Вячеслав Жуков - Пуля справедливости
Чтобы не дать тому человеку выстрелить еще, Туманов просунул в дверной проем руку с пистолетом и раз за разом сделал три выстрела. На успех не надеялся, стрелял, чтобы попугать того негодяя, не дать ему выцелить лейтенанта Ваняшина, который оказался в более худшем положении, чем Федор. Все-таки, к линии огня лейтенант был ближе. Теперь ему удалось спрятаться за шкаф стоящий в прихожей. Укрытие, конечно, не надежно, но все-таки.
Но, кажется, стрелявший в оперов человек, больше не собирался этого делать. Он бросился в кухню, быстро раскрыл оконную раму, потом с проворностью кошки вскочил на подоконник. Глянув вниз, он, тут же не раздумывая, прыгнул.
Грек стоял под балконом, кричал Мареевой успокоительные слова и оторопел, когда вдруг раскрылось окно, и на подоконнике появился человек, которого капитан принял за сумасшедшего. Потому что нормальный бы прыгать вот так не стал. А этот не раздумывая, сиганул вниз, едва ли не на плечи Сан Санычу Греку. Хорошо Грек вовремя отскочил в сторону. Только напрасно капитан посчитал, что после падения того придурка, можно надеяться на легкое задержание. Прыгнувший человек, повел себя довольно профессионально, начиная с того момента, когда только выпрыгнул из окна. Для балансировки в полете, он вытянул в стороны руки, сам при этом чуть согнулся и слегка поджал под себя ноги. Поэтому приземлился он не на прямые ноги, а на чуть согнутые в коленях, что дало возможность амортизировать соприкасание с землей. Причем, едва только ноги коснулись земли, он сделал кувырок вперед через голову, и при этом умудрился ногой ударить по руке Грека и выбить из нее пистолет. А, очутившись после кувырка на ногах, нанес капитану сокрушительный удар кулаком в лоб, от которого у Грека перед глазами поплыли огненные круги. На какое-то время он отключился. Потом сознание вернулось, и лежа на земле, Грек одну руку приложил к ушибленному лбу, а другую вытянул, пытаясь хоть что-то нашарить возле себя. Нашарил ногу и открыл глаза.
Оказалась, это была нога майора Туманова. Ваняшин наклонился, поднял пистолет Грека. Потом они вдвоем с Тумановым помогли Греку встать.
Покачиваясь, Грек помотал головой.
– Вот сука. Он меня прямо в третий глаз ударил вот тут, – сказал вдруг Грек.
Федор с Ваняшиным переглянулись.
– В какой глаз? – настороженно спросил майор Туманов.
– Да бредит он, – проговорил Ваняшин. Грек опять помотал головой, потом сказал:
– Ничего подобного, друзья. Просто вы не поняли. У каждого человека во лбу над переносицей имеется третий скрытый глаз. Вот он гад мне по нему и лупанул, – указал Грек на свой лоб, где осталась красная отметина от кулака.
– И как только он так ловко отыскал его, – съязвил Ваняшин, разглядывая лоб Грека. – И ведь не промазал. Точно попал, – добавил он тут же.
– Ты хоть в лицо-то его запомнил? – спросил Федор. Грек кивнул.
Втроем они поднялись в квартиру Мареевой. Ваняшин с Греком взялись поправить дверь, а Федор тем временем разговаривал с девушкой. Хотя выяснить удалось совсем немного. Человека пытавшегося ее убить, Мареева не знала, так же как и не знала, за что ее хотели убить. Единственное, что показалось Федору интересным, это внезапное появление нового лица – управляющего банком Вадима Щавелева, о котором рассказала Мареева. И судя по всему, лица довольно значимого во всей этой истории. Чтобы сколько-нибудь прояснить его значение во всем, что рассказала Мареева, необходимо было встретиться с самим Щавелевым и побеседовать.
– Прямо так тебя к банкиру и пустят, – проворчал Грек, когда Леха Ваняшин по наивности ляпнул, что перед законом все равны.
– А что тут такого? – возмутился лейтенант. – Мы же приедем просто поговорить. Тем более в интересах уголовного дела. Имеем право.
– Леша, забудь о своих правах. Особенно, когда речь заходит о таких людях. Ты этот банк видел? А я видел. Там охраны полным полно. И управляющего этого, наверняка, охраняют, как султана. Не прорваться к нему ни за что таким простым операм, как мы. Да и вряд ли он захочет трепаться с нами. Что у него других дел нет. Как мыслите, товарищ майор? – спросил Грек на этот счет мнение майора Туманова.
– По поводу банкира, думаю, ты прав. Но я сейчас о другом. Девушке здесь оставаться опасно. Если убийца попытался ее убить, и мы его не задержали, он может вернуться сюда.
Ольга уже успела переодеть ночную рубашку с халатом на джинсы и обтягивающую, легкую кофточку. Услышав, что сказал сейчас Туманов, она растерянно и в то же время волнуясь, спросила:
– А что же мне теперь делать? Ведь у меня работа…
Федор махнул рукой, чтобы Мареева не продолжала, сказал:
– Какая работа? О чем вы говорите. Самое лучше для вас, это затаиться на неделю, другую, пока мы не узнаем, за что вас хотели убить и не отыщем убийцу. Вот только, где вас спрятать, ума не приложу. У вас есть подруги, хорошие знакомые, у которых можно пожить некоторое время? – спросил Федор у девушки.
Ольга повела рассеянным взглядом на майора.
– Ну я… – начала было она, но Федор не дал ей продолжить.
– Понятно, – сказал он. – Надо что-то придумать.
Подходящий вариант подсказал сообразительный капитан Греков.
– А чего тут думать, – сказал он. – Может пока пожить у меня. Раз ситуация складывается таким образом, готов пожертвовать собственной квартирой. Она хоть и однокомнатная, но места хватит. Вы будете спать в комнате, а я на диване на кухне.
Федор не стал возражать против такого расклада. А сам Грек, похоже, даже обрадовался. Хоть на какое-то время конец его одиночеству.
Глава 15
В какой-то мере майор Зайцев оправдывал свою фамилию. Большие оттопыренные уши. Глаза чуть раскосые. И эта дурацкая привычка, постоянно шмыгать носом, как будто он хотел унюхать с какой стороны можно ожидать опасность. Так во всяком случаи подумал про него лейтенант Ваняшин, когда майор Зайцев вошел в кабинет Туманова и огляделся, прежде, чем сесть.
Перед этим Федор позвонил ему, попросил принести уголовное дело, которое было заведено по факту поджога в подвале общежития мебельной фабрики.
Зайцев сел на стул и открыл свой дипломат, порывшись в нем, достал тонюсенькую картонную папку, положил на стол перед Тумановым.
– Вот тут, Федор Николаич, все, о чем ты просил, – сказал Зайцев, покосившись на улыбающегося Ваняшина. Потом посмотрел на Грека. Грек сидел в стороне, курил и молчал. Лицо у капитана было задумчивым.
Федор подержал на ладони папку, которую ему только что передал Зайцев, словно пытался определить на вес, насколько она потянет. И даже еще не взглянув в ее содержимое, разочарованно протянул:
– Да. Не густо тут с материалом.
Зайцев как будто обиделся на это замечание, смешно повел носом и сказал:
– Все, что удалось накопать. – Он взял у Туманова папку, раскрыл ее. – Вот заключение пожарной экспертизы об умышленном поджоге, – положил он исписанный лист на стол, который тут же попал не к Туманову, а в руки капитана Грекова. Грек пробежал по нему глазами и отложил в сторону.
– А вот другое заключение, – сказал Зайцев, полагая, что с этим заключением вперед должен ознакомиться сам Туманов, а уж потом его помощники. И это заключение к Греку не попало. Федор взял его, прочитал. Потом глянул в протокол осмотра места происшествия. Внимательно прочитал его. Причем сделал это вслух:
– Обнаружено два мешка, предположительно из брезента, в которых находились пачки резанной бумаги…
Зайцев на это кивнул.
Туманов выглядел задумчивым. Посмотрел на Грека с Ваняшиным. Те уже догадались, о чем сейчас размышлял их майор. И готовы были тоже предположить, что именно эта четверка совершила дерзкое нападение на инкассаторов фирмы «Орбита сервис». Только непонятно было, почему в мешках вместо денег, если ограбление совершила именно эта четверка, оказались не доллары, а резаная бумага.
Потом, когда майор Зайцев покинул кабинет, Федор путем несложного сопоставления определил, сколько прошло времени с момента ограбления инкассаторов, до момента поджога. Оказалось, ограбление было совершено в десять сорок. Об этом заявляли немногочисленные свидетели. Звонок в дежурную часть милиции поступил на пять минут позже. А примерно через час с небольшим, загорелся подвал мебельного общежития. Несомненно, этого времени вполне хватило бы, чтобы подменить отобранные у инкассаторов деньги. Весь вопрос лишь заключался в том, зачем нападавшим их было подменять. Но тогда кто мог это сделать. И нельзя отвергать такую версию, что сгоревшие, вообще не имеют никакого отношения к нападению. По крайней мере, в протоколе осмотра места происшествия сгоревшего подвала ничего не говорится об оружии. А ведь по словам очевидцев, да и по пулям извлеченным из расстрелянных инкассаторов, у нападавших было по меньшей мере три автомата. И только у человека сидящего за рулем «шестерки», пистолет «ТТ». Единственной уликой, которая бы доказала непосредственное участие в нападении этой четверки, могло бы стать обнаруженное при них оружие. Но как раз оно-то и не было обнаружено. Тут было над чем поломать голову Туманову и его помощникам. Но только не майору Зайцеву. Похоже, Зайцев поленился, распутывать это дело.
