Александр Казанцев - Искатель. 1988. Выпуск №6
— Да я ж вам, вам собираюсь звонить!
— Насчет чего? — спросил Лилков.
— Как насчет чего?.. На дачу кто-то залез. К господину Бангееву!
— Ты кого-то видел? — спросил Бурский.
— Да нет, только свет горит — люстра в большой комнате, ну и видно сквозь щели в ставнях.
— Может, это мы забыли выключить?
— Выключили, я помню. Опять же замок на кухне сорван.
— Надо спешить, — сказал Бурский, обернувшись к Лилкову. — Не нравятся мне люстры, которые светятся среди бела дня.
Подойдя к даче, решили поначалу разведать обстановку. Дверь, выходящая на террасу, была закрыта, а та, что вела в кухню, приотворилась — замок с нее вообще исчез.
— Пухи, иди понаблюдай за террасой, — распорядился Бурский. — Только к двери близко не подходи.
— А если из нее кто выскочит?
— Зови меня. — «Вот промашка — приехал один из Софии…» — подумал Бурский. — Иван, зайди с противоположной стороны. Если что не так, тоже меня зови.
Он достал пистолет, спустил предохранитель и осторожно переступил порог. Лампочка здесь тоже светилась, но все было так, как они оставили после обыска…
Нет, не все: на столе стояла большая красная сумка.
Тишина абсолютная. Бурскому показалось смешным стоять так, судорожно сжимая пистолет, и он уже хотел сунуть его в кобуру под мышку, но вдруг услыхал тихий стон — даже не стон, а сдавленное, еле слышное хрипение. Он прислушался. Хрипение повторилось. Тогда он, рванув на себя дверь, которая распахнулась бесшумно, с пистолетом на изготовку шагнул в гостиную. Свет большой пятирожковой люстры поначалу ослепил, и Бурский не сразу увидел фигуру в кресле.
Мужчина — крупный, очень смуглый (должно быть, Нанай Маро, хоть Бурский никогда его и не видел) — снова всхрапнул. Казалось, он разглядывал незваного гостя желтыми своими глазами из-под полуопущенных век… Но нет, он спал.
Бурский не решался приблизиться. Опасаясь ловушки, так же бесшумно отступил в кухню.
В течение около получаса они втроем успели обшарить всю дачу. На втором этаже, в спальне, обнаружили еще одну сумку, желто-коричневую. И здесь светился абажур-бра над кроватью.
Вернулись в гостиную. Неизвестный так и не переменил положения в кресле. Рассмотрев его вблизи, более внимательно, обнаружили, что он без сознания. Вся правая половина его тела будто задеревенела. Инсульт (а это, наверное, инсульт) застал его, похоже, с рюмкой в руке — рюмка упала на ковер и потому не разбилась. На столе стояли тарелки с нарезанной дорогой колбасой двух сортов, хлеб, черная икра, мешочек с соленым миндалем, бутылка «Преслава».
Нанай Маро время от времени всхрапывал, бессмысленно глядя перед собой.
— Эй, Насуфов! Насуфов! Что с тобой? — окликнул Бурский, склонившись к его уху.
Дрожь пробежала по телу, что-то заклокотало в горле гиганта.
Лишь теперь майор заметил на его руке злополучные часы Кандиларова.
Пересилив отвращение, Бурский попробовал закрыть Насуфову глаза, но они тут же открылись. Нет, такое не сыграешь. Действительно похоже на инсульт.
После некоторых колебаний, оставив пистолет Лилкову со всевозможными оговорками и наставлениями, обидевшими Пухи («Да ты что, забыл, я же служил в полковой разведке!»), Бурский с Иваном отправился на почту, где на удивление быстро удалось связаться со столицей. Полковник был на месте и пообещал выслать команду. Потом вдруг, забеспокоившись, решил сам ее возглавить, а майору наказал ничего до его приезда не предпринимать.
Обратно Бурский чуть не бежал, опасаясь за Пухи. По пути Иван, спеша вслед за ним, рассказывал, что после обыска каждый день наведывался на дачу. Иногда даже ночью приходил. Все было в порядке. «А сегодня поутру глядь — свет в щелке ставня!»
— Как он мог сюда добраться? — спросил Бурский.
— Надо подумать. Сезон кончился, автобус приходит только в субботу и воскресенье. А сегодня — четверг… Всю неделю никто не приезжал. Еще вчера вечером дача пустая была, ручаюсь.
— Мог он приехать на машине?
— До одиннадцати ни одной машины не было. А в одиннадцать бай Янко начал всех выгонять из ресторана. Да и ночью я бы услышал мотор…
Лилков сидел с пистолетом в руке, уставившись на Насуфова. И Нанай Маро, казалось, всматривался в лицо Пухи немигающими полузакрытыми глазами. Хриплое его дыхание было еле слышным.
— Иван, — попросил Бурский, — извини, опять нужна твоя помощь. Через два-три часа, когда появятся наши, я тебя освобожу.
— Да не стесняйтесь, — ответил сторож. — Днем у меня какая работа? В таком деле помочь сам бог велит.
— Вызови из Пловдива «скорую», надо отвезти его… — Он кивком указал на Насуфова, — в больницу. Встретишь машину возле заведения бай Янко и проводишь сюда.
Иван ушел. Время тянулось. Бурский взял у Лилкова пистолет, спрятал в кобуру. Расхаживая по гостиной из угла в угол, он пристально вглядывался в каждую вещь, словно запоминая.
Пухи спросил раздраженно:
— Ну что ты все ходишь взад-вперед? Что высматриваешь?
— Готовлюсь к встрече с начальством.
— Вот начальство пусть и смотрит.
— Посмотреть-то оно посмотрит, да увидит ли?..
Наконец послышалась сирена «скорой помощи», на поляне появились люди. Иван шел рядом с врачом, за ними — два санитара с носилками. Шествие завершал милиционер. Подойдя к встречающему их Бурскому, тот вытянулся в струнку, чтобы отрапортовать, но майор его опередил:
— Майор Бурский из Софии. Обнаружили в бессознательном состоянии человека, который нас интересует. Спасибо, что вы приехали со «скорой помощью».
— Гляди-ка, кто приехал! — воскликнул Лилков, глядя на врача. — Ишь ты, где довелось повидаться!
— Я-то на работе, — отвечал врач. — А ты как здесь оказался?
— Всякое бывает, Владо. Давай познакомлю тебя с майором Бурским.
Санитары внесли носилки, врач занялся Нанай Маро, но уже через минуту выпрямился и обернулся к Бурскому.
— Обширный мозговой инсульт, — сказал он. — Пульс слабый, прощупывается с трудом. Кровоизлияние уже распространилось на оба полушария…
— Выживет?
— Неизвестно, счет идет на минуты, а до Пловдива трястись да трястись. По правде говоря, положение безнадежное. Но не будем терять время, надо ехать немедленно.
— Конечно, конечно, только одна небольшая формальность!
На глазах у изумленных медиков Бурский тщательно обыскал парализованного, обшарил все карманы, памятуя о случае с потайным кармашком Кандиларова. Снял с руки часы и два аляповатых золотых перстня с печатками.
Ничего интересного: бумажник с документами, сотня левов, ключи, маленькая записная книжка, чистая, неначатая. Единственная находка, заслуживающая внимания, — белый конверт в книжке, а в нем двадцать стодолларовых купюр.
Зачем Нанай Маро носил с собой такую сумму. Не готовился ли потратить доллары за границей?
Прежде чем «скорая» отправилась в путь, Бурский приказал милиционеру охранять пострадавшего вплоть до самой больницы. Затем отпустил Ивана.
— О чем это мы беседовали до приезда твоего знакомого? — спросил майор, когда они с Лилковым остались вдвоем.
— О том о сем… — Пухи устало потянулся. — Ты мне толковал о разнице между синонимами «смотреть» и «видеть». Так сказать, уроки майора Бурского.
— А, уроки! Давай-ка я тебя проэкзаменую. Поведай мне, пожалуйста, что же ты в этом доме видишь.
— Вижу, много чего вижу. Схватил бы за шкирку владельца дачи и без долгих разговоров — в каталажку!
— Откуда вдруг такая свирепость?
— От барахла здешнего, от каждой вещички. Не вижу, слышишь, не вижу я тут ничего отечественного, болгарского, все оттуда. Вот эта видеосистема — знаешь, на сколько долларов она потянет? А холодильник, гарнитуры, а ковры? Да здесь денежки прямо в воздухе летают, чувствуешь? Откуда они взялись, а? Откуда? У чиновника с зарплатой в несколько сот левов. Вор, ворюга! — Задохнувшись от гнева, Лилков помолчал и закончил вдруг: — Завидую я тебе! Твоей работе. Вот что.
Бурский рассмеялся.
— Не горячись, Пухи! И не завидуй моей работенке. Я занимаюсь убийствами, а объект твоего гнева — под прицелом другого ведомства. Можешь не сомневаться, оно скоро включится в наше дело. Успокойся. И я вижу, что не на трудовые доходы обставил свое гнездышко господин Бангеев. Но давай-ка продолжим экзамен. Я спросил: что ты видишь — не как журналист и гражданин, а как криминалист.
— Как бывший криминалист. Ладно. Некто на даче получил инсульт, наслаждаясь едой и коньяком. А когда… — Он задумался.
— Чтобы играть честно, должен тебя предупредить: по всей вероятности, этот некто и зашвырнул в озеро тело Кандиларова. Мы подозреваем также, что он — убийца. Но похоже, кое-кто уже пронюхал о наших подозрениях.
— Думаешь, ему устроили здесь инсульт?
— Считай это гипотезой, не больше… Итак, что еще ты видишь? Не забудь о сумках.
