руку и шепнул:
— Я что-нибудь придумаю.
Дорога заняла всего несколько минут. Едущий впереди «БМВ» посигналил, ворота открылись, и мы въехали во двор дома, где вокруг огромной клумбы с фонтаном спокойно разместились все четыре машины.
Мы вышли и по широкой лестнице поднялись к стеклянным дверям, по случаю моего возвращения гостеприимно распахнутым настежь. Через холл чудовищной величины прошли в малую гостиную, где нас ждал Гришка. Он сидел в кресле, рожа все еще в лейкопластыре, но зубами он уже успел обзавестись и теперь демонстрировал нам лучшую свою улыбку.
— Наконец-то, дорогая, — обрадовался он и поднялся нам навстречу. — Не возражаешь, если я тебя поцелую?
— Не возражаю, если ты отправишься к чертям собачьим.
— Прошу прощения за поведение жены, — сказал Гришка, обращаясь к Антону. — У нас церковный брак, развестись со мной она не может, оттого девочка вбила себе в голову, что хочет быть вдовой. Не стоит обращать внимание на ее выходки.
— Послушай, — очень серьезно заявил Антон. — Ты ведь вернул свои деньги, отпусти девчонку, что ты выиграешь от ее смерти?
Я закатила глаза, а Гришка замер на манер соляного столба.
— Смерти? — спросил он прямо-таки с отчаянием. — Это она тебе сказала? Детка, как тебе не стыдно? — покачал он головой. — Ты сказала парню, что я хочу тебя убить? Ты меня огорчаешь…
— Прекрати паясничать, — не выдержала я. — Где его семья? Немедленно отпусти их…
— Считай, они уже на свободе. А вот с ним я еще не решил…
— Я тебя предупреждала, — усмехнулась я, глядя на Антона.
— Если бы ты меня попросила… — совершенно не обращая внимания на мои слова, продолжил Гришка. — Ты же знаешь, стоит тебе попросить, и я сделаю что угодно. Ну так как, поладим?
— Отпусти парня, — вздохнула я.
— И это все?
— Отвяжись.
— Скажи, что скучала без меня. Ну, давай, дорогая, порадуй папочку.
— Мне некогда было скучать, я то и дело натыкалась на трупы.
— Это неприятно, тебе стоит отдохнуть. Хочешь, махнем на пару недель куда-нибудь? Скажи, куда бы ты хотела?
— Я хотела бы проводить тебя на кладбище, — вздохнула я. — Желательно прямо сейчас.
— Ну вот, пожалуйста. Я люблю тебя, девочка, и на многое закрываю глаза, однако… однако в один прекрасный день ты меня доконаешь, и я посажу тебя под замок. Между прочим, из-за твоих дрянных игр я лишился двоюродного брата.
— Ты же его и убил, — съязвила я.
— Она в самом деле так сказала? — обращаясь к Антону, удивился Гришка. — Детка, тебя послушать, так всех, кого бог прибрал в этом городе, я убил. Она обожает рассказывать про меня небылицы, — вновь полез Гришка к Антону. — Тебе тоже рассказывала, а? — Тот недовольно кивнул. — Вот-вот. А про отрезанную голову? Это ее любимая страшилка, она с ней даже к прокурору ходила. На счастье, прокурор оказался здравомыслящим человеком. Я терплю все это по одной причине: я безумно люблю эту чокнутую. Кстати, рассказывая свои глупые сказки, она создала мне потрясающую репутацию. Даже делать ничего не надо, просто время от времени достаточно посмотреть на кого-нибудь, скроив зверскую рожу…
— Где его семья? — стараясь вернуть Гришку к первоначальной теме разговора, спросила я.
— Я же сказал, с его семьей полный порядок. А вот что с ним? Мы поладили?
— Поладили, — проворчала я.
— Не слышу.
— Отпусти его… пожалуйста.
— В этот раз я нес большие потери…
— Ты имеешь в виду свои зубы?
— Допустим. Простым «пожалуйста» ты не отделаешься.
— Я жить без тебя не могу, — скривилась я.
— Это я знаю, — довольно кивнул Гришка. — Ты ведь скучала, правда? И ночи казались длинными-длинными. Давай, порадуй меня.
— Я тебе говорила, он псих, — пожала я плечами, глядя на Антона, и рявкнула:
— Отпусти парня, и я тебя порадую! Только, ради бога, не устраивай циркового представления.
